Богдан посмотрел на него с недоумением, не решаясь уточнить планы на вечер. Локи расхохотался:
– Видел бы ты сейчас своё лицо! Ты о чём вообще подумал, извращенец? От коллективных эмоций буду энергии набираться. В театр с тобой пойдём.
В театре были после этого ещё несколько раз: и на классических постановках, и на каких-то по-авангардистски сумасшедших. Побывали и в филармонии, куда Богдан до этого вообще ни разу не выбирался, просто в голову не приходило. А тут настырный Локи чуть ли не за шкирку его потащил на концерт:
– К вам Башмет в кои-то веки приехал, а ты собираешься дома отсиживаться?
Разумеется, культурным развитием дело не ограничивалось, взрослые люди всё-таки. И в ресторан ходили, и в клуб с бильярдом, где Олег ухитрился обыграть сурового лысого дядьку, считавшегося здесь королём и чемпионом, и получить в качестве суперприза бутылку шампанского. Заглянули они и ещё в один клуб, о существовании подобного в Славске Богдан и не подозревал. Заведение было «для своих». Без вывески, вход через обычный подъезд с домофоном. Конечно, для него это было не в новинку, за границей посещал такого рода места – и ничего. Но здесь, распознав среди посетителей за столиками две-три знакомые рожи, страшно смутился. А потом… увидел Алёшку.
Решил поначалу, что обознался. Когда думаешь постоянно о ком-то, тебе этот кто-то вечно и мерещится. Во сне и наяву. И нельзя сказать, что с появлением в его жизни Олега мысли об Алёшке стали реже. Ох, нельзя. Богдан зачарованно наблюдал за парнем, а тот вскарабкался на высокий табурет у барной стойки, заказал какое-то пойло в стакане с трубочкой, перекинулся парой слов с барменом, будто со старым знакомым. Нет, конечно, похож просто. Мало ли в Славске высоких длинноволосых блондинов! А рубашки в яркую клетку и обтягивающие джинсы сейчас почти вся молодёжь носит. И… с чего бы Алёшка появился в людном месте один, без Тагира? Они же всюду вместе ходят. Да и кто бы пустил в такое заведение несовершеннолетнего? Но… парень обернулся, знакомым движением поправил волосы, посмотрел вокруг с ласковой и хитрой улыбкой…
– Какого чёрта… – раздражённо проговорил Богдан.
– Похоже, твой мальчик здесь работает, – сказал Олег.
– Ты хочешь сказать…
– А что ему ещё тут делать, как ты считаешь? Мы можем позвать его за свой столик, – предложил Локи. – А там – по обстоятельствам. Хочешь?
Так заманчиво и пошло прозвучало в его устах это: «Хочешь?»
– Нет, – мотнул головой Богдан. – Олег, поедем домой, пожалуйста!
– Может, всё же посидим немного? Выпьем по коктейлю. Скоро шоу начнётся.
– Не уговаривай. Можешь оставаться, я вызову себе такси.
– Одного не отпущу. Ты сейчас нервный и непредсказуемый.
Уже дома (сразу, как вошли в квартиру и, не раздеваясь, рухнули на неразобранную постель) Олег спросил:
– Скажи, ты действительно не догадывался… об этой стороне его жизни?
– Был осведомлён, вообще-то, – нехотя признался Богдан. – Приводы в полицию у него были не только за нарушение общественного порядка, но и за проституцию. Мне, как куратору группы, полагается знать такие вещи. И на автозаправке его видел, в компании ему подобных… этаких персонажей фильма «Мой личный штат Айдахо». Смотрел? Это было два года назад, он ещё в школе учился.
– Подожди… Если тебе всё известно, отчего тогда разволновался?
– Олег, я трус, – сказал он. – Струсил и тогда, на заправке, и сегодня, в клубе. Надо было хватать пацана в охапку и тащить к себе домой. Всё сомневался, знаешь, не безнравственно ли это. На самом деле безнравственно – оставлять его там, где он сейчас.
– Безнравственно, Богдан, уже то, что мы с тобой вместе. Два мужика. В этой стране. Да в любой: как бы старушка-Европа ни носилась со своей толерантностью, а в Средние века таких, как мы с тобой, там сжигали на кострах. Меня бы дважды сожгли – ещё и за колдовство.
– Трижды, за то, что рыжий, – грустно пошутил Богдан, зарываясь лицом в его кудри.
– Вот именно. Богдан, а если серьёзно, то ведь моя работа – ужас какой-то. Я вторгаюсь в личное пространство людей, я лгу или, наоборот, говорю такую правду, какой им лучше не знать. Свожу и разлучаю. Помогаю ворам и убийцам. Я сам не раз убивал, Богдан!
– Успокойся, Олежка, – Богдан обнял его, погладил по волосам, по спине. – В конце концов, кто у нас нервничает сегодня – ты или я?
– Подожди. Богдан, а ты? А твоя работа? Я не об учительстве… хотя тут тоже не всё гладко. Богдан, скажи, когда ты оцениваешь картины… Ведь тебе попадались такие, о которых ты точно знал, из какого музея они украдены? Ты ни разу не отказался от денег и не сообщил в полицию или владельцу.
– Всё-то ты обо мне знаешь…
– Ага. Сам говоришь, что колдун. Так вот… к чему я вообще?..
– Действительно… Такое долгое вступление.
– К тому, радость моя, что нам и так гореть в аду за все наши грехи. И если бы мы с тобой сегодня почти взрослого, почти совершеннолетнего, Богдан, парня оттрахали к его и нашему удовольствию и заплатили ему за это… Поверь, хуже бы не было.
– Олег, нет. Он мой студент, и это…
– Почти инцест, да?
– Если тебе в такой терминологии понятней, то – да. Во всяком случае, окажись он у меня дома, я бы до него не дотронулся. И тебе бы не позволил, рыжая ты сволочь.
– Ревнуешь?
– Да. Только пока не пойму, его или тебя.
– Хм. Так моя идея насчёт «тройничка» – не такая уж и бредовая? Тебя это заводит?
– Олег, я тебя убью. Честно.
– Убей. Только сначала трахни, ладно? Сил моих больше нет.
Часто даже секс со случайным партнёром Богдан припоминал по прошествии времени подробно, в мельчайших деталях. Что уж говорить об их ночах с Яшей, нежных и страстных! С Олегом было не так. Оставались в памяти не действия, не картинки – только ощущения. Видимо, крышу у него сносило основательно. В этом, впрочем, были и свои плюсы: можно расслабиться и ничего не контролировать, Олег предпочитал руководить процессом, даже когда занимал заведомо пассивную позицию. То есть всегда. Время, когда они оставались наедине, было заполнено либо высококачественной еблей, либо разговорами о чём-то конкретном. Пообниматься в постели, шепча друг другу на ушко нежные глупости, удавалось редко. После секса обоих просто вырубало, даже сны Богдан перестал видеть – ну, это уж наверняка Локи постарался, его присутствия хватало и наяву, нечего в эротических грёзах на посторонних парней любоваться. А утром Богдан вскакивал ни свет, ни заря, потому что надо было то в училище к первой паре (в том числе и в субботу), то в мэрию к началу трудового дня – решить очередные вопросы насчёт музея в Фёдоровском.
Или вот на прошлой неделе – добровольно-принудительно на парад Девятого мая вместе со всеми преподавателями и не успевшими в законный выходной разъехаться по родительским гнёздам общежитскими студентами. Правда, «домашние» дети, к его удивлению, тоже пришли. По крайней мере, Кострово-Бровкинская компания была в сборе. Он-то думал, что обязаловка вызовет отторжение у свободолюбивых ребят. Но нет, выходит, зацепилась в их душах какая-то патриотическая жилка.
В воскресенье собирался выспаться, однако не удалось. Коварный однофамилец скандинавского божества разбудил его ещё раньше, чем в будни, и уволок на пейнтбол. Оставалось только удивляться, откуда москвич знает всевозможные места для развлечений в Славске и его окрестностях. Явно не из интернета и не по отзывам знакомых – Богдан задумался об этом, когда услышал, как кто-то из персонала безошибочно называет рыжего по имени-отчеству, Олегом Видуровичем. Создавалось впечатление, что прежде бывал он здесь неоднократно. Хотя… мог и с одного далёкого раза приобрести известность и популярность. Почему нет? Такое чудо поди забудь…
После беготни со «стрелялками» тянуло мышцы и ломило спину. Когда пошёл в душ, то заметил, как по всему телу проступают небольшие синяки. Пусть шарики с краской – не пули и не камни, они всё же ощутимы, весьма. Наверняка у Олега то же самое. Богдану захотелось увидеть это. И поцеловать каждую отметину.
