— Есть, впрочем, одно условие.
— Какое? — вырвалось у Снейпа прежде, чем он успел сдержаться.
Старый волшебник вновь окинул его оценивающим взглядом.
— И почему тебя это интересует?
— Нет, ничего… я не имел в виду, профессор, — словно стряхнув наваждение, медленно вдохнул и выдохнул Снейп. На какой-то миг ему вдруг очень захотелось снова посмотреть в лицо Лили…
— Я ещё не уверен, и как раз хочу испытать эту его новую способность. Мне почему-то кажется, что в этом году она ещё пригодится… Именно поэтому мне нужно, чтобы Зеркало оказалось там, где я сказал, — заключил Дамблдор, давая понять, что разговор окончен.
Если всё, что он сейчас услышал, было правдой, Зеркало обрело невиданную, потрясающую, грозную мощь… И Снейп тайно завидовал, тайно ревновал, тайно желал испытать «эту возможность» первым…
Очнись же, неужели тебе всё ещё этого хочется?..
Убей, убей, убей…
Снейпу даже захотелось дать себе пощёчину, до того отчётливо зазвучал вдруг в его голове этот голос.
— Так ты сделаешь то, о чём я тебя прошу? — вкрадчиво спросил Дамблдор, заглядывая ему в глаза. — Я могу тебе доверять?
Было очень трудно дышать, очень трудно бороться… Зеркало видело силу его неугасимого чувства и явно хотело воспользоваться ей.
— Да, — кивнул он, желая только, чтобы всё это поскорее закончилось. — Да, профессор. Разумеется. Можете.
Класс арифмантики находился в удивительно безлюдном месте, в противоположном библиотеке конце длинного коридора. Помещение было маленьким, окна выходили на теневую сторону, и когда-то здесь круглые сутки жгли факелы — возможно, это и вынудило преподавателя отказаться от кабинета в пользу более удобного. Снейп бережно опустил Зеркало на пол возле доски. Ощущение было таким, словно он не левитировал его, а нёс всю дорогу на спине, как крест для собственного распятия.
Всё, он на месте. Теперь дело было за Дамблдором.
Теперь надо развернуться и уйти. Немедленно развернуться и уйти.
Но на тонкой ткани танцевали синие тени, и воздух дрожал от магии. Здесь никого нет, шептало Зеркало… мы одни… никто не узнает…
Хватит, одёрнул себя Снейп. В прошлый раз тоже — никто не узнал.
И однако же, покинуть класс он не мог… У него было странное чувство лёгкого Империуса, чуть кружившего голову и заставлявшего слабеть руки и ноги, стоило обернуться к выходу. Всего один раз… ну же… подними покрывало… я здесь…
Северус задрожал — он всё ещё помнил голос Лили.
Чёртов Дамблдор с его вечными загадками!.. Неужели он действительно не лгал? Почему и кому это скоро пригодится? Какое, в конце концов, условие было нужно?.. Может, надо заглянуть в Зеркало, чтобы это узнать? Может, Дамблдор сам хочет воспользоваться этим шансом, не делясь ни с кем?..
Снейпа неодолимо влекло к Зеркалу. Он протянул руку, чтобы только коснуться покрывала — только коснуться, ничего больше — и ткань сама приблизилась к самым кончикам его пальцев, как наэлектризованный шёлк. Сорви… сорви… я так скучала…
Здравый смысл тонул в этом голосе, лишь изредка выныривая на поверхность, чтобы судорожно глотнуть кислорода, и вновь шёл ко дну. О, как же было тяжело не сломаться… Он ведь столько лет мечтал увидеть её снова, у него не было желания более сильного, чем это…
Серебристая ткань поймала падающий из открытой двери неверный свет и замерцала лунными блёстками. И тогда Снейп вспомнил.
За этой тканью нет Лили.
На самом деле Лили — здесь, в его сердце, в самых светлых его воспоминаниях, и ещё — в крови отчаянного зеленоглазого мальчишки с первого курса.
Мальчишки, который вскоре благодаря новой силе Зеркала спасёт от Тёмного Лорда Философский Камень, желая «лишь найти его, но не использовать», и чья кровь не позволит Лорду коснуться его. Мальчишки, чей Патронус будет копией отцовского, как Патронус Снейпа — тем же, что у его матери… Того самого мальчишки, который на шестом курсе будет называть его трусом, и это выведет его из себя, потому что кем угодно — но трусом Снейп больше не был.
Ведь чтобы пронести одну любовь через всю жизнь, необходимы были бесконечная твердость и сила духа. Чтобы ради неё неизменно подставлять себя под удар и приносить во имя её всё новые жертвы, ничего не прося взамен, требовались выдающиеся благородство и бескорыстие. И чтобы жить там, где и те, и другие тебе враги, уповая лишь на её имя — нужны были смелость и мужество, достойные лучших выпускников Гриффиндора.
Снейп решительно развернулся и вышел из кабинета, на ходу закрывая за собой дверь. Дышать сразу стало легче, словно кто-то разжал хватку на его горле. Он огляделся, но в коридоре не было ни души. И тогда, поддавшись минутному порыву, он вызвал её, эфемерную сияющую лань, чьё свечение не ослабевало все эти годы. Она подняла к нему свою точёную голову, и почти минуту они молча смотрели друг другу в глаза. Сердце Снейпа было полно этим взглядом. Мог ли он мечтать о большем?..
Отойдя на несколько невесомых шагов, лань медленно растаяла в воздухе, и Снейп закрыл глаза, удерживая в себе призрачное ощущение её тепла. Ни один ученик в Хогвартсе не поверил бы, что преподаватель Зелий умеет улыбаться, но сейчас он делал именно это.
Он так долго её искал, а ведь дорога в Зазеркалье всё это время была здесь, с ним рядом, в самых укромных уголках его памяти.
И там его всегда ждала Лили.
Настоящая.
