Я снова натыкался на глухое непонимание ситуации. Похоже, все здесь, включая нашу бабку, уверены, что Горох должен был принять волю боярской думы и жениться именно на Лариске. А он, подлец, посмел сам себе выбрать невесту! Естественно, я был на стороне государя. Жениться нужно исключительно по любви. Нет, я понимал, откуда растут ноги у династических браков, но принять всё равно не мог. Собственно, именно поэтому я до сих пор не женат. Не нашёл ещё девицу по душе.

- Ладно, допустим. Но попроще как-то нельзя было? Без армии мертвецов хотя бы! Как вам вообще это в голову пришло?!

- А это и не нам. Это предложил пан Твардовский. Поймите, Никита Иванович, в выборе невесты государь не послушался даже моего мужа. Мы не могли поступить иначе. Ульяна – наш способ восстановить правильный ход истории. Если матерью наследников станет не моя дочь… что ж, тогда пусть их не будет вообще. Мы прервём династию.

Если бы я не держал повод коня, то схватился бы за голову. Господи, да она сумасшедшая!

- Вы хоть понимаете, чем это грозит? Что вы развяжете войну внутри страны?!

- Никита Иванович, мы предлагали государю мирный путь. Поверьте, я не сторонница бессмысленных жертв. Но он отказался.

- Да потому что он не любит вашу дочь! – я безуспешно пытался до неё достучаться.

- Мсье следователь, любовь имеет значение в браке простых людей. У нас всё совершенно иначе. Царь должен прежде всего думать о подданных.

Достучаться не получалось. У неё и впрямь в голове не укладывалось, что Горох посмел жениться не на Лариске.

- Не лезьте в то, чего не понимаете, - безразлично бросила она и замолчала, погрузившись в свои мысли. Я же пытался прикинуть, как с ней поступить. Держать её в тереме – у нас места нет. Отправить домой – там она вообще исчезнет, потом мы её в жизни не найдём. В царскую тюрьму… это повлечёт ответную агрессию со стороны её мужа. Оставался наш поруб. Там, конечно, дубак, но ради такого дела я выдам ей шубу.

Мы въехали во двор отделения. Прекрасная боярыня критически осмотрела открывшуюся картину и тяжело вздохнула. На крыльцо вышла Яга, смерила Маргариту долгим задумчивым взглядом.

- Мадам, вам придётся какое-то время подождать. После чего мы вернёмся к нашей беседе. Ребята, проводите даму в поруб.

Маргариту между тем со всем возможным почтением сняли с коня. Дежурные стрельцы поражённо воззрились на меня.

- Батюшка воевода, как можно!

Нет, чисто по-мужски я их понимаю: она красивая. Но! После того, что они с мужем придумали, её не то что в поруб – её из города выслать надо, и непременно с конфискацией имущества. И кстати, заметьте, я был прав в своих подозрениях относительно боярской четы. У истоков этого дела стояли именно они. Именно из-за их извращённой фантазии… стоп. Даже думать об этом не хочу.

Яга поманила меня в терем.

- Сокол ясный, давай-ка ты откушаешь наконец, - строго заявила она. – Боярыню изловил, вижу, но ить и о себе забывать не след. Исхудал вона весь!

- А вы хотите, чтобы я как Бодров – в двери через раз пролазил? – фыркнул я. Я мог себе позволить немного, самую малость порадоваться: я нашёл Маргариту и привёз её сюда. Теперь Яга сможет с ней побеседовать.

Яга выставила на стол тарелку блинов, мёд и сметану. На сметану немедленно приманился кот, но бабка грозно топнула ногой, и Василий, гордо задрав хвост, вышел вон. Мы уселись за стол. Первые минут десять я просто жевал – блины у бабки получаются отменные. Как ей это удаётся – загадка.

Мы заговорили, лишь перейдя к чаю.

- Ты где взял-то её, в тереме царском?

- Ага. И знаете, что ещё странно? С ней был Игнашка Гришин. Ну, тот, который вроде бы погиб… но не погиб.

- Помню, - кивнула Яга. – Так а что, небось, полюбовник ейный молодой. Мужу-то её лет вона сколько…

- Слишком просто – это во-первых. А во-вторых, не похоже на Маргариту. Она слишком высокомерна, чтобы с простым стрельцом в постель ложиться. Не знаю, не вяжется. Но он её почему-то защищает. И вообще, откуда он там взялся?

- А сам-то он где?

- Стрельцы привезут, заодно и его допросим.

Нас прервали – в горницу сунулся дежурный стрелец.

- Никита Иваныч, там это… государь!

Опа. Времени было часов восемь, может, начало девятого. Горох в это время ещё храпит вовсю! Мы с бабкой переглянулись. Отодвинув парня в сторону, из сеней шагнул царь.

- Здорóво, участковый! И ты здравствуй, матушка.

Яга поклонилась. Я встал и пожал царю руку.

- Садитесь к столу, у нас ещё блины остались, - предложил я. Горох кивнул, плюхнулся на лавку и положил корону рядом. Яга налила ему чаю.

- Никита Иваныч, дык что ж получается… это Игнатьич всё затеял, осёл старый?!

- По всему выходит, что да, он, - кивнул я. – Вы посмели сами выбрать себе невесту, вот они и…

- Скотина, - сквозь зубы процедил Горох. – Он ить мысленно уже со мной небось породнился, а тут я раз – и с Лидией под венец. Как его кондратий-то не обнял после такого!

- Ваше Величество, вы можете мне наконец ответить, почему вы от нас скрывали, что вам предложили встречу с Ульяной?

- Дык это… Никита Иваныч, оно всё как-то по-дурацки получилось. Я ж просто увидеть её хотел, одним глазком на неё глянуть. Вот токмо грех это.

- Ну так и я не ваш духовник, мне-то уж можно было бы сказать.

- Зачем? Я её в зеркале увидел, а дальше – всё, память ровно отшибло. Дальше и не помню, что было.

- Вы разбили зеркало, - услужливо напомнил я, мысленно сделав пометку: ему тоже вложили в голову мнимые воспоминания. Или, если быть точным, убрали ненужные. – И она оказалась в нашем мире. Вы не просто её увидели, вы, строго говоря, её сюда вытащили.

- Дык ить я ж не знал!

Мы с Ягой одновременно развели руками.

- Никита Иваныч! Ты ж как перстень ейный мне принёс – я и подумал: а ежели она и вправду тогда не умерла? Ить прав ты, я не видел её мёртвой.

- Нет, батюшка, - тихо ответила Яга. – Она действительно умерла. Грех сей ты долго замаливать будешь, перед ней – в первую очередь. Ибо покой ушедших на небеси тревожить… Ты её своей страстью безудержной поманил, вот и словил её поляк, аки голубку в силок.

Горох уронил голову на руки.

- Ежели б ты, батюшка, сразу сказал, что она здесь, дык мы её бы и искали. Уж коли кому неживых-немёртвых творить – то ей. А так токмо время потеряли, да ещё отца Алексия безвинно угробили…

Повисла долгая пауза.

- Но зачем она народ воскрешает?

- Потому что Твардовский приказал, - я пожал плечами. – Он ей обещал, что отведёт её к вам, вот она и… Сначала собаку, потом остальных. А уже когда она стала не нужна, её отдали вам. Вы рады?

Яга пнула меня под столом ногой. Видимо, чтобы так уж в открытую не смел иронизировать над государем.

- И кстати, теперь вся эта толпа в городе. Твардовский прикажет – они вам терем подожгут. Или ещё чего похуже. Ваше Величество, поговорите с Ульяной.

- Говорил. Ты думаешь, мне приятно среди мертвецов…

- А она что?

- Тут ить какое дело, участковый, - Горох поскрёб бороду. – Она это от чистого сердца делает. Людям их родню умершую возвращает. Радость в город пришла великая… Я и не соображу, как убедить её. Да и нужно ли?

- Вы не боитесь? Это не ваша армия и даже не совсем её. Это пятая колонна в городе!

- В смысле? – не поняли царь и бабка. Я только махнул рукой: долго объяснять.

- Внутренний противник. Абсолютно, кстати, непредсказуемый. Вы не боитесь, что мы окажемся в осаде? Их очень много, мы вчера через площадь еле пробрались!

Горох только безнадёжно махнул рукой:

- Войско наготове, в случае чего.

- Против своих ведь воевать будем, - уныло напомнил я.

- А что делать?.. - не менее уныло развёл руками государь. В какой-то мере он прав: всё, что можно, уже сделано. Им же самим, кстати. Бодров и этот ушлый иностранный чародей умело воспользовались его чувствами к покойной супруге. Нет, я не пытался перекладывать вину на Гороха, но… Здесь совершенно иное отношение к религии. Он как минимум должен был понимать, что, соглашаясь на обряд с зеркалом, совершает страшный грех. Потому и молчал, как партизан, когда я его спрашивал.