Пока Глорфиндел непринуждённо ласкал анус юноши через ткань леггинс, словно напоминая юноше о том, кто предъявит права на его тело всего через пару часов, Леголас проклинал своё предательское тело — эти грубые и бесцеремонные ласки его заводили.
— Отчёт, Глорфиндел! Мне он, правда, очень нужен! — взмолился Элронд. — И прошу тебя, не устраивай публичный дом из моей библиотеки. Я не хочу снова выслушивать причитания Эрестора. Делай со своим принцем всё, что пожелаешь, но в своей спальне, или там, где особенно чувствительные представители этого дома тебя не увидят…
— Конечно, милорд! — заверил Владыку Глорфиндел и, дождавшись, когда за Элрондом закроется дверь, запустил руку в леггинсы Леголаса.
Комментарий к Глава 1. Жизнь продолжается pen-neth= дитя
cunneth= маленький принц
roch-neth= жеребёнок
Леголас в Имладрисе: https://pin.it/mp4j4kgksg6zfy
Имладрис: https://pin.it/5sdzg2c2jcinej
====== Глава 2. Продолжение рода ======
Всё ещё задыхаясь после того, как Глорфиндел заставил его встать перед ним на колени, Леголас вернулся в покои своего лорда. Жутко стесняясь своего потрёпанного вида и распухших губ, Леголас поблагодарил Алвайниэль за то, что она посидела с Гилрионом, и расположился на подоконнике, рядом с которым стояла колыбелька сынишки. Гилрион уже проснулся и, поприветствовав его на своём тарабарском языке, повернул головку к окну, прислушиваясь к весёлому щебету птиц в саду.
— Тебе тоже нравятся их песни, gîl neth? — спросил Леголас с нежной улыбкой. Когда юноша наблюдал за сыном, его сердце разрывалось от любви и нежности, придавая его безрадостному существованию хоть какой-то смысл. И всё же судьба малыша пугала его. Леголас, как никто другой, знал, что поступки родителей отражаются на их детях, и был преисполнен решимости уберечь своего мальчика от боли и одиночества, которых ему пришлось хлебнуть сполна.
«Мой сын всегда будет знать, что его любят. Я сделаю всё ради этого, но вот Глорфиндел… Каким отцом он будем моему сыну? Добрым и заботливым, или жестоким и равнодушным, как Трандуил?» — Леголас тяжело вздохнул и посмотрел на сынишку. — «Обещаю, что бы ни случилось, Гилрион, я не позволю ему дотронуться до тебя и пальцем. Он никогда не сделает тебе больно. К тому же, Глорфиндел, кажется, годится тобой, моя маленькая звёздочка. Он ведь всегда мечтал о наследнике, который бы продолжил его род и носил имя его Дома».
— Однажды ты станешь таким же храбрым воином, как Глорфиндел, малыш. А мне остаётся лишь надеяться, что когда ты вырастешь, ты не возненавидишь своего нерадивого папашу-шлюху…
Гилрион проворковал что-то на непонятном эльфийском наречии, как будто пытался успокоить его, и снова уснул. Юноша с тоской взглянул на малыша, гадая сможет ли его сын понять и не стыдиться его за то, на что ему пришлось пойти ради спасения его жизни. Он очень надеялся, что когда Гилрион станет старше, он не отвернётся от своего отца-изгнанника, проклятого собственной семьёй и народом, ненавистного Синда, маленькой покорной шлюхи Глорфиндела…
Леголас печально вздохнул и выглянул в окно. Глорфиндел позволил ему взять ещё одну книгу из библиотеки, но юноша настолько погряз в мрачных мыслях, что выбрал книгу наугад, и теперь на его коленях лежал очередной увесистый том, в котором велось унылое и безрадостное повествование о безответной любви. Учитывая всю сложность и безрадостность его собственного существования, у Леголаса не было никакого желания читать о ещё чьей-то боли и разочарованиях, но Глорфиндел так и не появился, поэтому юноша сдался и погрузился в чтение.
Спустя несколько часов дверь с громким стуком распахнулась. Зевая и лениво потягиваясь, Глорфиндел скинул с себя бархатную тунику и направился к подоконнику, на котором расположился его Синда.
— Ты что же, читал всё это время, pen-neth? — спросил мужчина и тихо рассмеялся, когда Леголас утвердительно кивнул. — Нет, я, конечно, очень рад, что ты проводишь свободное время за таким полезным занятием, но я бы предпочёл, чтобы ты больше времени гулял на свежем воздухе. Ты очень бледный.
— Я бы хотел прокатиться на Лайниэль, моей лошади… — робко признался Леголас. — Но… вы же знаете, что произошло прошлый раз, стоило вам оставить меня одного всего на полчаса.
Леголас пожалел об этих словах, столь необдуманно слетевших с его губ, как только он открыл рот. Он не сомневался в том, что Глорфиндел поднимет его на смех, но вместо этого Нолдо лишь улыбнулся и притянул его к себе.
— Я дал поклялся, что с тобой не случится ничего плохого, пока ты находишься под моей защитой. Я никому не позволю причинить тебе боль. Ты подарил мне сына, малыш, и никто в Имладрисе не посмеет тронуть тебя и пальцем, или будет иметь дело со мной.
— И тем не менее, те двое чуть не изнасиловали меня, — мрачно заметил Леголас.
— Потому что они увидели в тебе лёгкую добычу, дитя! — спокойно объяснил Глорфиндел. — Не дуйся, ты прекрасно знаешь, что это правда. Ты уже достаточно взрослый, чтобы уметь за себя постоять. Ты сын Трандуила и к тому же Синда, нет ничего удивительного в том, что тебя все ненавидят! Уверен, что очень скоро ты сможешь постоять за себя сам и, случись нечто подобное снова, ты сможешь разобраться с этим без моей помощи.
Леголас кивнул, не осмелившись озвучить свои сомнения. Он искренне хотел верить Глорфинделу, хотел верить, что однажды он сможет стать таким же, как его братья — сильным, независимым, храбрым.:Кем-то, кого не посмеет бесцеремонно лапать рука конюха.
— Если ты хочешь пойти проведать свою лошадь, то я с радостью присоединюсь к тебе. Думаю, Асфалот тоже будет рад прогулке.
Последние слова мгновенно подняли юноше настроение, лучезарная улыбка озарила хмурое личико, но лишь на мгновение:
— Вы не могли бы немного подождать? Гилрион скоро проснётся и захочет перекусить.
— Конечно же, я могу подождать, — улыбнулся Глорфиндел и нежно погладил мальчишку по шёлковым волосам. — Подойди, сядь ко мне на колено. Я хочу прикоснуться к тебе.
В мгновение ока юноша оказался на его колене. Манящие губы были в такой соблазнительной близости, что Глорфиндел не смог устоять. Несколько минут он просто изучал на вкус каждый уголок рта Леголаса, как будто открывал его для себя впервые. Он остановился лишь тогда, когда юноша полностью расслабился, а с влажных губ, раздавленных в поцелуях, начали слетать сладкие томные стоны. Эти губы с готовностью участвовали в страстном исследовании Глорфиндела и не менее пылко возвращали украденные поцелуи захватчику.
— Иногда, — тихо вздохнул мужчина. — Мне кажется, что я хочу тебя чересчур сильно… Если мы продолжим в том же духе, то наши лошади так и останутся в стойле.
— А наша маленькая звёздочка останется голодной, — вздохнул Леголас, заметив, что Гилрион уже проснулся и теперь наблюдал за ними из колыбельки, воркуя что-то на одному ему понятном наречии и восторженно протягивая маленькие ручки к юноше.
— Мы же никак не можем этого допустить, не так ли? Наша маленькая звёздочка получит всё, что только пожелает…
— Угу, и спустя парочку лет наша маленькая звёздочка превратится в испорченного зазвездившегося мальчишку, — проворчал Леголас, обнажая плечо и прижимая к груди сына. Глорфиндел с нежностью наблюдал за тем, как маленький ротик потёрся о мягкую грудь юного Синда в поисках соска, пока, наконец, его поиски не увенчались успехом и он не начал с жадностью сосать сладкое молоко.
— Ммм… — промурлыкал Глорфиндел. — Я так люблю наблюдать за тем, как ты кормишь моего сына. Это пробуждает во мне просто зверский аппетит… Может быть, мне и впрямь стоило бы наделать тебе детишек, чтобы ты всегда ходил беременным?
Леголас вспыхнул и нахмурился, он явно был не в восторге от планов Глорфиндела на его жизнь:
— Но Владыка Элронд сказал, что я не забеременею, пока кормлю малыша грудью!
— Да, но ты же слышал: он никогда не сталкивался со случаями беременности у мужчин раньше, что и неудивительно, ведь к этому склонны только члены твоей семьи… А ты, по всей видимости, даже более фертилен, чем любая эльфийка. Ведь ни одна эллет не сможет зачать малыша, если она и её супруг не пожелают этого. Ни одна эльфийка не смогла бы зачать, если бы я трахнул её так, как тебя на берегу того озера. Ты ведь не хотел забеременеть, не так ли?
