***

Локи смотрел, как его друг уплывает с этим облачённым в броню человеком, и внутри него медленно вскипала злость. Тони всё испортил. Принц сглотнул и устало прикрыл глаза.

Вкупе с похищением Тора и всплывшими наружу тайнами о его, Локи, происхождении это было уже слишком.

— Ничего не хочешь мне рассказать, Локи? — Царь опустился на трон.

— Эм… Нет? — Робко взглянул на отца принц.

Один махнул рукой — стража покинула пещеру, предоставив возможность царю серьёзно поговорить с сыном.

— Нет? Ты утверждал, что ты единственный спас этого парня, а теперь сюда заявляется человек, который о нас знает, и представляется другом Питера. Что ты сделал?

Локи вздохнул и заметил суровый взгляд матери — о боже, это не сулит ничего хорошего.

Принц набрал побольше воздуха в лёгкие и заговорил:

— Ну, я не совсем один спас Питера. Этот человек, Тони, он случайно поймал Питера в сети и поранил его. Но он не злой, он забрал его к себе домой, пока Питер окончательно не поправился. — Взгляд, которым его наградила Фригг, заставил его покраснеть. Он тут же продолжил: — Произошло кое-что ещё, и Питер попал в беду, но Тони спас его, он создал броню, и как раз тогда я его и встретил. Ёрмунганд выследил их, но Питер умолял меня не убивать Тони, и я… Я остался на ночь у него дома.

На мгновение ему показалось, что Один закинет его в самую глубокую пещеру, какую только можно найти, но царь просто не знал, что сказать, и за него заговорила Фригг:

— Ты остался в его пещере? На суше?

Локи кивнул в подтверждение её слов и тихо соскользнул с трона, чтобы быть чуть дальше от отца — лучше перестраховаться.

— Да, мама, это было очень впечатляюще, и… и он хорошо о нас позаботился, он, как… как принц.

Один нахмурился.

— Он из царского рода?

Локи отрицательно помотал головой, царица задумчиво провела пальцем по губе.

— Нет, фактически, нет, но, я думаю, это потому, что у людей больше нет монархии. Однако, насколько я знаю, он богатый, влиятельный и очень образованный.

На самом деле Локи не был уверен в том, что он говорил, но ему необходимо было сказать хоть что-то, чтобы наказание отца не было слишком строгим. Провести несколько дней в заточении не страшно, если потом он сможет навестить Питера.

— Хорошо, — грубо ответил Один, — тогда я пошлю за ним стражу — пусть избавится от него, а у тебя, юноша, проблемы.

Локи с мольбой во взгляде воззрился на мать, но та лишь мягко ему улыбнулась — она не собиралась ему помогать.

— Отец, пожалуйста, я… Я ничего ему не рассказывал, и Питер тоже, этот человек просто очень… изобретательный и умный.

Один жестом заставил его замолчать.

— Локи, пока Тор не вернётся и эта… проблема не будет решена, ты не выйдешь из своей пещеры. Сиф будет следить за тем, чтобы ты никуда не выходил без разрешения.

Парень внутренне похолодел.

— Сиф? В смысле, нет, отец, пожалуйста, я хочу помочь вернуть Тора. Ты не можешь просто так меня запереть!

Один удивлённо вскинул бровь.

— Не могу?

Фригг рассмеялась глупой оговорке Локи, парень обречённо простонал.

— Пожалуйста, отец.

Один ударил копьём в пол — в тронный зал тут же вплыли два воина.

— Это окончательное решение, ты не выйдешь из своей пещеры до возвращения брата!

Стража подплыла к Локи, тот мельком взглянул на отца.

— На этот раз ты выиграл, старик, — пробормотал он. Фригг рассмеялась ему вслед.

***

Фригг смотрела вслед своему младшему сыну, события приобретали интригующий оборот. Один устало потёр лоб, опускаясь на трон.

— Пожалуйста, прекрати, дорогая.

Царица невинно улыбнулась.

— Что я делаю не так, мой царь?

Русал как-то вымученно взглянул на жену.

— Фригг, я тебя знаю, я знаю, что ты что-то замышляешь, и прошу, не делай этого.

Русалка встала со своего места и подплыла прямо к мужу. Она осторожно отняла его ладонь от лица и поцеловала её. Даже спустя столько лет, наполненных тяжёлыми событиями, они всё так же любили друг друга.

— Один, ты должен понимать, что изменения неизбежны, они всё равно наступят, ты не сможешь противиться им вечно. Локи станет…

— Локи не наследник! — резко перебил жену царь, схватив её за руку. Фригг одарила его нечитаемым взглядом. — Локи хороший мальчик, я его очень люблю, ты это знаешь, но он никогда не будет править, он не подходит на роль царя, и мы оба это понимаем.

Царица кивнула.

— Я знаю, что он никогда не займёт твой трон, да, это не для него, но он очень заботится о наших людях и будет отличным советником Тора.

Один сощурился.

— Так вот что ты замышляла всё это время. Ты хочешь сделать Тора марионеткой Локи.

Фригг медленно освободила руку из ладони Одина.

— Я всего лишь желаю лучшего нашему народу.

Царь знал, что она действительно заботится о благополучии государства, но всё же Фригг не была асиньей и не до конца понимала, что, как и зачем делают его люди. Вздохнув, он поднялся с трона.

— Любовь моя, я прошу тебя не вмешиваться в это, Тор хороший русал, и он будет хорошим царём, когда-нибудь, а пока мы должны направлять и учить его.

Царица покорно кивнула, но губы её были сжаты в тонкую полоску; она не сдастся, она никогда не сдавалась.

Вместе они покинули тронный зал и поплыли в свою пещеру, чтобы посидеть, поговорить, наслаждаясь обществом друг друга.

***

В клетке Тора было темно, хоть глаз выколи. Ну, «клетка» громко сказано, йотуны просто кинули узника в яму и закрыли отверстие огромным камнем, чтобы он никуда не сбежал.

В яме темно и холодно, и Тор ненавидел каждую минуту своего пребывания здесь. Причиной тому, что он попал в ловушку, а его товарищей убили, была его собственная глупость. С ним был Фандрал и ещё два воина, которые согласились на его предложение.

Йотуны убили тех двоих не моргнув и глазом. Тор очень надеялся, что с Фандралом всё в порядке, так как во время битвы они разделились.

Принц притянул хвост к груди и крепко обхватил его руками, уютнее от этого не стало, но больше он ничего не мог сделать. Тор ненавидел то, насколько уязвимым, маленьким и напуганным он себя ощущал в данный момент.

В рассказах, которые отец читал ему, йотуны всегда описывались как великие русалы и свирепые воины, но Тор поразился тому, насколько они были дикими. Ничего из того, что он узнал из тех историй, никоим образом не помогло ему.

Он радовался лишь одному: что Локи отказался пойти с ним, если бы с ним что-то случилось, Тор бы никогда себе этого не простил. Внезапно камень над его головой исчез — в лицо принцу ударил луч света.

Он был не слишком ярким — конечно, они же находились глубоко под водой — но всё равно ненадолго ослепил Тора. Чьи-то сильные и грубые руки схватили его за предплечья и потащили наверх.

Принц не сопротивлялся, всё равно это было бесполезно, он лучше побережёт свои последние силы — йотуны не особо-то его и кормили.

Дикари.

— Ну что, Одинсон, как поживаешь?

Тор моргнул и посмотрел на царя, рядом с которым стоял его дурачина-сын и зло улыбался. Бюлейст был огромным великаном, не таким, как его отец, но всё же походил на здоровую такую гору мышц. Тор предположил, что йотун питается тоннами рыбы и время от времени мёртвыми людьми или русалами.

— По вашим стандартам гостеприимства — неплохо. — Через силу улыбнулся Тор. Локи бы им гордился.

Лафей усмехнулся, Бюлейст же недоуменно нахмурился — оно и понятно: он хоть и был здоровым, но ужасно тупым. Царь подал знак рукой, и стража отпустила Тора, но не отошла. Что ж, по крайней мере, они считают его опасным.

Лафей шутливо поклонился и повернулся к принцу спиной.

— Плыви со мной, Одинсон, нам надо кое-что обсудить.

Тор сдержался от того, чтобы закатить глаза, и поплыл за царём. Как будто у него был выбор.

Вместе они проплыли через хитросплетения туннелей и пещер, стража и Бюлейст следовали за ними. Только Тор начал размышлять, о чём же хотел поговорить с ним царь, как тот сам подал голос: