Но есть один мейл, который я не удалил, потому что он привлек мое внимание.

Открывая его, вижу, как экран заполняется изображениями детской мебели, доступной к

покупке.

Знаю, что сейчас слишком рано думать об этом, но идея меня заинтриговала. Мой

взгляд обращен к простому детскому набору, и я не могу остановить свое воображение.

Представляю себе Либби, сидящую в кресле в углу детской спальни в пастельных тонах.

Она прижимает нашего ребенка к груди, на ее губах мерцает улыбка, полная любви.

Но одного в этой картинке не хватает.

Отца ребенка.

Меня.

Мне стоило стоять позади Либби. Картинка должна включать меня, улыбающегося

и счастливого, наслаждающегося маленькой семьей, которую мы создали. Но будем ли мы

счастливы, если заставим себя сделать это?

Опуская голову на руки, ставлю локти на стол со вздохом. Я знаю, чего хочу, но не

знаю, сработает ли это. И я ненавижу это ощущение. Я привык получать все, чего хочу, по

щелчку пальцев, но чувствую, что Либби собирается сделать это проблемой.

— Дерьмо. Что я делаю?

На мой вопрос нет ответа, потому что я не знаю. Я буквально ошеломлен

решением.

Сделав глоток сока, я ставлю стакан, когда начинает звонить мой телефон.

Поднимая трубку, я вижу высветившееся на дисплее имя моей матери.

— Привет, мам, — отвечаю я, прикрывая глаза и легонько шлепаю себя по лбу

ладонью. — Все в порядке?

— Прошлым вечером приходила Элис, потому что забыла зарядное для телефона.

Сказала, что тебя не было дома.

Конечно, ничто не ускользает от моей матери. Не могу сделать вдох без ее

детективного взгляда. Она как будто все всегда знает.

— Да, я просто выскочил ненадолго. Ничего особенного или чего-то такого.

Мама прочищает горло.

— Что ж, утром мне позвонила Элен и сказала, что ее дочь видела тебя в отделении

скорой помощи больницы Королевы Елизаветы прошлым вечером. Ты поранился? Тебе

стоило позвонить мне...

— Мам... мам... мам, — повторяю я, пытаюсь на секунду остановить ее речь. — Я в

порядке. И да, прошлым вечером я был в больнице Королевы Елизаветы, но не ради себя.

Пожалуйста, не развивай... прошу тебя.

— Тогда почему ты был там?

Я стучу пальцем по столу и пытаюсь обдумать первую ложь, которая приходит мне

в голову. Но ничего не приходит. Буквально ничего...

— Дорогой? — мама давит, чтобы я дал ответ. — Что случилось? Что-то с Шоном?

Бинго.

— Да, — отвечаю я. — Шона сильно побили в спортзале, и мы беспокоились, что

он вывихнул плечо.

Ого. Это, наверное, была худшая произнесенная мной ложь. Даже мне стало

стыдно, настолько она была неубедительна. Но что более невероятно, она купилась. Без

вопросов. Или, во всяком случае, до того, как в дверь моего кабинета постучали.

— Входи, — кричу я, прикрывая микрофон в телефоне.

Уверен, это Либби просто хочет рассказать мне о назначенной консультации у

акушера. Но когда распахивается дверь и демонстрирует мою младшую сестру, с глазами

цвета лавы, я знаю, что оказался в дерьме.

— У тебя дома кто-то есть? — моя мама звучит удивленной. — Ты не говорил, что

в твоей квартире кто-то есть.

Элис указывает на меня, входя в кабинет.

— Ты... Тебе придется многое объяснить. Для начала, какого хера она здесь делает?

Черт.

— Мам, я перезвоню тебе...

— Ох, не трудись... Я убежусь, чтобы донести до нее то, что происходит, и о том, что ты снова спишь с этой маленькой бродяжкой, — выплевывает она тоном, пронизанным отвращением.

— Это я Элис слышу?

Я сжимаю челюсть.

— Да. Но я не уверен, как она вошла. Я не слышал дверного звонка и, я думал, что

попросил ее вернуть брелок в тот же день.

Элис поднимает свою связку ключей, к которым все еще пристегнут брелок.

— Я забыла снять его.

Я поднимаю бровь.

— Как удобно, да?

— Не меняй тему. Почему она здесь? А еще почему себя так вольготно чувствует?

И сколько это продолжается?

— Это не твое дело, — спорю я.

— Дорогой, что происходит?

— Ничего, мам. Просто Элис ведет себя как ребенок.

— Ребенок? — рычит она. — Почему бы тебе не сказать маме, что ты трахаешь

Либби, и в твоей квартире она чувствует себя практически как дома? Хотя сомневаюсь, что она пробудет долго, потому что когда я оставила ее, она паковала сумку.

Ноги двигаются сами по себе, и я обнаруживаю себя, пересекающим кабинет и

направляющимся в сторону спальни. Но Либби там нет. Ее спортивная сумка исчезла, как

и кроссовки, которые я снял с нее прошлым вечером перед тем, как мы легли спать.

— Ебаный ад, Элис. Какого хера ты сделала? — я кричу на нее громче, чем обычно.

Она вздрагивает от гнева в моем голосе, но так же быстро восстанавливает

самообладание.

— Сделала тебе одолжение. Когда-нибудь ты меня поблагодаришь, — произносит

она, положив руку на бедро и демонстрируя свою позицию, в которой я не нуждаюсь.

— Останься здесь, — рычу я, бросаясь к входной двери и нажимая кнопку вызова

лифта. Он едет по этажам, и я знаю, что к тому времени, как я войду в лифт и спущусь, Либби уже испарится.

Так что я делаю единственное, что могу, — проскальзываю на лестницу и

преодолеваю ступеньки настолько быстро, как могу, не обращая внимания на то, что

босой и одет только лишь в пижамные штаны. Все еще сжимая в руке телефон, слыша, как

на меня кричит мама, я ускоряюсь. Мне, вероятно, стоило положить трубку, но я так

близко к нижнему этажу, не могу позволить себе потерять ни секунды.

— Либби! — ее имя вырывается у меня из горла, когда я открываю дверь с

лестницы и врываюсь в лобби. Рядом стоит Джеффри, и я ловлю его взгляд. Он указывает

на улицу на ближайшую стоянку такси, где я вижу Либби, забирающуюся на заднее

сиденье такси. — Либби!

Ноги несут меня так быстро, насколько я могу, но я не успеваю. Такси набирает

скорость, а я остаюсь на обочине, глядя, как она снова меня покидает.

Только в этот раз я не расстроен и не разочарован. Я так чертовски разъярен, руки

начинают трястись от бурления адреналина в крови. Я готов убить кого-нибудь. И моя

сука-сестра возглавляет список жертв.

— Алекс? Дорогой? Алекс?

Возвращая телефон к уху, я скриплю зубами и выдавливаю улыбку.

— Я здесь.

— Что происходит? — вопрошает она громким требовательным тоном. — Я

слышала, как вы оба кричали, потом твое очень тяжелое дыхание и то, как ты звал Либби.

— Она была здесь.

— Кто?

— Либби.

— В твоей квартире? — спрашивает мама. — Почему она была у тебя дома?

Выглядит слегка неуместно.

Задерживаю дыхание, зная, что этот разговор у меня с ней и сестрой должен

состояться при личной встрече. Никто из них не испытывает счастья от того, что я

общаюсь с Либби, так что, возможно, им нужно знать о причинах.

— Мам, позволь мне забрать Элис, и мы приедем повидаться с тобой.

— Хорошо, милый. Увидимся позже.

Мы прерываем звонок, я поворачиваюсь и возвращаюсь в здание, чтобы пойти и

задушить свою сестрицу.

***

Заезжая на подъездную дорожку дома моей матери, мы с Элис оба храним

молчание. Думаю, что расстроил ее, но она не признается. А я не буду извиняться. Мы оба

упрямы до невозможного.

Когда раньше я вернулся наверх, я полностью отгородился от нее, кроме

требования, чтобы она ждала с такси перед входом к тому времени, как я переоденусь, чтобы мы могли пойти и забрать мою бедную, брошенную машину.

Она, наконец, послушала меня.

Там было такси, ожидающее меня, но это было все. С этого момента наступила

полная тишина. И это было абсолютное чертово блаженство. Вся поездка была мирной, если не считать того, что я оставил Либби длинное сообщение с извинениями и просьбой