Эйлерт провёл ночь в доме Олдера, но уже на утро взял катер и отправился назад в Академию. На сей раз он тщательно проверил, нету ли объектов в точке выхода из прыжка, и только удостоверившись, что всё хорошо, нажал на панели гипердрайв старт.

Как и ожидали они с Хайдреком, Волфганг уже ждал его. Он стоял на веранде, как будто бы знал о прилёте соседа и жениха. Руки его были скрещены на груди. Чёрные волосы привычной ухоженной волной лежали на плечах, вызвав у Эйлерта нестерпимое желание подойти вплотную и дёрнуть за один из локонов, чтобы выяснить, не парик ли у него на голове.

Он, конечно же, сдержал себя и с улыбкой произнёс:

— Сэр Волфганг. Удивлён увидеть вас здесь. Не думал, что встаёте в такую рань.

Волфганг пристально следил за Эйлертом, отмечая про себя каждый его шаг и каждый жест.

— А я не ожидал от вас такого… легкомыслия.

— Легкомыслия? — Эйлерт приподнял бровь, демонстрируя удивление.

— Да. Вы припарковали катер на траве.

Эйлерт с опаской оглянулся через плечо.

— И правда… — растерянно произнёс он.

— Не волнуйтесь, — поспешил успокоить его Волфганг, — если вы дадите ключ, Юки его уберёт. Вы ведь достаточно доверяете мне.

— Само собой, — лёгкая улыбка отразилась у Эйлерта на губах. Корабль всё равно был не его, и служба безопасности Консула по возвращении в любом случае проверила бы его на жучки.

— Юки! — крикнул Волфганг, и тот выскользнул из сумрака коридора, взял ключи из рук Эйлерта и тут же направился к кораблю. — Как вы провели выходные? — спросил тем временем Волфганг, делая вид, что наблюдает за процессом перегона корабля.

— Достаточно продуктивно, — сказал Эйлерт и присел в кресло напротив него.

— Я очень за вас рад, — Волфганг резко повернул голову и пристально посмотрел на него, — скажите, Эйлерт, знаете ли вы, зачем Консул послал вас сюда?

Эйлерт повёл плечом. Начинался не самый приятный разговор, но он давно уже его ждал.

— Передо мной была сформулирована задача «наладить с вами контакт».

— Надеюсь, вы понимаете, о чём шла речь?

Эйлерт недовольно поёжился. Взял стоявший на столе фарфоровый чайник и, слегка нарушив этикет, наполнил пустую чашку. Сделал глоток. Поморщился — чай был горьким и слишком крепким для него.

— Я всё понимаю, сэр Рейнхардт. Я не собираюсь препятствовать тому, что должно произойти.

— Я рад… Что у нас с вами есть хоть что-то общее. Потому что я так же не испытываю энтузиазма по поводу задумки моего отца и так же не собираюсь ей мешать. Полагаю, лучшее, что мы можем сделать с вами, это в самом деле «найти общий язык».

Эйлерт кивнул.

— Но это невозможно, — с нажимом продолжил Волфганг, — будет сделать, если вы станете публично позорить меня и мою семью.

— Не понимаю вас.

— Если вы и ваш покровитель хотите заключить этот союз, любые контакты с семейством Краузов на публике для вас исключены. Тем более дружеские контакты с молодыми мужчинами из их дома.

— О! — Эйлерт насмешливо приподнял брови. — Спасибо, что оставляете мне стариков. Да будет вам известно, герцог фон Крауз ещё вполне ничего!

Волфганг молча буравил его взглядом, видимо намереваясь просверлить насквозь.

— Я понял вас, — со вздохом сказал Эйлерт наконец, — вы хотите говорить начистоту, и я уважаю ваш порыв. Признаться, мне тоже проще говорить напрямик. И я скажу так.

Он сделал паузу, чтобы удостовериться, что Волфганг слушает его.

— Я не эмоциональный человек. И кроме того, не любитель интриг. От меня вы можете не ждать обмана и предательства. Мой единственный интерес — единство Гесории.

— И Консулу вы всегда будете верны более, чем мне.

— Консул воспитал меня. А вы пока что не сделали для меня ничего. Но дело не в этом. Я не привык, чтобы кто-либо ограничивал меня в делах, которые касаются только меня и больше никого. Ваше требование не выставлять напоказ мою симпатию к Краузам — резонно. Но не более того. Я не собираюсь подчиняться вашим приказам, как это делает наш дорогой господин Симидзу, я не собираюсь отчитываться перед вами в том, когда и куда я иду. И, в качестве ответной благодарности — не собираюсь требовать подобного отчёта от вас. Понимаете меня?

Волфганг молчал. Он стиснул зубы, и в глазах его пылала злость.

— Давайте будем чётко разделять, идёт ли речь о политике или о нас с вами, — продолжил Эйлерт, — в первом можете видеть во мне союзника — как и обещал Хайдрек вашему отцу. Во втором давайте не будем изображать то, чего нет. Не трогайте меня — и я не буду трогать вас.

С этими словами он встал и, не оглядываясь, направился к дому. Поднялся на второй этаж и закрыл за собой дверь.

Привалился к ней спиной и распустил шейный платок.

Эйлерт не помнил, когда ему было так паршиво от себя самого. На мгновение его посетило чувство, что за эти два дня он потерял всё.

Некоторое время в корпусе, где обитали все трое, царило затишье.

Ролан вернулся из поместья, но не спешил приближаться к Эйлерту, не зная толком, как повести с ним разговор.

Волфганг был уязвлён и не желал показывать свою заинтересованность в том, чтобы Эйлерт его простил.