Когда Глорфиндел вернулся в спальню, Леголас ждал его, распластавшись на прохладном шёлковом покрывале. Нолдо сел рядом и провёл рукой по гладкой белоснежной спине, наслаждаясь идеальными линиям талии и ягодиц, как будто умолявшими прикоснуться к ним.

— Ты наказан вовсе не потому, что чувствовал удовольствие, Леголас. Наоборот, я хочу, чтобы ты сгорал от желания подо мной, когда я тебя трахаю. Ты очень красив, когда задыхаешься от страсти, и мне нравится то, что ты начал проявлять большую активность в постели. Но, видишь ли, малыш, ты позабыл своё место, и я вынужден напомнить тебе его. Ты никогда не должен забывать одну простую истину — ты моя собственность. Мне нет никакого дела до того, что ты чувствуешь! Если тебе приятно, когда я трахаю тебя, то это лишь потому, что я так решил. Моё удовольствие — это единственное, что меня заботит. Выкинешь нечто подобное ещё раз, и я сделаю так, что твоя жизнь станет чередой боли и унижений. Не забывай, я ведь могу и лишить тебя удовольствия, которое так великодушно дарю тебе. Подумай об этом в следующий раз, когда решишь поиграть в игры, правила которых ты не понимаешь. Тебе всё понятно, малыш?

— Да, мой лорд, — тихо пролепетал Леголас и нерешительно добавил: — Я не хотел вас разозлить. Мне жаль.

Но извинялся он вовсе не потому, что был согласен с заявлением Глорфиндела, а потому, что ему было стыдно за своё аморальное поведение.

«Нет ничего удивительного в том, что все вокруг называют меня шлюхой. Сегодня ты и вправду вёл себя, как настоящая шлюха. Тебе ещё повезло, что никто не видел, как ты умолял его трахнуть тебя, как ты сам набросился на Нолдо. И всё же… В тот момент это казалось таким правильным. Таким… настоящим. Я ведь чувствовал, что он хотел меня. Меня, а не только моё тело… Я ведь видел это в его глазах, чувствовал это каждой клеточкой тела! Мои прикосновения заставляли его томиться в агонии, я слышал стоны наслаждения, слетавшие с его губ в пылу страсти. Он желал меня! Я же видел это!».

Глорфиндел расплылся в язвительной ухмылке.

— Жаль, говоришь?.. Я вот почему-то так не думаю. Но я вовсе не прочь, чтобы ты вёл себя так же дерзко и дальше. Ты же знаешь, как я люблю тебя наказывать, — мрачно заметил Глорфиндел. Леголас побледнел. — Что ж, сегодня тебе очень повезло. Ввиду того, что Элронд ждёт нас у себя через час, я ограничусь простым напоминанием. Ляг ко мне на колени, руки с места не сдвигать.

Леголас вздрогнул, когда первый шлепок обрушился на его зад. Но привычной жалящей боли не последовало, лишь лёгкое покалывание. Шлепки сыпались на него один за другим. Это было унизительно и стыдно, но не более того. Хотя… это унизительное наказание почему-то безумно возбуждало юного Синда.

— Давай, малыш. Разведи ноги в стороны, — приказал Глорфиндел, и Синда содрогнулся, почувствовав руку мужчины на своём полуэрегированном члене.

Мужчина явно сдерживался — тяжёлая рука всего лишь окрасила ягодицы в розоватый оттенок. Правда, когда Леголас начал жалобно хныкать и тереться о бедро мужчины, шлепки стали гораздо жёстче. Юноша дрожал всем телом и извивался на коленях воина, но покорно держал ручки на кровати, как будто приказ Глорфиндела сковал их невидимыми наручниками.

«Так вот чего ты добиваешься, Глорфиндел? Хочешь показать мне, что даже если я и способен соблазнить тебя, то это никогда не будет иметь для тебя значения. Ты хочешь убедить меня в том, что просто позволил мне сделать это. Что ж…».

Леголас принял правила этой игры. Страсть захлестнула его, срывая все оковы и сметая все преграды на своём пути. Все мысли, страхи и неуверенность юного принца пали под напором желания столь сильного, что Леголас был готов на всё лишь бы это поскорее закончилось… или продолжалось вечно.

— Умоляю вас, хозяин!.. Позвольте мне…

— Да! — довольно прорычал Глорфиндел. Тяжёлая рука накрыла сразу обе ягодицы юного эльфа — прямо по центру — и оставила на них красный отпечаток огромной ладони. Юноша ахнул и застонал во весь голос. — Кончи для меня, roch-neth nín!

Леголас зарыдал, когда мужчина позволил ему кончить, а тот лишь всезнающе ухмылялся, нежно поглаживая бившегося в экстазе мальчишку по спине.

— Тише, не плачь, малыш, — притянул воин рыдавшего юношу к груди. –Шшш… Ну, успокойся. Что скажет Элронд, если я приведу к нему мышь-альбиноса с красными глазами, а? Это же было совсем не больно.

— Нет, мой лорд, — отозвался Леголас, шмыгая носом. — Простите меня…

— Валар, ты хотя бы знаешь, за что просишь прощения, малыш? — со снисходительной улыбкой спросил Глорфиндел. — Я вовсе не злюсь на тебя. Если бы я злился, ты бы сейчас вопил от боли. Расскажи-ка мне лучше, какой урок ты вынес из сегодняшнего наказания?

— Я принадлежу вам, мой лорд, — сквозь слёзы ответил юный эльф. — И только вы решаете, что мне чувствовать — боль или удовольствие, когда вы… И вы мой х-хозяин… А я… я…

— А ты моя собственность.

— Да, мой лорд… Я ваша собственность, — еле слышно прошептал Леголас, низко склонив голову. Он был смущён и растерян. Юноша не понимал, почему его тело вытворяло то, что… вытворяло! И почему он испытывал наслаждение от того, что должно было заставить его сгорать от стыда.

«Что с тобой не так, Леголас? Наверное, все вокруг правы. Ты шлюха…».

Глорфиндел же улыбался. Юноша был растерян и всё же доверчиво льнул к нему всем телом, принимая его, как своего хозяина. Это безграничное доверие Леголаса, было для Глорфиндела слаще мёда. Эти робкие прикосновения тонких пальцев, сапфировые глаза, смотревшие на него с такой нежностью, — это было так похоже на то чувство, что он утратил и по которому он так истосковался за эти долгие века одиночества.

— Милое дитя… — вздохнул воин и погладил юношу по белоснежным волосам. Леголас мгновенно откликнулся на ласку и покрыл лицо своего лорда тысячей поцелуев, словно извиняясь перед ним за что-то… Как будто, он был не в силах перестать извиняться перед ним.

Наконец, нежно спихнув с себя неугомонного мальчишку, Глорфиндел посмотрел вниз на свою тунику и штаны, — они были испачканы спермой блондина — и расхохотался.

— Посмотри, поросёнок, что ты натворил. Теперь мне придётся переодеваться, перед тем как отправиться к Элронду!

— Ну, я мог бы убрать за собой, — юноша тут же оказался на коленях и соблазнительно дотронулся язычком до члена Нолдо, чувствуя его желание даже через толстые слои ткани.

Глорфиндел зарычал:

— Нет, малыш. Элронд, в любом случае, предпочитает официальный стиль одежды.

— Вы желаете чего-то иного от меня, мой лорд? Может быть, мой рот или руки… Они к вашим услугам… — не унимался юноша.

— Я смотрю, ты вошёл во вкус? Снова хочешь почувствовать мою тяжёлую руку на своей заднице, маленький принц? — опасно промурлыкал Глорфиндел. — Вечером я трахну тебя так, как ты того заслуживаешь. А сейчас у меня для тебя есть другое задание, малыш.

— Какое, мой лорд?

— Подумай за чаем у Элронда, как удовлетворить меня сегодня ночью. И это должно быть нечто стоящее, малыш, ведь мне придётся ждать этого целый вечер! Так что не разочаруй меня…

— Я постараюсь угодить вам, мой лорд, —бесстрашно принял вызов Леголас. В конце концов, ему будет над чем поразмыслить, пока его задница будет объята языками пламени.

Глорфиндел отправился в ванну, а Леголас проводил своего прекрасного и надменного лорда задумчивым взглядом.

«Ты можешь сколько угодно лгать себе, Нолдо, и пытаться убедить в этом меня, но я видел… Я видел, как ты рассыпался на части. Ты принадлежал мне в тот миг в купальнях так же, как я принадлежал тебе».

Вздохнув, Леголас натянул серые легинсы и серебряную тунику, надел замшевые ботфорты и накинул на плечи небесно-голубую мантию. Бросив на мальчишку, печально смотревшего на него из зазеркалья, взгляд исподлобья, Леголас, сжав зубы, заплёл узлы Глорфиндела.

Комментарий к Глава 8. Хозяин и его собственность Roch-neth nin – мой жеребёнок

====== Глава 9. Чаепитие ======