Утро принесло новые перемены. Гордо объявив о независимости своих земель от гнёта королевства Эв, выехал обратно на север старый лорд Унхева. Несколько часов спустя с тем же девизом отбыл из столицы Огару из Гаялета – по всей видимости, короноваться на острове Элбоу. Ближе к полудню территория королевства потеряла Вей-Вамаре. Ни для кого не было секретом, что введение эвийских войск на земли опьяненных доселе невиданной самостоятельностью феодалов вернуло бы прежние границы максимум в течение суток, однако в творившейся неразберихе заниматься этим было попросту некому. Оставшиеся провинциальные правители еще не до конца верили в возможность восстановления прежней династии через Лангвидэр, армия репетировала торжественный парад. Служанки под руководством Нанды причесывали рыжеволосую голову женщины, переплетая сверкающую диадему венком белых роз. Принцесса Лангвидэр умеет менять собственный облик. Такой правительницы не было еще ни в одной из стран материка.

========== Глава 10 ==========

1

Фабрика почтенных господ Смита и Тинкера была в эти дни единственным островком спокойствия, не затронутым взволнованной лихорадкой обычно медлительной столицы. После трагической кончины мистера Смита, что утонул несколько лет назад в им же самим нарисованной реке, Тинкер оставался единственным здравствующим совладельцем компании. О нашествии на королевский дворец отряда гномов изобретатель узнал уже гораздо позже, когда в ворота фабрики постучал посланник королевы Эвьен, сопровождавший механического человека. Удивленный столь скорым возвращением лучшего своего детища (согласно прилагаемой документации, Тик-Ток мог без поломок отработать тысячу лет), мистер Тинкер пригласил курьера в кабинет и любезно осведомился, чем не устроила Его величество работа столь сложной машины.

- Ее величество Эвьен повелела удалить механическому человеку память и вернуть его сознание к базовым настройкам, - последовал ответ. Изобретатель растерянно заморгал: за долгие годы работы он не сталкивался с подобным требованием. Однако приказ королевы есть приказ. К тому же с Эвьен, состоящей пусть и в дальнем, но родстве с подземным народцем, предпочитали не спорить, и мистер Тинкер не был исключением. С жалостью взглянув на свое детище, он коснулся рукой полированного медного бока и всё еще немного растерянно кивнул.

- Будет исполнено.

Курьер уже направился было к выходу, однако на полпути остановился.

- Во дворце гномы, - не оборачиваясь, прошептал он, словно боялся, что их могут услышать. – Король покончил с собой. Мистер Тинкер, уезжайте, пока не поздно.

- Мой добрый друг, - изобретатель подошел и растроганно обнял человека, которого видел впервые в жизни. – Благодарю тебя. А теперь не задерживайся, иди. Нет, ответь мне… откуда во дворце гномы и как именно скончался Его величество?

- Мистер Тинкер, - курьер замялся. – Я не знаю, где правда. Слуги шепчутся, что Его величество заключил с гномами какую-то сделку, просил помощи в войне или что-то еще… а взамен отдал королеву и наследников в рабство королю Рокату. Я не знаю, так говорят… но гномы предали в решающий момент, и вся армия погибла. Его величество не пережил горя и бросился в океан.

Тинкер задумчиво кивнул. Оставшись один, он вновь провел ладонью по блестящей поверхности корпуса Тик-Тока, затем проверил ключи и с тяжелым вздохом взялся за пластину на его спине, под которой скрывался сложный механизм. Исполняя приказ королевы, изобретатель чувствовал себя преступником по отношению к собственному творению.

- Ничего, сынок… - пробормотал мистер Тинкер, роясь в бесчисленных винтиках и шестеренках. Сейчас его даже не волновал тот факт, что снятие спинной пластины отключает все три основных навыка механического человека. – Выберемся. Сейчас и правда лучше всё забыть. Ну вот и порядок… - изобретатель прикрепил пластину на место и украдкой смахнул слезу. Тик-Ток был лучшим его творением. Оставшись в одиночестве после гибели компаньона, мистер Тинкер пытался создать механического собеседника, старательно обучая опытный образец всему, что знал сам. Позже добавилось знание множества языков (включая Пого, Конжо и диалект земли Вообще-Нигде) и способность переводить, и теперь Тик-Ток, умеющий мыслить и говорить, мог стать полноценным членом общества. Он не умел только одного – быть живым.

- Как ты себя чувствуешь, сынок? – заботливо поинтересовался изобретатель, смахивая с медного корпуса невидимую пылинку.

- Я – машина – я – не – умею – чувствовать. Полагаю – хорошо, - отозвался механический человек и сделал несколько шагов по кабинету. – Что-то – случилось.

- Нет, нет… просто небольшие неприятности, поэтому будет лучше, если про тебя перестанут вспоминать. Ответь мне, сынок, кто ты?

- Я – Тик-Ток – механический – человек – создан – на – фабрике – Смита – и – Тинкера – в – Эвне. Я – умею – мыслить – двигаться – и – говорить.

- Прекрасно. Слушай меня. Ты создан по приказу короля Эволдо и должен был исполнять обязанности слуги и личного стражника. А теперь идем, сынок, пока не стало поздно.

И мистер Тинкер, не оборачиваясь, зашагал к выходу из здания. Тик-Ток послушно следовал за ним. Лишенный чувства любопытства, механический человек не задавал вопросов, и путь по окраине к выходу из города они проделали в полном молчании. Теперь, когда память Тик-Тока была очищена от информации о последних событиях, Тинкер чувствовал некоторое облегчение: кто бы ни пришел к власти, лучшему изобретению фабрики ничто не грозит. Оставалось спрятать его до лучших времен.

- Я вернусь за тобой, сынок… обязательно вернусь. Просто подожди, когда здесь всё утихнет, город успокоится – и я за тобой приду. А пока опасно, ты служил прежнему королю и женщине с островов, уже одного этого достаточно, чтобы отправить тебя на переплавку.

Тик-Ток молчал. Его, машину, не трогали обещания изобретателя, однако он старательно записывал их на чистый лист своей новой памяти. Его, в общем-то, не интересовало даже то, куда они направляются, - он просто следовал за мистером Тинкером, постепенно удаляясь от города. Плеск океана становился отчетливее: они приближались к побережью.

***

В отличие от своего отца, Нанда уже давно перестала понимать, что происходит. Голова рошерийки стала началом целой череды изменений, что не оставили практически ничего от той госпожи, которую девушка знала и успела полюбить. Нанда любила Лангвидэр. В этом служанка призналась самой себе в ту ночь, что провели они вдвоем в Южной башне на окраине Эвны. Нанда безутешно рыдала, принцесса гладила ее по голове, перебирая пальцами волосы, - и Нанда готова была отдать свою жизнь за эти прикосновения. Но признаться госпоже? О нет, на это девушка не решилась бы ни за что на свете.

Слабым оправданием служило то, что Лангвидэр не поймет. Эвийская речь не вызывала у нее ничего, кроме отвращения, и Нанда, вспоминая об этом, иногда замирала посреди своих бесконечных монологов, уставившись на госпожу широко распахнутыми глазами. И язык, и жители, и сама эта местность… Лангвидэр предпочла бы видеть страну Эв горящей в бесконечном пожаре. Страна Эв лишила ее родины.

И тогда Нанда чувствовала свою вину за то, что родилась в этой стране: она никогда не сможет стать госпоже по-настоящему близкой, преодолеть тот барьер ненависти, что принцесса воздвигла между собой и жителями материка. Нанда родилась на материке. Она ничего не могла с этим поделать, однако мысли вновь и вновь упрямо возвращались к тому, что и она, маленькая расторопная служанка, не заслуживает для пленницы с островов права жить. И право причесывать госпожу, возможность сопровождать ее во время прогулок в саду… право видеть слезы Лангвидэр и принимать от нее подарки – всё это, по сути, ничто, а чувства Нанды загнаны в тупик, из которого нет выхода. Страна Эв лишила Лангвидэр родины. Дважды.

Нанда была еще слишком молода, чтобы разобраться в путанице свалившихся на нее чувств. Лангвидэр, пленница материка, именем которой развязана война с джинксландцами, унесшая тысячи жизней за две ночи бойня в розовом тумане, - Лангвидэр должна была умереть. Для Нанды это означало потерю единственного человека, за которого девушка готова была без колебаний умереть сама. И в то же время – пленница обретала право вернуться на свои острова. Вырваться из клетки, резкими взмахами сильных крыльев разорвать оковы, пригвоздившие ее к ненавистной земле. Смерть давала ей свободу. Осознав это, Нанда запуталась окончательно.