Ей хотелось бы сказать в своё оправдание: не помню, как оказалась дома. Враки! Все в мозгу записалось чётко, как на киноленте. Шла она с Досенькой под ручку. И он купил вторую полулитровку, нёс её в кармане брюк. Потом они её выпили у нее дома под салатик из редисочки. Но это было потом, а перед этим Алька увидела Финиста. Под аркой у её подъезда. Что ему там понадобилось в семь утра? Она шла – довольная до ужаса, от гордости нос к небу. А он вдавился лопатками в кирпичи. Взгляд такой… ну, почти как у Анашкина был, когда Алька сказала: «Извиняйтесь, пожалуйста». Добила она его этим. Добила…

И мерзко на душе у неё было, и неспокойно.

========== 50. ==========

Похоже было, что Досенька решил навеки поселиться в Алькиной квартире. И Альку это вовсе не радовало. Конечно, он забавный (не менее забавный, чем Володька), но ведь это не повод для совместной жизни, верно? Тем более что она собиралась отдыхать и лечиться. А не пить водку и стряпать закуску.

Звонила Досенькина мама. Была очень рада, узнав, что её чадушко здесь. Умилилась, когда Алька сообщила, что Андрюша спит. Она в подробности их случайной встречи вдаваться не стала – ни к чему огорчать старушку.

А потом Досенька пробудился ото сна и сумел своими высказываниями довести Альку до смеховой истерики. Ну, откуда такие странные люди берутся! Она выгладила светло-серый костюм – юбку с пиджаком – и белую блузку. Одевалась, вертелась перед зеркалом. А он с этаким недоумением произнёс:

– Чего это ты на себя напялила? Тебе разве на работу сегодня?

– А что? – удивилась Алька. – В отпуске нельзя прилично выглядеть?

Оказалось, по его мнению, нормальная одежда для девушки – это как раз маечка цвета «бешеный лимон» (кстати, подумала Алька, не забыть бы вернуть этот кошмар близняшкам). А ещё обязательно нужны оранжевые губы при фиолетовых ресницах. В сером же пиджаке следует ходить на работу, дабы казаться серьёзней, чем ты есть на самом деле.

– Солнце моё, – сказала Алька на это, – очень тебя прошу, не навязывай мне свои личные вкусы. А то хуже будет.

Она оставила его в квартире и пошла на концерт. Скрипачи приехали на теплоходе, камерный оркестр. Музыка – чудо! Слушала и умирала от восторга. Все неприятности – такая мелочь.

Мама с Далькой тоже там были. И Танька с тётеньками из библиотеки. После концерта Алька пошла провожать своих. Мама по пути купила два вафельных торта (одного для такого большого семейства маловато). Попили чаю. И Алька решила переночевать у родителей, к себе не ходить. О том, что там у неё Дося сидит совсем один и очень обиженный, она вспомнила только чистя зубы перед сном. Ну, не бежать же к нему на ночь глядя мириться! Алька успокоила себя, подумав, что взрослый мужик – не аквариумная рыбка, не подохнет без кормёжки. Если затоскует в одиночестве, то уйдёт к своей маме.

…А он не ушёл. Алька открыла дверь – а он сидит. Трезвый, голодный, расстроенный. Всю ночь не спал, в милицию названивал, в морг. Её родителям позвонить не догадался! «Правда, я сама хороша, – подумала Алька, – могла бы звякнуть ему, предупредить». Но ей в голову не приходило, что он так переживает!

Она узнала от него массу интересного о своих нравственных качествах и умственных способностях. Когда он, наконец, замолчал, Алька спросила:

– Это всё? Или будет продолжение?

– Будет, – мрачно сказал он.

– Ну, и…

– Выходи за меня замуж, – вдруг выпалил Дося. Алька от неожиданности села мимо табуретки. Поднялась с пола, охая и потирая поясницу.

– Чего-чего-чего? Однако, юмор у тебя… Такими вещами, знаешь ли, не шутят, – она почти в точности повторила недавние слова Финиста.

– А я не шучу. Не могу без тебя… Вот и… Давай вместе жить, а?

«Да-а, ситуация, – подумала Алька. – с точностью до наоборот».

– Досик, «вместе жить» и «замуж» – это две разные вещи, – сказала она. – И если можно обойтись без белого платья и легковушки с воздушными шариками, то… я подумаю. До конца отпуска, ладно? А теперь иди, пожалуйста, к маме.

========== 51. ==========

Отпуск закончился, и «Алина Ярцева, городское радио» вышла на работу. Ох, как там всё было запущено! Уважаемые радиослушатели замучили звонками: «А почему нет «Юридической консультации»? А когда будет «Здравствуйте, доктор»?» Лариса же Леонидовна вопросы аккуратно записывала, но ни врачу, ни юристу их так и не передала. «Нет, – подумала Алька, – будь я ее начальником, я б ее в подчиненные не взяла!»

А еще она решила, что придется, наверное, вводить рубрику «Здравствуйте, сантехник». Столько жалоб на текущие краны и вонючие подвалы со стоячей водой! Так это ведь пока лето, отопительный сезон не начался… Надо будет потрясти жилконтору. Если же бюрократы станут отделываться обещаниями «всё наладить к третьему тысячелетию», то и к Румянцеву за помощью обратиться.

А Дося как ушёл к маме, так и не появлялся. Без него, конечно, ей легче жилось. Липучий он, цепкий, как репей. И всё же беспокойно как-то было. Где он, что с ним? Привыкла она к нему, что ли…

13 июля

Привыкла, да. А от Финиста так и не отвыкла. Но чудо-мальчик – не для меня. Он слишком чудо, слишком замечательный. А когда чего-то слишком, то это уже ненормально. Гадание у зеркала – бред. И зажигалка не его, если она, конечно, не из будущего прилетела. Я её таскаю теперь с собой, на дне сумки – на счастье.

========== 52. ==========

Алька разыскала сараюху, где Дося сооружал свой агрегат. Гараж для машины времени был ветхим, с продавленной крышей. Да и сама она особым изяществом не отличалась: просто вертящееся кресло, опутанное цветными проводами. Но Доська с таким вдохновенным выражением лица вокруг неё ползал с паяльником, что Алька поняла: да, это дело его жизни, и он от него не отступится. Она к нему даже каким-то уважением прониклась за это. Хотя и поняла, что, конечно, шизофрения полная эта машина. Никогда ему патент не дадут. И шёл бы он лучше работать. Нет, не на завод, там ему действительно делать нечего, и зарплаты небольшие. А вот если бы в частную фирму холодильники ремонтировать!

Хозяин «Северянки» приходил на радио давать объявление о найме на работу, и Алина договорилась с ним о том, что её друг Андрей Досин придёт на собеседование. Все это она Досеньке сообщила. Собственно, для того и пришла в его мастерскую – не затем же, чтобы на его сияющую от счастья физиономию подивиться. Вручила визитку «Северянки», строго сказала: всё, что от неё зависело, она сделала, но за ручку его устраивать на работу не поведёт. Если поленится, проспит или передумает – его проблемы. А кормить его на свою зарплату она не намерена.

И вот пришёл Дося к Альке поселяться совсем уж основательно – с мамой и с вещами. Вещей было немного – смена белья и набор отвёрток. Мама, к большой Алькиной радости, жить с ними не собиралась – оставалась в своей однокомнатной квартире. В общем-то, она оказалась милой старушкой. Но как она расхваливала сына: Андрюшенька то, Андрюшенька сё! Как будто залежалый товар сплавить хотела – так показалось Альке.

Ну, зачем, зачем он ей, Альке, – замечательный мамин Андрюшенька? А вот уцепилась за него для чего-то. Решила сделать из этого чудика нормального человека. Назло Финисту, что ли? Нет, скорее, самой себе назло.

========== 53. ==========

А Финист опять засветился в газете. Да ещё на первой полосе! На этот раз не как музыкант, а просто в качестве иллюстрации к статье о заводе. У станка в белом халате – и с волосами до плеч, вопреки требованиям техники безопасности. Три строчки о нём: Виктор Афиногенов пришёл после армии, освоил какие-то хитроумные станки, собирается учиться заочно на инженера… В обед Алька забежала в редакцию поболтать с прежним коллективом. Познакомилась с новым фотокором Марианной, уговорила отдать ей эту фотографию. Та, тётка понятливая, тут же вручила ей карточку, распечатав на лазерном принтере, да ещё и пообещала скинуть на диск кадры с концерта, который был в марте. Ух, какая Алька была в тот момент счастливая!