И Рокат, воодушевленно насвистывая, растворился в воздухе. Костер догорал, небо над океаном едва заметно начинало светлеть. Эволдо искоса посмотрел на то место, где еще минуту назад сидел гном. Вот уж кого не испугаешь сказками про духов Сентабы… На гномов не действует земная магия. Хотя, конечно, и их магия на поверхности бессильна, но они не большие любители в принципе ею пользоваться. Хорошие кузнецы, гномы мастерски владеют оружием, которое сами и изготавливают.
Их не остановишь открытыми воротами, гномы – не люди, и большинство чувств у них утрачено за ненадобностью. Жалости они не знают. Эволдо мстительно усмехнулся: это будет хорошим уроком в первую очередь укрывшемуся в Карсалье главе рода. Джинксландская столица, конечно, не так привлекательна для собирающего наземные диковины Роката, однако даже в случае отказа гномов от второй цели уничтожение Сентабы сильно подорвет боевой дух мятежников.
***
Не прошло и часа, как орда гномов хлынула на спящую Сентабу. Привыкший к постоянной темноте подземелий маленький народец отлично ориентировался в предрассветной смеси серого полумрака и клубов тумана, поднимавшегося из ущелья Рох. В бою гномы не полагались на зрение. Низкорослые отряды получили приказ не оставить в городе ни единой живой души. Жители, уверенные в своей безопасности, спали глубоким сном, и вооруженные до зубов карлики врывались в дома, устраивая там настоящую резню. За всю долгую историю города это была первая ночь, когда Сентаба захлебывалась в крови. Когда джинксландцы, охваченные паникой от внезапного нападения непонятных существ, смогли наконец организовать оборону, драгоценные минуты уже были потеряны.
Рокат, устроившись на камне у самых ворот, довольно потирал руки. Над роскошным городом неслись стоны умирающих и женский плач. Граница Сентабы всё еще была очерчена бусинами красных огоньков. Сегодня все улицы в этом городе станут красными. Откуда-то сзади, со стороны гор поднимался туман. За свою жизнь гномий король видел это явление не однажды, и в его понимании туман был лишь бесчисленным множеством водяных капель. То, что плыло сейчас над городом, становясь всё отчетливее в отступающем полумраке, полностью разрушало все представления почтенного Роката о земном тумане. Густые тускло-розовые клубы стелились по Сентабе, закрывая ее от посторонних глаз, и вместе с ней – пытавшихся сражаться жителей, гномью армию, дома и купола дворцов. Словно в городе, рождая этот странный дым, полыхал диковинный пожар.
Солнечные лучи терялись в тумане. Рокат присмотрелся и в нетерпении вскочил на камень: там, где предположительно находились ворота, чувствовалось такое-то движение. А потом из непроницаемого розового слоя на дорогу вывалилось низкорослое тело с рассохшейся кожей, открывавшей голый череп, - и гномий король впервые за свою долгую жизнь остолбенел.
========== Глава 7 ==========
1
Утреннее солнце едва поднялось над океаном, когда судьба сражения в городе на краю ущелья Рох была решена. Гномы мчались по улицам затопленной розовым дымом Сентабы, пытаясь найти выход из этого рассветного безумия. Волны непроницаемого тумана плыли среди домов и площадей, скрывая окружающую действительность настолько, что невозможно было разглядеть собственную руку, даже поднеся ее к глазам. Не в силах найти в тумане колодцы, через которые поднимались в город, гномы беспорядочно метались по улицам, судорожно хватая ртами воздух, вдыхали розовый дым. Рокат бесновался снаружи. Изрыгая проклятия, подземный король бросался к воротам, призывно свистел, выкрикивал заклинания, но переступить черту не решался. В траве, обманчиво-серой в этом розовом мороке, подмигивали красноватые фонари. Безуспешно Рокат пытался рассмотреть хоть что-то в городе, отделенном от него тонкой витой решеткой, - он слышал лишь, как с наступлением тумана ласкающие слух крики застигнутых врасплох жителей сменились предсмертно-паническим верещанием его собственной армии. Сейчас гномьему королю было уже не до планов мести коварному Эволдо, который знал секрет города, не до сокровищ джинксландцев и не до идеи опустить Сентабу в выкопанный под ней котлован, - Рокат призывал милость мироздания, умоляя показать его племени дорогу в спасительную подземную тьму. Что угодно, только не колышущийся над городом непроницаемый морок.
Панический гномий писк заглушался плеском фонтанов и звоном колоколов. Солнечные лучи, сталкиваясь с густой преградой, терялись в ней, город казался сейчас не более чем упавшим на землю диковинным облаком. И не мечи его жителей, не магия повелителя Сентабы – невиданной красоты туман, порождение ущелья Рох, душил сейчас в своих объятиях подземную армию, не давая уйти в спасительные глубины. «В городе не должно остаться ни единой живой души». Рокат взвыл, простирая руки к небу, призывая все известные ему проклятия на голову эвийского короля, а затем, горестно застонав, исчез в своем сумрачном царстве. На поверхности продолжал пылать розовый пожар.
Вопреки обыкновению, туман не рассеялся к полудню, лишь стал прозрачнее, игриво размывая контуры окружающих объектов. Ворота по-прежнему были закрыты. В расплывающемся розовом дыму Фертеб Кенейя шел по искалеченной Сентабе. Углубления дворов, выложенные мраморными плитами, отзывались тихим плеском фонтанов. И повсюду кровь, она въедалась в стыки плит, стекала в бассейны, капала, капала… Гномы заставали горожан еще спящими – совсем немногие успевали схватить оружие и выскочить из дома для обороны. На улицах местами было трудно пройти из-за нагромождения тел. Свои, джинксландцы, искромсанные длинными ранами, многие с перерезанным горлом или вовсе без голов – головы валялись отдельно, насаженные на длинные гномьи ножи. У подножия высокой башни лежала на светлых мраморных плитах женщина в тонком шелковом платье. Ее косы разметались в стороны, обнаженные ноги казались неестественно длинными. Одной рукой она прижимала к себе ребенка – видимо, старалась, даже падая, в надежде ускользнуть от озверевших карликов, закрыть его собой. Во внутреннем дворе соседнего дома оказалась сброшена в бассейн целая семья, и маленькие радужные рыбки, шевеля хвостами, медленно огибали безжизненные тела. Солдаты городского гарнизона полегли все до единого – с ними гномы расправлялись особенно жестоко. Кровь была повсюду: брызгами на окнах, густыми потеками на тротуарах, единственный яркий цвет в этом городе-мираже. Сентабу топили в крови. Непокоренную.
Гномов душил туман. Их нападение было слишком внезапным, чтобы горожане успели осознать происходящее и нанести им хоть сколько-нибудь значимый встречный урон. Бесчисленное множество низкорослых трупов не вызывало сейчас у Фертеба и его стражи никаких чувств – разве что брезгливость и отвращение: бородатые лица карликов были бурыми от удушья, некоторые, обезумев от розового дыма, ломали пальцами челюсти, лишь бы вновь получить возможность дышать, избавиться от сухого жжения в легких. Туман из ущелья Рох горел в телах подземных жителей, иссушая, - приговор, которому обычно требовалось несколько дней, выносился за считаные минуты.
Глава Сентабы направлялся в центральный храм города. Гномы побывали и здесь, их высушенные до скелетов тела, вперемежку с окровавленными останками молящихся, заполняли всю площадь храма. Стражники, бесшумно двигаясь впереди, убирали трупы с пути правителя, гномов насаживали на штыки и раскидывали по углам. В глубине храма возвышался алтарь, а за ним – божество, огромный черный камень, привезенный из Джинксланда. Жестом отослав охрану, Фертеб опустился на колени и в глубоком поклоне уткнулся лбом в пол. Сколько он пролежал в таком положении, он не знал. Его Сентаба, улицы которой он начал узнавать, едва научившись ходить; город на краю ущелья и его тайны, плод сладких грез больного воображения. Открытая, она стелилась перед врагами и разила ударом в спину, капризная женщина, отдающаяся своим правителям и готовая убивать ради них. Он не сумел ее защитить.
Милостивая к гостям, роскошная и спокойная… сколько штурмов она пережила? По сути, не так уж много, все удары жаждущих славы противников принимала на себя их столица, Карсалья. Были, нет смысла отрицать, и те, кто желал наслаждаться сокровищами Сентабы в одиночку, - все они упокоились навеки на дне ущелья Рох. А она вновь сияла своими фонтанами и очаровывала диковинным розовым туманом. Но гномы… гномы полчищами хлынули из колодцев – первые за всю историю Сентабы они не пересекали городскую черту. Не уберег.
