Леголас в ярости уставился на него, он ненавидел этих двух эльфов каждой клеточкой тела.
— Не прикасайтесь ко мне! — плюнул Леголас высокому эльфу в лицо. — Ты отвратительный, мерзкий кусок…
Поток ругательств был прерван пощечиной.
— Заткнись! Мы обращаемся с тобой именно так, как ты того заслуживаешь, принцесса!
— Я не девчонка! — прошипел Леголас.
— Нет? — фыркнул Нолдо, едва сдерживаясь, чтобы не расхохотаться. — Ты родил Глорфинделу эльфёнка. Я видел, как ты кормил его грудью. А это значит, что ты априори не можешь быть мужчиной! У тебя молоко в сиськах. Да тебя же можно доить, как корову!
— Перестаньте… — взмолился Синда, пока высокий эльф медленно вычерчивал круги вокруг его чувствительных сосков, и сдавленно застонал, когда безжалостные пальцы грубо сжались на них.
— Видишь? — ехидно заметил высокий Нолдо и поднёс пальцы с белой жидкостью к лицу Леголаса. — Этим ты околдовал нашего лорда? Что ты вообще такое мразь? Ты и не девушка, и не парень! Выродок!
Прежде чем Леголас смог что-либо сделать, жестокие пальцы сжались на его члене так крепко, что юноша взвыл от боли.
— Его тело, похоже, думает, что он мужчина. Хотя для принца размер у тебя не впечатляющий.
Эльф, сжимавший запястья Леголаса, расхохотался:
— Не думаю, что он ему вообще когда-нибудь сгодится. Готов поклясться, что другие части его тела используются регулярно и основательно. Расскажи-ка мне шлюшка как часто Глорфиндел тебя трахает? Каждую ночь? Или чаще? Будь ты моим, ты бы ходил враскорячку! Я предложил бы тебя всем моим друзьям. Тебя бы постоянно кто-нибудь драл, да так чтобы ты сидеть не мог.
— А если бы ты был моим мразь, я бы вставлял тебе в зад деревянный фаллос, когда не трахал бы тебя! Огромный фаллос, чтобы ты вопил от боли и ни на секунду не забывал своё место грязная шлюха!
— Глорфиндел — такой жадина, никому не позволяет даже прикасаться к тебе…
— Да, ты совершенно точно околдовал его! — прорычал высокий эльф. — Это твоя вина, что Владыка Элронд подписал этот проклятый мирный договор! Это ты виноват в том, что Элрохиру пришлось уехать в Эрин Гален и гнить среди этих мерзких Синдар!
— Только за одно это тебя бы следовало прикончить! Но мы не такие жестокие, как твой папаша… Мы просто порвём твою сладкую попку!
— Клянусь, он будет даже рад этому… Видел, как эта маленькая шлюшка вьётся возле Глорфиндела? Тебе ведь нравится, когда тебя жёстко трахают, так ведь шлюшка? Он любит большие члены Нолдор. Ты ведь поэтому сбежал из дома и приполз к нашему лорду на коленях?
Леголас затрясся от ярости. Он снова попытался вырваться, но Нолдо так сильно скрутил его руки, что чуть не вывихнул плечо.
— Отпустите меня! Глорфиндел убьёт вас! — задыхаясь от боли, выдохнул Синда. Он ненавидел себя за то, что ему приходилось угрожать этим уродам расправой своего лорда. Он ненавидел себя за слабость, за то, что был не в состоянии дать отпор.
— Думаешь, Глорфиндел — твой защитник? Он трахает тебя, потому что ему нравится твоё тело. Только и всего. И ты очень хорошо умеешь ублажать его в постели, насколько я слышал… Скажи-ка мне, что он делает с тобой? Трахает твой маленький ротик? Или твою сладкую задницу? Он трахает тебя, пока у тебя кровь не пойдёт? Я слышал, ты еле ходишь по утрам…
Леголас не стал опускать до ответа этому ничтожеству и просто плюнул ублюдку в лицо, чем заработал очередную оплеуху. От удара у него зазвенело в ушах.
— Да, как ты смеешь мразь! — прошипел высокий Нолдо. — Животное! Ты годишься только потомство рожать, да давать молоко! И больше ни на что!
Его пальцы впились в нежный сосок юноши и сдавили так сильно, что Леголас взвыл от боли — Нолдо же улучил момент, впился в его губы и насильно протолкнул свой омерзительный язык в рот юного принца. Леголаса чуть не стошнило. Он отпрянул в отвращении в сторону, пытаясь вырваться из лап второго ублюдка, тот зарычал и с такой силой скрутил руки мальчишки, что у того что-то хрустнуло в плече и он не мог больше пошевелить и пальцем. Пока Леголас выл в поцелуй, второй мучитель, воспользовавшись моментом, принялся сдирать с него штаны.
Вот так принц оказался зажат между двумя разгорячёнными мужчинами, каждый из которых наслаждался его страданиями: один из эльфов тискал его за грудь и пытался стащить с него штаны, а другой толкал язык ему в горло. Они так увлеклись, что насильник, стоявший позади Леголаса, на мгновение ослабил хватку, чем тут же воспользовался юный принц и ударил высокого Нолдо в живот. Пока обидчик корчился на траве, юноша кинулся на другого эльфа, и они оба покатились на землю.
Леголас понимал, что если эти двое очухаются раньше, чем он успеет улизнуть, ему крышка. Поэтому с грацией дикой кошки он вскочил на ноги, кинулся к орущему малышу, схватил его на руки и со всех ног бросился во дворец, подгоняемый грузным топотом и проклятьями, раздававшимися позади. Преследователи буквально наступали ему на пятки, ещё минута и они догнали бы его — Леголас был истощён, да к тому же с эльфёнком на руках. Помощь в виде Лайниэль пришла неожиданно и очень вовремя: она закрыла юного принца своим телом, когда один из преследователей уже было протянул руку, чтобы схватить его, и встала на дыбы, преградив Нолдор путь.
Леголас же из последних сил бросился к воротам дворца.
Глорфиндел не спеша выходил из дворцовых ворот, когда смертельно-бледный, обезумевший от страха мальчишка с вопящим младенцем на руках налетел на него, чуть не сбив с ног.
Серебряный поднос с маленькими миндальными пирожными с грохотом покатился по мраморному полу…
====== Глава 31. Шлюха ======
Глорфинделу хватило одного взгляда на Леголаса, чтобы понять, что что-то случилось в то время, пока его не было рядом. Дело было не только в разбитой губе, порванной тунике, которую мальчишка прижимал к груди, и багровых синяках на запястьях. Нет, дело было в глазах — в них застыла паника, ужас, который древний воин бессчётное количество раз имел возможность лицезреть на полях сражений в глазах неопытных мальчишек, которые впервые смотрели на зверства, творившиеся вокруг, и не верили в реальность происходящего. Так смотрели те, кто прошёл через жестокое сражение и видел кровь, сочившуюся из смертельной глубокой раны в своём животе; те, кто видел отрубленные руки и ноги; те, кто держал друга, пронзённого вражеским клинком, на руках, и смотрел в его затухающие глаза; те, кто впервые забрали жизнь у живого существа…
— Что случилось? — спросил Глорфиндел, в два счёта преодолев разделявшее их расстояние, и притянул шокированного мальчишку к груди, но ответа не последовало — юное тело лишь напряглось, как натянутая тетева. Спустя минуту, почувствовав знакомый запах, тельце судорожно вздрогнуло и обмякло, взъерошенная белобрысая макушка уткнулась мужчине в плечо, а дрожащие руки прижали младенца к сердцу ещё крепче.
— Леголас?..
Синда не издал ни звука. Слёзы ручьями струились по его лицу, насквозь промочив вельветовую мантию Глорфиндела. Юноша не мог говорить, не мог рассказать своему лорду о том, что случилось в его отсутствие, потому что единственное, о чём он мог сейчас думать, — это безопасность. Руки Глорфиндела, обнимавшие его, дарили защиту. И Леголас не в силах был понять, когда же он начал ассоциировать эти жестокие сильные руки с безопасностью.
«Валар, как же низко я пал. Я бегу к моему мучителю, моему хозяину в поисках защиты. Слабак… Леголас, какой же ты слабак! Возможно, эти ублюдки правы, и ты и в самом деле шлюха. Ты ведь почти не сопротивлялся ему, он так легко сломал тебя. Есть ли вообще предел твоей раболепному покорности своему господину, Леголас?!».
Юноша горько усмехнулся.
«Какая теперь разница трус? Последний месяц ты был его маленькой хорошенькой зверушкой, покорной и благодарной… Побудешь ей ещё немного, с тебя не убудет. Какой теперь смысл строить из себя невесть что, если Глорфиндел прекрасно знает, что ты не более, чем эльфёнок, который не в состоянии устоять перед желаниями своего тела… Не более, чем шлюха, способная рожать ему детей и удовлетворять его желания».
