— Пожалуйста, не трогай Лео… Это я его попросил…
— С твоим придурком Лео пусть его законный муж разбирается! А что касается тебя… Я сверну эту цыплячью шейку собственными руками, если ты ещё раз выкинешь нечто подобное! Ты мой! ТОЛЬКО МОЙ! — прорычал мужчина и впился зубами поверх старой метки, оставляя на нежной коже багровое клеймо. — Ты принадлежишь мне!
Леголас коварно улыбнулся и выставил на обозрение указательный палец.
— Но я не вижу кольца на этом пальце! — заявило белобрысое чудо и надменно вздёрнуло подбородок. — А стало быть я свободен!
В бирюзовых глазах зажглись демонические огоньки, стальные руки пригвоздили запястья принца к земле, а колено мужчины требовательно и довольно грубо раздвинуло бёдра юноши в стороны.
— Видит Эру, я не хотел этого делать, но ты не оставляешь мне выбора. Придётся подтвердить моё первоочерёдное право на это девственное тело, — опасно промурлыкал Дамиан и впился в шею Леголаса, оставляя на ней очередной вопиюще развратный засос.
Юноша выгнулся под ним дугой. Его тело не ведало подобных ласк, тогда как память… Память без конца подкидывала ему пару сотен тысяч воспоминаний о том, как страстно и неистово другой мужчина брал его тело. И Леголас, затерявшись в воспоминаниях, простонал:
— Мой лорд, прошу вас…
Руки, всего лишь секунду назад изучавшие его тело, заметно напряглись и замерли на полпути к своей цели.
— Даже сейчас ты принадлежишь ему, — хрипло прорычал Дамиан и резко отстранился. — Даже сейчас…
— Халдир, — умоляюще прошептал принц и уцепился в ладонь мужчины, покрыв ее тысячей поцелуев. — Я всегда буду его, а он — моим. Я никогда не перестану любить его, но и тебя я люблю не меньше.
— Ответь, roch-neth, чья ты собственность?! — мужчина в ярости вскочил на ноги, сжал руки в кулаки и повернулся к любовнику спиной. — Кого ты представляешь, когда целуешь меня? О прикосновении чьих рук ты мечтаешь, когда я прикасаюсь к тебе?! О ком ты думаешь в этот самый момент?! Обо мне или о нём?! Отвечай!
— О вас обоих, — обнял мужчину со спины Леголас и уткнулся носом в его рубашку, вдыхая почти позабытый за бесконечно долгие тысячелетия запах: первые луговые цветы, терпкая древесная кора, сводящий с ума мускус и ароматный чёрный кофе…
— Маленький лжец! Ты как собака на сене! — Дамиан повернулся лицом к юноше и схватил его за подбородок, ища в его глазах ответ. Желая знать и внутренне содрогаясь от страха. — Кого из нас ты любишь?! С кем из нас двоих ты в действительности хочешь быть?
— Я люблю вас обоих, — коснулся губами его ладони Леголас. — В равной степени. Я знаю, как это выглядит со стороны. Но… Ты же сам говорил, что любовь неповторима. С тобой я один, а с ним другой. Он — моя душа, но ты — моё сердце. И в тот день, когда ты… Когда тебя… — по бледной щеке скатилась серебряная слезинка. — Часть меня умерла в тот день, Халдир.
— Дамиан, эльфёнок. Теперь меня зовут Дамиан, — тяжело вздохнул мужчина и стёр большим пальцем слезинку со щеки юноши. — Ты никогда не посмотришь на меня так же, как смотришь на него, так ведь?
— Я никогда не посмотрю на него так же, как смотрю на тебя, Дамиан, — тихо прошептал Леголас и умоляюще посмотрел в бирюзовые глаза.
— Я не хочу, чтобы ты смотрел на кого-то, кроме меня, эльфёнок, — печально вздохнул мужчина и отвернулся, глухо прошептав в тишину:
— Не проси меня делить тебя с ним. Я не смогу. Как показывает практика, я ещё больший собственник, чем твой лорд.
— Думаю, в этом вы не уступаете друг другу, — сквозь слёзы улыбнулся принц. — Он приходил ко мне в больницу и украл мой первый поцелуй… и второй… и третий.
— Вот ведь похотливый, мстительный, ревнивый сукин сын!!! — сплюнул Дамиан и мрачно усмехнулся, представляя, как его кулак сломает нос на лице миллиардера. — Уёбищный ублюдок! Никогда своего не упустит!
— Может быть… — робко пролепетал принц и осмелился прикоснуться кончиками тонких пальцев к груди взбешённого и очень ревнивого самца. — … вы предпочтёте отомстить ему иным способом? Например, возьмёте то, что принадлежит вам по праву, мой Мастер.
Дамиан улыбнулся и крепко сжал в объятиях льнувшего к нему, как мартовская кошка, блондина.
— Как бы соблазнительно не звучало твоё предложение, но нет. Ты будешь принадлежать мне, но не так и не здесь. И только тогда, когда сам будешь готов.
— Но я готов! — взмолился Леголас и жалобно всхлипнул. — Я давным-давно как готов. Я скоро кусаться начну от недотраха!
— Значит, придётся одолжить у псины намордник. Скоро стемнеет. Нам пора возвращаться, — отрезал Дамиан и бескомпромиссно направился к вороному жеребцу, мирно щипавшему травку у подножья старой яблони, оставив принца возмущённо хватать ртом воздух.
Они провели в родовом поместье Стюартов чуть больше двух недель. Дамиан и Леголас катались на лошадях, исследовали окрестности живописного графства Суррей, навещали соседей, которые были очень рады знакомству с нелюдимым затворником из старинной британской семьи, болтали, читали книги, завтракали, обедали и ужинали, просто лежали, обнявшись на диване в гостиной, и часами любовались языками пламени в камине…
Дамиан остановился в поместье, но отказался делить с Леголасом постель, воспользовавшись гостевой спальней. Он был нежен и ласков с принцем, но их ласки ограничивались невинными поцелуями и прикосновениями. Конечно, юноша пытался сломить оборону мужчины, но тот мягко и бескомпромиссно пресекал его попытки перевести их отношения в горизонтальную плоскость. Вот и сейчас Леголас пробирался под покровом ночи в гостевую спальню, надеясь прорвать брешь в оцеплении.
Дверь в комнату Дамиана оказалась незаперта, и Леголас, осторожно приоткрыв её, проскользнул внутрь. За окном стояла тихая лунная ночь. Красавица луна выгуливала свой роскошный наряд под восторженные возгласы придворных дам. Мужчина спал, раскинувшись на кровати, полностью обнажённый, укутанный лунным светом и тонким одеялом. Принц на цыпочках подкрался к кровати, вальсируя с разлучницей луной, и, подобно листику, невесомо опустился на белоснежный шёлк. Поборов желание прикоснуться кончиками пальцев к живому божеству, принц печально вздохнул, забрался под одеяло, положил голову мужчине на плечо и уткнулся носом ему в грудь.
Как и тысячи лет назад рука провела по шёлковым волосам и заключила в объятия, защищая совершенное творение Эру от ночных демонов. Сколь много раз Дамиан вглядывался в ночь, где на террасе пентхауса престижной многоэтажки еле различимо мерцал огонёк сигареты. Все ночи, что сын Трандуила провёл в его объятиях, он метался на кровати в дикой агонии, не находя покоя. Слишком много боли, слишком много страха, слишком много потерь выпало на долю этого прекрасного, но хрупкого, как бабочка, существа. Именно там на границе кромешной тьмы, когда падают всё маски и демоны ночи выбираются из своих нор, и ослепительного рассвета, когда стираются воспоминания о ночных кошмарах и первые лучи солнца прогоняют тревожные тайные мысли, и родилась незримая красная нить, связавшая два столь разных сердца.
— Спи спокойно, эльфёнок. Ни один демон больше не потревожит твой сон, потому что я уничтожу их всех, всех до единого, принц сумерек, — прошептал Дамиан и поцеловал спящего юношу в лоб.
Серебристый Mercedes Maybach петлял по просёлочной дороге, унося двух путников навстречу союзнице влюблённых сердец и разбойников.
— И куда мы едем, позволь спросить? — поинтересовался Леголас, чьи глаза были спрятаны под чёрным шёлковым галстуком, так некстати закрывавшим обзор. Но и без этой предосторожности за окном роскошного автомобиля было так темно, что хоть глаз выколи.
— Терпение, эльфёнок. Хотя мы оба знаем, что это не твоя сильная сторона, — ухмыльнулся Дамиан и шлёпнул принца, норовившего сдвинуть импровизированную повязку с глаз, по любопытной руке.
— Дами-и-и-ан!!! — заныл Леголас и насупился, как ребёнок, у которого отобрали конфетку, когда Дамиан расхохотался, позабавленный его тщетными потугами.
