Как только Юргис, весьма довольный ужином и встречей со старинным другом, направился в туалет, Борис обратился к Анне:
‒ Что происходит?
‒ Боря, я настаиваю на том, чтобы мы закрыли эту тему, – строго ответила Анна. ‒ Всё у нас нормально.
‒ Анюта, видела бы ты себя со стороны, ‒ сказал Борис. ‒ Как же не хватает Наташи: ей бы ты все рассказала.
‒ Рассказала бы, Боря, ‒ устало прошептала Анна. ‒ Только никто нам не поможет: взрослым, умудрённым опытом людям порой очень сложно помочь.
Борис ни одним словом или взглядом не выдал беспокойства о взаимоотношениях друзей. Анна ехала с подвыпившим мужем в такси, с трудом сдерживая слезы. Проблемами в семье она делилась только с Кристиной, а Борису знать о них совершенно ни к чему.
Они вошли в темную прихожую. Анна сняла пальто, обувь, собираясь пойти в свою комнату, которую делила с дочерью.
‒ Постой… ‒ Юргис притянул её к себе, отчего Анна опешила.
‒ Тебе нужно что-то? ‒ сухо спросила она.
‒ Мне нужна ты, ‒ он поцеловал жену жадным, голодным поцелуем.
‒ Юргис! Ты полгода не прикасался ко мне. И сейчас вот так просто говоришь, что я нужна тебе? ‒ она высвободилась из сильных объятий мужа.
У Юргиса от слов жены округлились глаза: это стало для него открытием.
‒ Как полгода? Да ты путаешь… Анька, хватит разговоров! ‒ он притянул жену к себе, пытаясь снять с неё одежду.
Анна оттолкнула его.
‒ А я не хочу! Оставь меня в покое! Я не хочу тебя больше, слышишь?
‒ Ах так? А я спрашивать должен ‒ хочешь или нет? ‒ он силой затащил Аню в спальню.
Нет, это плохое кино, отвратительное и дешёвое. Она лишь плоть: кости, волосы, без эмоций и чувств. С ней самодовольно занимается сексом её муж, которого устраивает тело без души, взятое им силой…
Глава 8
Анна встала рано, разбудила Мариночку в школу. О прошедшей ночи она старалась не думать. Надела облегающее вязаное платье, сапоги на высоком каблуке, сделала укладку и лёгкий макияж. Лекция в университете начиналась в девять. Накинув пальто, она выскочила к ожидавшему её такси.
В офис холдинга Анна приехала к обеду. С розовыми от мороза щеками, с копной непослушных кудрей, выбивающихся из-под берета, она выскочила из лифта и столкнулась лицом к лицу с Борисом.
‒ Аня, привет! Пойдем обедать? ‒ выпалил он.
‒ Боря, может, Юргиса позовём? Мне кажется, он обидится, ‒ с сомнением возразила Анна.
‒ Он с отцом и Бертой на экономическом форуме, ты разве не знала? ‒ ответил Борис.
Они спустились на парковку. Борис открыл пассажирскую дверь, помогая Анне сесть в машину.
‒ Куда поедем? ‒ нарушила она неловкое молчание.
‒ В любимое кафе Наташи, на проспект Мира, ‒ ответил Борис.
Сидя в уголке, окружённом витражными стёклами, они оживлённо беседовали. Борис рассказывал о проектах, над которыми работает, жизни в Берлине, новых знакомых.
‒ Боря, я очень рада, что ты оживаешь, ‒ прошептала Анна. Она хотела закончить мысль, но Борис перебил её.
‒ Я смирился с необходимостью жить. Я просто дышу, сплю, ем, хожу в спортзал. Живет и процветает моя плоть, но внутри меня абсолютная пустота.
‒ Это пройдёт, поверь, ‒ добавила она.
‒ Не пройдёт, ‒ ответил Борис. ‒ Да я и не хочу жить по-другому. Мне вполне комфортно. Сильные чувства ‒ обоюдоострый меч. Это больше не для меня.
‒ Прости, но ты же молодой мужчина. Не монах, ‒ улыбнулась Анна.
‒ А, ты об этом? Анюта, поверь, удовлетворять свою похоть мужчины могут и без привлечения чувств, ‒ ответил он.
«Да уж… Мне это с недавних пор известно…» ‒ подумала она. Ощущение недосказанности не покидало Анну. Ей казалось, Борис сдерживает себя, чтобы не возобновить разговор об их отношениях с Юргисом. Неужели он такой чуткий? Или он всегда был таким? А может, стал после смерти жены?
‒ Аня, хватит бодриться, ‒ промолвил он, наконец, и, протянув руку, сжал по-дружески её тонкую кисть.
Обида, боль, отчаяние, пустота, страх, одиночество в одно мгновение прорвали тщательно выстроенную в душе Анны плотину. Она устала играть, улыбаться, скрывать, носить маску. Слезы градом полились из её глаз. Борис сел рядом, протягивая салфетку.
Анна долго плакала, уткнувшись в его свитер, пахнущий свежестью. Он гладил Анюту по голове и только шептал:
‒ Поплачь… Ничего не говори, просто поплачь…
На них смотрели с недоумением. Сотрудники кафе подходили несколько раз с предложением помощи. Борис расплатился по счету, подхватил Анну под руку и вывел на улицу к машине. С размазанной тушью и красными щеками, она обессиленно откинулась на пассажирское кресло.
‒ Хочешь кофе? ‒ нарушил он молчание.
Анна успокоилась и кивнула в ответ. Борис выскочил на перекрёстке, чтобы купить кофе в стаканчике. Анна привела себя в порядок и улыбнулась, когда Боря вернулся.
‒ Борь, извини. Этот спектакль я не планировала.
‒ Просто скажи мне: чем я могу помочь? Если не хочешь моей помощи, просто поделись! ‒ воскликнул он. ‒ Ань, я же знаю, какой скрытный Юргис, из него я не вытяну ни слова. Хотя ты, как выясняется, не лучше, ‒ улыбнулся он.
Анна вспомнила, каким внимательным и заботливым супругом для Натальи был Борис. Значит, он такой со всеми близкими ему людьми, друзьями? Она и не мечтала о таком муже для себя… Но у неё есть такой друг! Она вздохнула, отпила глоток и сказала:
‒ На Юргиса ты вряд ли повлияешь. Он взрослый человек, умудрённый жизнью и опытом, не слушает никого, не внимает доводам рассудка.
‒ Анюта, такого не может быть. Ты же его жена. Неужели он не хочет, чтобы ты была счастлива? ‒ Борису, конечно, было невдомек, какую манеру поведения в браке считал для себя приемлемой Юргис.
Анна, скрывая смущение, постаралась успокоить волнение Бориса. Она меняла темы разговора, отвлекала его, спрашивала о Германии, о рабочих проектах. Обеденный перерыв закончился. Борис привёз Анну к зданию холдинга.
Повалил снег. Его белые невесомые хлопья хаотично кружились, подхватываемые ветром. Начиналась метель.
Борис въехал на подземную парковку и заглушил двигатель. Они вышли из машины одновременно.
‒ Аня, прошу, пиши мне. Вы ‒ близкие мне люди, ‒ предложил Борис.
‒ Боря, ты так говоришь, будто мы больше не увидимся, ‒ ответила Анна.
‒ Мне тяжело быть здесь. Очень тяжело, ‒ задумчиво произнёс он.
‒ Когда ты уезжаешь?
‒ Завтра в полдень. Я хочу, чтобы все наладилось. Поговорю обязательно с Юргисом, попытаюсь.
Анна промолчала, пожав плечами. Борис проводил её до лифта.
‒ Ладно, мы, наверное, не увидимся. Пока, ‒ он притянул её к своей груди и обнял по-дружески.
Анна почувствовала себя защищённой. Впервые за долгое время… Борис поцеловал её в щеку и улыбнулся.
‒ Пока, ‒ выдавила она.
Он ушёл, а ей хотелось продолжать чувствовать его объятия, невероятное ощущение безопасности, силы, мужества, заботы.
Лифт поднимал её на седьмой этаж. Анна теребила пушистый белый шарф, пытаясь усмирить волнение, смятение, страх. Она отгоняла от себя мысль, что объятия Бориса были ей приятны. Его внимание, забота, запах его тёплой щеки, пахнущей бальзамом после бритья, тонкий аромат его чистого свитера, в который она рыдала, как белуга, сидя в кафе ‒ всё это разбудило в ней непростительные, непозволительные эмоции, постыдные, недостойные. Он ‒ муж её покойной подруги. Да и она замужем. «Нет, это всё минутная слабость, блажь!» ‒ с этой мыслью Анна выскочила из лифта и направилась в свой кабинет.
Шли долгие месяцы зимы. Анна решила не писать Борису, вопреки его просьбе. Она вздохнула с облегчением, когда он уехал. Отношения с Юргисом стали потихоньку восстанавливаться, и Аня почти убедила себя в том, что любит мужа по-прежнему.
В один из весенних, тёплых месяцев Анну вызвал к себе Михаил Александрович. Он задумчиво мерил кабинет широкими шагами, запустив руки в карманы брюк. Анна тихонько поздоровалась.
‒ Аня, наконец-то!
‒ Михаил Александрович, извините, что заставила ждать, ‒ пробормотала она.
