- Ты ж не местный, Никита Иваныч, - почесал подбородок Фома. – Третьего числа он молится за упокой души рабы Божией Ульяны.

- А кто это? – снова не понял я. Такое чувство, что все что-то знают, один я, как дурак, не в курсе.

- Царица прежняя. Жена государя нашего, упокой, Господи, её душу. Третьего марта вот ужо пять лет траур у нашего государя, да во всех храмах православных за неё молятся.

А… ну вот поэтому и не в курсе, я не слишком религиозен. Этот день как-то прошёл мимо меня. Но, видимо, для отца Кондрата это значимый повод, раз он так запомнил.

- Итак, он снимал защиту второго марта, - резюмировал я и записал это в блокнот. – Значит, это единственный день, когда наш не в меру прыткий поляк мог проникнуть в столицу. В любой другой день его, как обладателя колдовской силы, просто бы не пропустил охранный щит. И по какой же причине святой отец решился на этот трюк?

- Вот тут вещи странные и начинаются, - вздохнула бабка. – Просил его о том наш Горох.

Если бы я уже не сидел на лавке, от таких новостей я бы сел. Фома был удивлён не меньше моего.

- Что за чушь? Горох прекрасно знает, зачем и от кого нужна защита города. И он идёт к отцу Кондрату с просьбой её убрать?

- Истинно, Никитушка. Святой отец подтвердил.

- А это точно был Горох, не шамахан какой-нибудь?

- Точно. Вишь в чём дело, касатик, отец Кондрат неправду с языков людских тоже углядеть может. Как я примерно, токмо иначе немного. И ежели б человек в государевой личине Горохом назвался, святой отец мигом бы то учуял. Самодержец лично приходил, истинная правда сие.

- Но зачем?!

- Про то не ведаю.

- А отец Кондрат неужели не спросил? Ну сами посудите, просьба-то – из ряда вон!

- Отец Кондрат, Никитушка, ещё при живом отце Алексии над городской защитой властвовать поставлен. И сделал это прежний государь, на мнение епископа Никона наплевав высокородно, - епископ-то противился зело. Потому и считает себя отец Кондрат лишь исполнителем воли царской, и просьбы подобные не обсуждает.

- Значит, не спросил, - подвёл итог я. – Слушайте, у меня в голове не укладывается! Чтобы Горох просил снять городскую защиту, да ещё и нас в известность не поставил?

- Ты спроси у него сам, Никитушка, но токмо опосля. Зело горяч ты во гневе, а ну как на государя голос повысишь – он и пошлёт всё отделение…

- Куда? – устало уточнил я. Если честно, мне и самому хотелось кого-нибудь послать.

- На плаху! Ты уж давай, выясни сие, когда из собора вернёшься.

- А когда я вернусь?

- Хорошо бы к утру завтрашнему. При свете дня я тебя на это не отправлю, сумерек дождаться надобно. А там уж и пойдёшь на дело.

Я положил блокнот на стол и схватился за голову. Подумать только! Неужели это всё – по вине нашего государя? Нет, я не должен так думать. Я хорошо его знаю, Горох за свой народ голову положит. Значит, были на то причины, если он потребовал снятия городских щитов. Бабка права: я не могу завалиться к нему с обвинениями, нужно выждать и успокоиться.

Итак, до моего превращения в дворника и похода в Никольский собор примерно полдня. Еремеевские стрельцы закончат обыск раньше и, полагаю, придут с докладом уже через пару часов. Ну что ж, свободное время – это тоже неплохо, потрачу его на построение схемы следствия.

Еремеев на прощание пожал мне руку, поклонился бабке и отправился по делам. Яга вынесла из угла своё вязание (она вязала мне носки) и снова устроилась за столом. Я раскрыл чистый разворот и задумался.

Похоже, мы добрались до истоков дела. Ноги у нашего следствия растут из начала марта, когда в город проник неведомый тип и притащил с собой женщину, способную воскрешать мёртвых. Или не притащил, а здесь уже нашёл, мы не знаем, местная ли она. Говорили-то по-французски… В который раз я приуныл, что не знаю иностранных языков, - уже давно бы дело раскрыли. Я рисовал блок-схему. Каким-то образом поляк сошёлся с этой дамой – и отсюда началась череда воскрешений. В деле явно замешан епископ Никон, потому что пройти в подвалы собора втайне от него невозможно. Было бы гораздо проще, если бы все мои расследования крутились вокруг простых людей. А тут то бояре, то церковная верхушка, то вообще царь… Половина причастных отказывается с нами разговаривать, другая половина врёт. Работать невозможно.

Теперь Бодров. Он пропал крайне некстати. Вот опять, Маргарита в расследовании мне совершенно не помогла, благо хоть от кучера была польза. Перемещения боярина в день исчезновения мы более-менее отследили, споткнулись о корчму. Судя по тому, что Марфа Ильинична предпочла раскусить капсулу с ядом, чем разговаривать с бабкой, дело серьёзнее, чем мы предполагали. Ждём результатов обыска.

Я сгрыз пару яблок, побеседовал во дворе со стрельцами, помог Яге подмести лестницу на второй этаж. Ждать – самое утомительное.

Наконец мои муки от безделья закончились – во двор въехал стрелец, по-видимому, один из тех, кого Фома отправлял на обыск корчмы.

- Новости для тебя, сыскной воевода.

Ура!

- Я слушаю.

- Новости зело странные, - уточнил парень. Ну, это я уже понял, у нас всё дело такое. – В корчме ничего подозрительного нами найдено не было. Всё как обычно, у них там спокойно, никто сопротивления не проявлял. А вот за корчмой ещё одно здание имеется, типа постоялого двора что-то. Остановиться там можно да переночевать. Двухэтажное.

Я записывал.

- И вот тут много странного мы нашли, Никита Иваныч.

Ага…

- Значится, первое. Комнатка там есть, где, по словам девок горничных, иностранец жил, а токмо вчера ещё пропал он бесследно. Жил он там с начала марта, никого к себе не водил, ни с кем не общался, окромя боярина Бодрова – тот несколько раз к нему приезжал.

- А вчера?

- И вчера. Не выходил иноземец из комнаты всю ночь, а утром девки хватились – нет его.

- Вещи остались?

- Вещей при нём мало было, Никита Иваныч, один сундук небольшой. Так вот нет сундука, комната пустая. Вообще ничего нет, окромя кровати казённой. Пропал, стало быть. И второе: под зданием мы ход тайный обнаружили.

Да что ж за дело такое, одни кроты!

- И вот через тот ход предположительно и пропал иноземец. На полу земляном следы сундука и колёс каретных.

- Каретных?!

Я видел здешние кареты – широкие и громоздкие, они по улицам-то не везде проходили, а тут подземный ход. Ну ничего себе.

- Как есть каретных, Никита Иваныч! И кони были, пара.

Я записал. Чем дальше, тем интереснее. Кажется, мы напали на верный след.

- Спасибо за службу, орлы. Помещение опечатали?

- Так точно, всю прислугу по домам отправили и караул выставили. Теперь без твоего ведома никто туда не войдёт.

- Отлично, - я закрыл блокнот и встал с лавки. – Бабуль, до операции у нас ещё несколько часов есть, да?

- Истинно. Съездить туда хочешь?

- Хочу. Сам на этот ход посмотрю, выясню, куда он ведёт. Как знать, не через него ли и Бодров испарился.

- С Богом, Никитушка. А уж опосля на дело пойдёшь, всё, что нужно, я подготовлю. Ты уж осторожней там, касатик, что-то сердце моё не на месте.

- Не волнуйтесь, бабуль, прорвёмся, - я чмокнул её в щёку на прощание и вышел во двор.

========== Глава 7 ==========

Комментарий к Глава 7

Я буду крайне признательна, если вы укажете мне на что-то, что покажется вам нелогичным. А пока продолжаем следить за приключениями участкового!

Я вышел во двор и поискал глазами Митьку. Он обнаружился у забора – дразнил петуха, а тот, в свою очередь, пытался метко клюнуть нашего младшего сотрудника. На момент моего появления борьба шла с переменным успехом.

- Митька!

- Слушаю, воевода-батюшка!

- Оставь в покое птицу и марш за мной. На задание едем.

Глаза парня воодушевлённо загорелись.

- Рад стараться, Никита Иванович! Дык, может, по такому случаю телегу снарядить? Весь зад в седле отобьёте – потом стоя спать будете, за отчизну костьми болеючи!