***

Пришедшие в себя жертвенницы чай пили литрами и попутно рассказывали, каких страхов нахватались, когда узнали о постигшей меня участи. С их слов я не только съедена, переварена, но и использована как удобрение под цветы.

Мой аппетит пропал бесследно. Еще бы! Я узнала в деталях, как бедный Темный Повелитель теряя последнюю надежду, связался с всесильным магом. Нет, не для того, чтобы передать ему для сада субстанцию под названием «Галя», а дабы спасти меня.

На этом сообщении и чай пить расхотелось. Правомерным был вопрос: Что же там спасать, если ничего не осталось? Но меня не услышали. Дальше пошел рассказ о мучительно долгом возрождении из разложившегося состояния.

Да, я бы тоже на полу растянулась, увидев главную героиню таких историй.

Но обидно! Все это они рассказывали, уминая пюре из овощей, тушенное мясо, салат с водорослями и прочее. И от собственного рассказа аппетит не теряли, чего не скажешь обо мне. В отместку рассказала, что такое наш мед и откуда берется икра красная и черная. Конкурс под названием: «Отбей аппетит!» выиграло мое откровение. Не успела я насладиться их кислыми мордашками, как Нардо сообщил о скорых сборах.

И понеслось…

35.

Когда мы оказались в пункте назначения, я лично перехватила черногривого и приперла к стенке. У меня слов не хватало, чтобы высказать ему все мое возмущение, одни лишь нецензурные рвались наружу. И все же, частично удалось сообщить ему степень моего недовольства:

- Чельд, мать твою!

- Галя…

- Ты озверел?! Паразит этакий!

- А в чем дело? Вы были доставлены в комфортных условиях…

- С черными мешками на голове? Со связанными руками и ногами? Три часа в тесной клетке, где пылит спорами перепуганная Эва, а Дельта пытается свершить акт самосожжения!? Это называется в комфорте? – пнув его по ноге, я ухватила Нардо за шейный платок. Даже в гневе подметила, какой же он красивый несмотря на красноту от нехватки кислорода, и тут же напомнила себе, какая же он сволочь редкостная.

- С мягкими сидениями, - попытался достучаться до меня Нардо, не имеющий права отцепить страждущие мести руки.

- Беззвучно, чтобы нас не заметили…

- Засунь эти сидения, знаешь куда…?!

Как назло сбоку открылись маленькие резные двери, и хорошо поставленным голосом объявили:

- Галина Гаря из четвертого мира, войдите.

- Входи, - прохрипел красный Нардо, не смея меня коснуться. Пришлось отпустить его шейный платок и, приподняв пышные серые юбки, гордо войти внутрь.

Неяркий свет коридора сменился огоньками, вспыхивающими среди глиняных и деревянных кадок. Вокруг сплошная зелень, такая яркая и сочная, что Рекоции обязательно бы понравилась. И в этой зелени лешего не было видно, пока меня на усадили в кадку по соседству с зеленым кустом.

- Интересное решение с мягкой мебелью, - прокомментировала я. – Платью каюк.

Из-под широкого зеленого листа с противоположной стороны комнаты на меня взглянули красные глаза кого-то очень не выспавшегося. Помимо глаз ничего более разглядеть не удалось.

- Это и есть та самая жертвенница? – поинтересовался куст.

- Поверьте, уважаемый Амарис, жертвенниц, как Галя, больше не найти. – Сообщил Нардо и растворился в воздухе.

- Вижу. – Последовал скептический ответ из-под листа.

- Много видите?

- Все вижу. - И говорит он это с тем же превосходством, что и Люциус у озера.

- Мне постесняться и прикрыться или я с опозданием о чести девичьей упомянула?

- О какой чести, дева!? – возмутился леший.

- Девичьей.

- Ты где ее прикрывать собралась, бесстыдница? Ты ж сожительствовала!

- Что?! - я чуть не выдернула с корнем соседний куст. - Три дня сожительства на диване ничего не значат!

- Как не значат?

- В обнимку – ничего.

- Так там не только объятия были! – вздрогнул лист напротив.

- И поцелуи увидели?

- Только бы поцелуи - смолчал бы я. А так… лапал он тело твое девичье.

- Глаза разуйте, раз обули! Он гладил только мой животик, все было чинно и пристойно.

- Так он же ж…!

- Ну, подумаешь! Дыхание у него пару раз прерывалось и тяжелело… - в смущении я лист с куста стала надрывать по жилкам. - Аритмия у парня была или анемия, или амнезия. Забыл, в общем.

- Забыл, как дальше поступать? – усмехнулся леший.

- Да, вот на поглаживании и остановились. И вместо того, чтобы наезжать, пожалели бы девушку, что ли?

- У меня телеги нет, чтобы наехать.

- Сочувствую. – Брякнула я.

– А сочувствие к чему? - усмехнулся леший. - Не будь тебя, у Повелителя и шанса на брак не было бы.

- Тогда что вы мне мозги выносите?

- Что выношу?!

- Мозги. Так, проехали! – остановила я его поток возмущения. – Уважаемый, вопросы задавайте и только по существу.

- По какому существу? – опять не понял он.

- Моему. – Глаза напротив прищурились. Оглядел меня с ног до головы леший и улыбнулся. Улыбка в тридцать два желтых зуба вкупе с красными глазами из-под тени зеленого листа – это нужно видеть. Она была удивительно заразительной!

- А с тобой все и так ясно. Иди деточка, принята ты.

- Куда принята?

- В жертвенницы.

- А до того я кем была? – леший моргнул, и рядом тут же возник Нардо.

- Закончили? - потер руки черногривый. - Тогда не задерживаем очередь. Встаем, идем в коридор и быстро.

- Да, чельд! Иду, чельд! С радостью, чельд! – отрапортовала я, покидая пространство зеленой обители.

***

Стоя у окна в кованой раме его Величество Король Гарминт Еол Шарильм XIV не сводил взгляда с дочери, которая гуляла в саду. Его красавица сегодня выдвинула свои требования и окончательно отца приперла к стенке. Кто бы мог подумать, что в его нежной дочурке проснется такое коварство. Подумать только!

Она либо на себя наложит руки, либо на отца. Ему все еще грезился прищур черных глаз дочери и ее яростное и правдивое заявление: «Я выхожу замуж через месяц! С Вами или без Вас!» В этот момент он искренне молился, чтобы она не добавила «за первого встречного!». Она не добавила.

И расчетливый Король мысленно восхитился ее стойкостью и напором, а также посочувствовал себе. Надежда на то, что Темный Повелитель сдастся и женится на его условиях, на восьмом году сватовства иссякла. Все решения придется принимать сейчас.

- Что слышно? – он обернулся к темной фигуре, отраженной в воде.

- Ваша уловка удалась. – Ответила фигура. – Но жертвенницы все же к лешему добрались.

- Как?

- В тишине ночи в карете сонь, связанные по рукам и ногам, с кляпами во рту. – Отрапортовала темная личность.

- И что Вы сделали?

- Связалась с вами! – усмехнулась она. – Вышлите своих охотников, мои действия приведут к нежелательному концу. И не медлите. – Прошипела она, растворяясь в отражении водной глади.

***

Когда из всех жертвенниц ко мне вышли только Эва и Ульрима, я неожиданно запаниковала:

- Остальные где?

- Отсеялись, - ответили жертвенницы. И Нардо, возникший за их спинами, подтвердил это кивком.

- Нет-нет-нет! Вы что?! Как мы справимся? Я же на Агюлию, Дельту и Оргилию рассчитывала!

- Придется без них обойтись. – Ответил Нардо. И оставшиеся с нами жертвенницы залились слезами. Оплакивая то ли свою судьбу-злодейку, а то ли чужую.

- Ты издеваешься? - не стерпела я.

- Ставлю перед фактом.

- Ах, перед фактом… Чельд, верни мне девочек! – в ответ из комнаты с кустами раздался гомерический хохот проницательного лешего.

Недолго думая я ворвалась в его обитель:

– Ну, и чего ржем?

- Ты их девочками назвала… - всхлипнул кустик с красными глазами под листом.

- И что такого?! Не мальчики же. Верни их!

- Не могу, не подходят. – Серьезно добавил он. - У одной сын взрослый почти, у второй любовник, а третья душу свою продала, чтобы позор замести.

- И? - я нагнулась к кустику и заглянула в глаза лешего. - Один раз расслабишься или ошибешься и все? Трудно на это глаза закрыть.