- Что? – Авель не сразу понял. - Нет… я же не фарфоровый. И я знаю, каково тебе сейчас.

Вендер отвернулся, снова глядя за окно.

- Я не был так мудр.

Авель усмехнулся.

- Просто мне довелось увидеть это раньше. А ты… Ну, ты вообще никогда не был особенно мудр, – он помолчал. - Зато ты всегда был терпелив. И очарователен.

Вендер так же грустно рассмеялся, но улыбка быстро сползла с его лица. Он опять повернулся к эдайн.

- Авель, не позволяй мне причинить тебе боль.

Пальцы эдайн легко коснулись его виска и провели линию вдоль шеи вниз.

- Почему нет? Если тебе от этого легче.

- Я не хочу этого. Больше всего на свете я хочу, чтобы у тебя всё наконец было хорошо. Но чем больше я стараюсь, тем хуже выходит. Гильдия, плети, бессонные ночи… Я так хотел бы обещать, что никогда не сделаю тебе больно, но я сам не верю себе.

- Патриций… - рука его осторожно вплелась в длинные чёрные волосы, - ты не думал, что бессонные ночи рядом с тобой – это и есть моё «всё хорошо?». Да за одни эти слова, будь они ложью хоть сотню раз, я готов принадлежать тебе до конца дней.

Вендер протянул руки и крепко стиснул тело эдайн, которое покорно подалось на встречу.

- Это самое страшное, - сказал энтари, - тебе нужно так мало… А я так хотел бы дать тебе больше, – он замолчал, и лицо его стало ещё мрачнее, - скоро в Риме начнётся резня. Никто не выйдет из воды сухим. Если мы останемся здесь, нам придётся занять чью-то сторону, и ни одна сторона не будет правой.

- Мне всё равно, - сказал Авель, рассматривая, как чёрные волосы перетекают через его пальцы. - Я устал. Это больше не моя война. Ты прав, нет лучших и худших. Кто бы ни победил, впереди только кровь, ненависть и боль.  Я просто буду убивать тех, кого ты скажешь.

Вендер вскинул голову, вглядываясь в глаза Авеля, но не увидел там ничего.

- Ты не нравишься мне таким.

- Жаль… но мне нечего тебе ответить. Эдайн – если они и были когда-то - не вернутся. Тот народ, что придёт на их место, станет таким же, как любое варварское племя. Свобода, вырванная с кровью, станет комом им в горле. Их дети будут знать, что нет пути к свободе, кроме убийства.

- Я говорил не об эдайн, Авель. Я говорил о тебе. Чего хочешь ты?

- Обо мне? Кто такой этот я?

- Человек, которого я люблю.

- Этого мало. Этого достаточно, чтобы убивать для тебя, но мало, чтобы иметь собственные желания. У меня никогда не было своей жизни, только приказы и подчинение.  Так как я могу знать, чего хочу? Только не смотри на меня так. Уже слишком поздно что-то менять. Я мог уйти, но я остался с тобой - и я не жалею.

- Но ты хочешь свободы.

- Да… Я хочу свободы. Я хочу прийти к тебе как равный - и остаться с тобой. Но это не так важно, как тебе кажется. Я отлично понимаю, сколько ты дал мне… Много больше, чем я заслуживаю.

Вендер встал и за руки потянул убийцу вверх, заставляя подняться.

- Пойдём, - сказал он, -  я хочу, чтобы ты наконец выспался, сердце моё.

========== Акт 5. Глава 4. Пятый патриций. ==========

Всадники остановились у ворот особняка гетеры. Оба они были закутаны в плащи с головы до ног. Один ехал верхом на фризском жеребце, другой – на отменном британском.

Тот, что ехал на фризском, выпростал руку из-под плаща и протянул стражникам бумагу.

- Приглашение на одного, - сказал начальник охраны.

Вендер скрипнул зубами.

- Это мой телохранитель, - сказал он.

- Не знаю ни тебя, ни его. Госпожа Ариана написала – подателю сего. Если бы она хотела видеть двоих – было бы сказано, подателю сего и его спутникам.