— Кажется, я начинаю понимать, что так привлекает в тебе Глорфиндела, — расхохотался галад. — Ты и в постели себя так же ведёшь? Отзываешься на каждое прикосновение своего надменного и самовлюблённого лорда томным стоном и криком, дрожишь, как идеально настроенный инструмент, и смотришь на него этими глазками лани с раболепным поклонением и восхищением, как на Эру, когда он трахает тебя? Да ты маленькая подлиза, roch-neth, вот ты кто!

Леголас открыл было рот, чтобы опротестовать заявление Халдира, но проклятый галад был прав, Моргот бы его побрал! Принц покраснел до кончиков ушек, закусил губку и принялся смущённо разглядывать убранство дома капитана галад. Халдира это зрелище изрядно позабавило, по всей видимости, потому как он засмеялся так громко, что стены талана зашатались.

Леголас обиженно надулся и тихо пробубнил себе под нос:

— И вовсе я не подлизываюсь! Мой лорд — само совершенство!

— Никто не совершенен, маленький принц. Ни ты, ни я, ни даже твой обожаемый лорд, — печально усмехнулся Халдир. — Просто ты любишь его, а когда любишь кого-то, то недостатки начинаешь воспринимать как достоинства. Но мы отвлеклись. Почему ты не обработал рану, как полагается, раз уж твоя наследственная гордость или глупость не позволили тебе прибегнуть к помощи Эстеля? Ты забыл всё, чему тебя учил Таларон? Где целебные травы, настойки и мази, которые Элронд дал тебе с собой?

— Я их потерял, — виновато потупил глазки Леголас. — На нас напали гоблины. Очень много гоблинов. Армия, если уж честно, и…

— Понятно, — остановил поток излияний Мастер. — Но хотя бы что-то ты мог сделать? Собрать травы в лесу, например, попросить заживляющую мазь у Эстеля или гнома…

— Я не буду просить камнееда о помощи! — взорвался Леголас и сжал ручки в кулаки. Но, поняв, кому он только что нагрубил, виновато прижал ушки и тихо прошептал:

— Да, Мастер. Вы правы. Это было глупо с моей стороны.

— Стрела ведь могла быть отравлена. Ты бы не умер, конечно, но твоим спутникам пришлось бы волочить тебя на себе, что значительно замедлило бы их передвижение. А, учитывая то, что отряд орков следовал за вами по пятам, это могло стоить им всем жизни. В том числе, твоему любимому Эстелю, из-за которого ты и ввязался в этот самоубийственный поход.

— Я промыл рану и убедился в том, что гоблинская стрела не отравлена, — пробухтел Леголас и бросил на Халдира взгляд исподлобья. — Арвен любит его. Если умрет он, то и она угаснет. Кто-то же должен прикрывать его спину!

— Леголас, для Арвен и Арагорна нет и не будет конца «жили долго и счастливо», — припечатал юного Синда ледяной голос. — Арагорн, конечно, один из последних оставшихся в живых Дунэдайн, но, как и прочие люди, он смертен. От старости, болезни или меча, но он умрёт. А Арвен будет влачить своё жалкое существование среди увядающих деревьев, пока жар души не испепелит её измученное тело. Но даже после смерти она не сможет соединиться с тем, кого полюбила. Их души никогда не встретятся в Чертогах Мандоса. Она выберет удел смертной и останется бродить бесплотным духом по этим землям до Конца Мира. Ты понимаешь это, глупый эльфёнок?! Разве Элронд и Глорфиндел не предупреждали тебя не привязываться к человеческому детёнышу?!

— Всё я понимаю, я уже не маленький, — горько прошептал пристыженный Леголас. На него было жалко смотреть. Сгорбленные плечики, как у старичка, голова опущена вниз, прокушенная до крови губа. Юный Синда с тоской во взгляде посмотрел на древнего эльфа и тихо спросил:

— Но… разве сто лет в любви не лучше, чем вечность в одиночестве и сомнениях? Это ничтожно мало, но всё же это лучше, чем ничего!

— Лучше. Но за всё в этой жизни нужно платить, эльфёнок.

— Поверьте, Мастер. Я это знаю, как никто, — еле слышно прошептал Леголас.

— Что ж… О твоём наказании мы поговорим чуть позже. А сейчас давай-ка нарастим немного мясца на эти кости, чтобы я не боялся сломать тебя. Накрой на стол и налей мне вина.

— Да, Мастер, — Леголас кинулся к одежде, что валялась на полу, и попытался натянуть на себя леггинсы, но Мастер строго цокнул на него. Леголас с печальным вздохом уронил одёжку на пол и сдвинул бровки домиком. Халдиру даже пришлось прикусить губу, чтобы не расхохотаться. — Никакой одежды. Ты будешь прислуживать мне нагим. Может, это научит тебя знать своё место и слушаться старших? К тому же, ты будешь усладой для моих глаз и украшением моего скромного жилища. Ты очень красивый, Леголас.

Принц покраснел и споткнулся на ровном месте, направляясь на кухню, чем ещё больше позабавил её хозяина. На кухонном столе обнаружилась тарелка сезонных фруктов и овощей, сладкая земляника, немного сморщенных яблок, масло, буханка пшеничного хлеба и небольшая головка сыра, а также разные копчёности и колбасы.

— Справишься или тебе нужна помощь, roch-neth? — насмешливо изогнул бровь Халдир, заметив, как принц растерянно вертит в руках сыр, не зная с какой стороны к нему подступиться.

— Вернитесь, пожалуйста, в гостиную, Мастер, — обворожительно улыбнулся Леголас, строгая колбаску и представляя, что это член Халдира. — Я принесу вам бокал вина, чтобы вы могли отдохнуть и расслабиться после тяжёлого дня.

— Подлиза… Кто мне этот тяжёлый день устроил? — расхохотался Халдир и величественно прошествовал в гостиную.

Пока Синда хозяйничал на кухне, откуда изредка доносились отборные ругательства, которые не подобало произносить всуе особе королевской крови, галад разжёг камин, убрал одно кресло в дальний угол и расстелил шкуру благородного оленя на полу, чтобы Его Высочество не натёрло коленки.

— Ты там живой? — поинтересовался Халдир, когда на кухне что-то упало на пол с оглушительным грохотом.

— Да, Мастер, — раздался озорной голосок. — Всё в полном порядке. Просто кое-что пошло не совсем… по плану.

Через минуту из кухни выползло чрезвычайно довольное собой белобрысое чудо и покраснев, как девственник в первую брачную ночь, грациозно поставило на кофейный столик у камина бокал красного вина и тарелочку с шоколадной конфеткой. Где чудо нашло конфету в его холостятской берлоге, Халдир понятия не имел.

— Тебе бы слугой родиться, а не принцем, — насмешливо заметил Халдир, обгладывая обнажённое совершенное тело голодным взглядом, словно хотел запечатлеть этот исторический момент в памяти навечно. — Всю жизнь бы любовался, как ты еду и напитки подаёшь. Если бы ты ещё и готовить умел так же хорошо, как бёдрами вилять, я бы на тебе точно женился.

— Но я же не эллет, Мастер, — зарделось белобрысое чудо. — Мои таланты простираются несколько в другой плоскости. Я принесу закуски, если вы не возражаете.

— Неси уже, горе луковое, — вздохнул Халдир и с блаженством опустился в любимое кресло. Языки пламени обгладывали поленья, а желудок мужчины пожирал сам себя.

Наконец, обольстительная бестия соизволила нарисоваться на горизонте с тарелкой всевозможных вкусностей, затейливо разложенных изысканным узором в духе королевских кушаний, что подавали на званных ужинах, которые так любила устраивать леди Галадриэль. С гордым видом Леголас грациозно поставил произведение искусства из простых и незатейливых продуктов на столик и исподтишка покосился на Мастера, пытаясь понять, угодил он ему или нет. Леголас прекрасно знал вкусы своего лорда, но вот Халдир был для него неразгаданной загадкой.

— Очень хорошо, маленький принц… — мужчина похвалил юного Синда и тот засиял, как солнышко. — На колени.

Принц с врождённой элегантностью опустился на колени у ног Халдира и уставился в пол. Сердечко билось, как сумасшедшее, а длинные чёрные реснички трепетали, как крылья ласточки на ветру. Образец покорности и смирения.

— Тебе ведь очень нравится угождать и прислуживать, не так ли? — мягко отметил Халдир. Леголас тихо вздохнул и кивнул. Глорфиндел не часто просил его о такого рода услугах. — Ты рождён, чтобы быть идеальным нижним. Покорным и ласковым. Глорфинделу даже не нужно было тебя ломать, ты сам покорился бы ему. По собственной воле.