— Хорошо, — сказал Гаррет. — Что-нибудь ещё?

— Прошу, — таможенник указал на Врата. — Советую самостоятельно контролировать переход раба.

Николас протянул Гаррету руку, и тот взялся за неё. Осторожно погладил большим пальцем и повёл вперёд.

Они молча пересекли Врата, и Гаррет огляделся по сторонам. Ничего существенно отличного от зоны перехода, располагавшейся в Городе тысячи дверей, он не нашёл. Такие же люди кругом.

Гаррет отошёл с основной линии движения людей, развернул Николаса лицом к себе и жадно поцеловал. Тот послушно впустил его в рот и едва заметно коснулся кончиками пальцев его шеи в ответ.

— Тебя всё-таки возбуждает моя боль, — прошептал Николас, когда Гаррет отстранился от него.

— Меня возбуждает всё в тебе, — Гаррет запечатлел на его губах ещё один короткий поцелуй. — Ты изучал порядки этого мира, да?

— Да. И сегодня ночью… и до того.

— Что теперь? Едем в отель?

— Нам стоит обзавестись одеждой, которая не будет привлекать внимания, и аксессуарами, о которых он сказал. Гаррет… — Николас на мгновение закусил губу, — пожалуйста, купи мне новый ошейник. Я хотел бы, чтобы тот остался только для нас.

Гаррет поцеловал его в третий раз.

— Хорошо.

========== Глава 15 ==========

— Я вообще не понимаю и не воспринимаю рабство, — сказал Гаррет, когда они обходили прилегающий к Вратам квартал. Николас старательно держался у него за плечом, что потихоньку начинало Гаррета раздражать. — Тем более я не могу понять, как государство с рабовладельческим укладом могло оказаться в составе Сети.

— Не совсем верно говорить о Тарекаре как о государстве с рабовладельческим строем. Производство здесь держится на обычных иммигрантах, а не на рабах. Рабами они становятся только в том случае, если серьёзно увязают в долгах. Ну и, кроме того, конечно, потомки аборигенов с восточного континента — кахуры — они тоже, за исключением особых случаев, по большей части рабы. Для раба с Аурелии попасть сюда… Весьма специфический обмен. На Аурелии тепло, много солнца, есть медицинское оборудование, которое позволяет вылечить любые травмы. Рабы на Аурелии практически не умирают — разве что сходят с ума. Но здесь отношение к рабам проще, нет такой огромной пропасти между двумя типами людей. Основное различие состоит в том, есть у тебя права или нет. Если ты иммигрант или кахур, у тебя их в любом случае нет. Рабство — лишь следующий этап. Однако тут ниже уровень жизни — и для господ, и для рабов. И нет даже подобия той педагогической системы, которая позволяет аурелианцам воспитать настоящего раба — того, кто будет рад служить.

— Как ты.

— Как я.

Николас на некоторое время замолк.

— Я хочу сказать, — пояснил он, — что элитные рабы с Аурелии тут ценятся очень высоко. Их могут позволить себе только самые высокопоставленные чины.

Он помолчал ещё и добавил:

— Будь готов к тому, что меня попытаются перекупить. А может быть, и просто… конфисковать. Местным может показаться, что человек твоего ранга недостоин владеть столь качественным рабом.

— Спасибо, что так высоко меня оценил.

— Я стараюсь дать тебе объёктивную информацию, вот и всё.

Гаррет покосился на него, но Николас продолжил как ни в чём не бывало:

— Технологии тут развиты слабо. Хорошо, если удастся поставить нашу технику на подзарядку. Наши жучки здесь не сможет отследить никто. А вот о сети придётся забыть — даже в самых дорогих отелях она будет работать через раз.

— Но у них есть сканеры.

— Сканеры и оружие для бизнес-элиты и тех, кто стоит на её защите, — да. В этом плане они шагнули довольно далеко. Есть и определённые инновации в сфере удобств для богачей. Но всё будет стоить денег. Бесплатно не достанется ничего.

— У меня есть служебный кредит… — Гаррет почесал нос. — Подозреваю, что переговоры здесь тоже привыкли вести в довольно жёсткой форме? — он проследил взглядом за мужчиной с заметным брюшком, в кожаной куртке поверх линялой футболки, прошедшим мимо них. Таких здесь было довольно много — по крайней мере треть. Были, впрочем, и юноши с очень красивыми лицами, с подведёнными тёмной тушью глазами и алой помадой на губах, притулившиеся вдоль обшарпанных стен; мелькали среди них и девушки такого же вида.

— Скорее всего. Большую часть того, что я рассказал, нам объясняли ещё на Аурелии — ну и потом исследовал кое-что. Деловой этикет меня не интересовал.

Гаррет кивнул.

— Вон, думаю, пойдёт, — он указал на магазин с красочной вывеской, в витрине которого виднелась пара сломанных манекенов в кожаных куртках и джинсах.

— Тебе не по статусу, — Ник приобнял его за талию и развернул к неуловимо похожему магазинчику на другой стороне проспекта, только сверкающему огнём реклам.

Гаррет вздохнул и двинулся к светофору, чтобы перебраться туда.

— А я думал, — сказал тем временем Ник, — «Инициатива» выступает за сохранение суверенной культуры подшефных миров…

— Да-да… — подтвердил Гаррет, — культурный суверенитет… Я не говорил об «Инициативе», я говорил… о себе. Наверное, это одна из причин, по которым я решил ограничить сотрудничество с Центром.

— Что ты имеешь в виду?

— Я не для того вступал в организацию, чтобы расшаркиваться со всеми и всем всё позволять. «Сеть» предъявляет вполне конкретные требования к мирам, которые вступают в неё. И посмотри кругом… — Гаррет едва заметно обвёл проспект рукой. — Чем эти ребята так полезны нам, что мы позволяем им держать в рабстве других людей?