Комментарий к Глава 37. Искупление pen vell – мой дорогой
====== Глава 38. Исповедь. Часть 1 ======
Гилрион был первым, кто открыл глаза следующим утром. Возмущённый до глубины души тем, что никто из родителей, не собирается помочь ему одеться или умыться, он вылез из кроватки и просеменил в спальню родителей.
Нахмурившись, малыш с удивлением обнаружил, что те ещё крепко спали, хотя за окном уже ярко светило солнышко, возвещая о наступлении нового дня, который сулил ему много захватывающих открытий и приключений. Не желая терять ни минуты драгоценного времени, которому он мог найти более достойное применение, Гил решительно забрался на кровать родителей и, усевшись на груди Глорфиндела, скомандовал:
— Вставай, atto! Служанка уже принесла нам завтрак и горячую воду! Я голодный и хочу поиграть в красивом лесу!
Глорфиндел заворчал и с трудом разлепил глаза.
— Гил… ты же меня задушишь! Валар, даже орк разбудил бы меня более нежно…
— Ну вставайте! Сколько можно спать?! — возмутился Гилрион и надулся, когда Глорфиндел лишь лениво потянулся, бросив на мирно спавшего Леголаса завистливый взгляд. Стянув сына с груди, воин тяжело вздохнул и сел.
— Тише, Гил. Твой аda очень устал, ему нужно поспать, — прошептал Глорфиндел. Гилрион печально вздохнул и свернулся калачиком возле спящего Леголаса.
— Значит, сегодня ты меня покормишь, atto? — снова напомнил отцу о своих насущных нуждах сын, правда, на этот раз он говорил почти шёпотом, чтобы не разбудить своего ada. — Я хочу покататься на лошадке ada! Можно? Ну, пожа-а-алуйста…
— Да, но сперва ты съешь всё, что я положу на твою тарелку, — вздохнул Глорфиндел и выудил из обширного гардероба, что он привёз с собой, пару простых леггинсов и тунику, которые способны были пережить день игр с его неугомонным эльфёнком.
Одевшись, он положил на тарелку немного фруктов, пару кусочков хлеба и сыра, которые Леголас просто обожал. Поставив тарелку на ночной столик рядом с кроватью, мужчина наполнил овсяной кашей маленькую тарелочку, обильно полив её столь почитаемым Гилом цветочным мёдом. Правда, перед тем как вручить её малышу, воин смерил эльфёнка строгим взглядом:
— Ешь аккуратно. Прольёшь хотя бы капельку мёда на пол или перепачкаешься в нём, как поросёнок, и прогулка на лошадях на сегодня отменяется.
— Да, atto, — вздохнул Гил и очень аккуратно взял тарелочку каши из рук отца.
Глорфиндел поставил на столик перед сыном чашку тёплого молока, предварительно добавив туда ложечку мёда. Прихватив две чашки и чайник горячего мятного чая, воин поставил их рядом с тарелкой на ночной столик.
— Вставай, мой милый, — прошептал Леголасу на ухо Глорфиндел и нежно погладил его по щеке.
Синда вздохнул, потянулся и оцепенел, когда острая боль пронзила его тело, напомнив о событиях этой ночи. Лишь присутствие сына в их спальне, заставило его удержаться от того, чтобы не застонать во весь голос.
— Устал, да? — понимающе вздохнул Глорфиндел. — Знаешь, я тоже. Возможно, сегодня нам следует отдохнуть…
— Но ты же обещал, atto! — предвзято аккуратно ковыряя кашу ложкой, возмутился эльфёнок. От возмущения ложка с грохотом выпала из маленьких ручек, а два синих глаза подозрительно заблестели.
Но ещё до того, как малыш успел разрыдаться, Глорфиндел успел его успокоить:
— Я помню, Гил. Сегодня ты побудешь с Файрионом и Лайндиром. Они же тебе понравились, не так ли? Уверен, вы отлично проведёте вместе время.
Гилрион кивнул, расплылся в озорной улыбке и принялся с новым рвением запихивать кашу в рот.
— Оставайся в кровати, Леголас, — прошептал принцу на ухо Глорфиндел и вышел из талана, чтобы отдать приказ слуге вызвать к нему двух воинов.
К тому времени, как он вернулся, Леголас уже успел сесть и прислониться к спинке кровати. Юноша предусмотрительно натянул на себя одеяло по самые ушки, чтобы Гил не смог заметить ужасные синяки на его теле. Правда, малыш был так занят, стремясь поскорее допить молоко, что ровным счётом ничего не заподозрил. Покончив с завтраком, эльфёнок снова попытался взобраться на кровать к своему ada, но Глорфиндел успел опередить его. Схватив неугомонного мальчишку на руки, воин бескомпромиссно потащил его в ванную комнату — умываться и одеваться. Время от времени Гилрион всё же искоса поглядывал на своего ada, но вскорости перестал беспокоиться, решив, что atto позаботится о его ada, и всё снова будет хорошо. К тому же, atto всегда знал, как заставить его ada улыбаться.
Когда воины Глорфиндела забрали Гила на прогулку, их капитан вернулся в кровать, протянул Леголасу чашку чая и поставил тарелку с едой между ними.
— Спасибо, думаю, сегодня от меня будет мало толку, — сказал Леголас. Красивое личико исказила гримаса боли, когда он попытался устроиться поудобнее.
— Да, сегодня тебе стоит отдохнуть. Думаю, горячая ванна поможет облегчить боль, — Глорфиндел нежно поцеловал Синда и улыбнулся. — Ешь, пей свой чай, а потом мы отправимся в купальни… А после, Леголас, ты всё мне расскажешь.
Леголас побледнел и обречённо вздохнул. Спустя час, когда принц осторожно оделся, они направились в купальни.
Лишь немногие из эльфов Карас Галадона имели привилегию наслаждаться горячей ванной в своих покоях, так как каждое ведро горячей воды нужно было поднять на крону дерева, впрочем, как и саму ванну. Это была кропотливая работа и требовала усилий сразу нескольких слуг, поэтому лишь Владыки и гости королевских кровей удостаивались подобных почестей.
Статус Глорфиндела позволял ему пользоваться этой привилегией, но обычной ванне он предпочёл горячие источники, что поднимались прямо из недр земли, вбирая в себя целебную силу древних камней и кристаллов. Этот пруд располагался недалеко от сада Галадриэль, и обычно им пользовались Владыки Лориэна, хотя вход в него был открыт для всех нуждающихся. Это было просто идеальное место для исцеления и исповеди.
Мужчина и юноша оставили одежду на большом камне у озера. Леголас поспешил скрыться в источнике, но стоило ему опуститься в горячую воду, как шрамы тут же обожгло огнём. Юноша сдавленно зашипел, правда, спустя мгновение его лицо озарилось блаженством.
— Так и знал, что тебе понравится, — с улыбкой заключил Глорфиндел и расположился на выступавшем из воды каменном сиденье. — Иди ко мне, Леголас. Я хочу услышать, что показало тебе Зеркало.
Принц умоляюще посмотрел на воина, но тот лишь строго покачал головой. Обречённо вздохнув, Леголас медленно поплёлся к Глорфинделу и уселся к нему колени.
— Малыш, я здесь вовсе не за тем, чтобы осуждать тебя. Ты уже прощён. Но ты дал обещание, рассказать мне всё, что ты видел в Зеркале. А слово нужно держать, так ведь? — Леголас молча кивнул, и Глорфиндел снова поцеловал его, нежно и долго. Синда плавился под его ласками, как масло на солнце, и томно стонал в поцелуй. — Верь мне, Леголас. Расскажи всё, что ты видел.
Синда удручённо вздохнул и уткнулся лбом в плечо воина, лишь бы только не смотреть ему в глаза.
— Я видел своих родителей. Это было хорошее видение, ведь я не помню мою nana. Она была такая красивая. Келейдур говорил, что я очень похож на неё. Это правда. У меня такие же волосы, и глаза, и губы... Я видел их свадьбу. Мои родители были так счастливы. Я никогда не видел моего ada таким счастливым...
— Потом я увидел Гондолин. Нет слов, чтобы передать его величие и красоту! — Леголас печально вздохнул, опустив из рассказа подробности о том, что видения о Гондолине не ограничились одними лишь видами города. — Лориэн и Имладрис меркнут в сравнении с белоснежным скрытым городом… Я видел, как Гондолин пал, как вы бросились на демона и сгорели в его пламени…
Принц судорожно вздрогнул, одинокая слезинка скатилась по его щеке при воспоминании о городе, объятом пламенем, и о его прекрасном лорде, что сгорел вместе с ним. Глорфиндел нежно обнял его за талию и погладил по влажной щеке. Ни один из эльфов не должен был видеть это чудовище древнего мира всуе, а тем более такой юный эльф, коим являлся Леголас. В этот миг Синда обнял руку своего лорда ладонями, притянул к губам и запечатлел на ней трогательный поцелуй.
