— Причём здесь член? — качнул головой Брок, коснулся ладонью плеча бывшего любовника, всё ожидая, что Зимний, до этого ревностно следящий за его верностью, его одёрнет.
— Что тебе надо?
— Скучал.
Весь мир Брока сузился до короткой бледной шеи Рассела, до заполошно бьющейся венки, до гулких ударов сильного молодого сердца. Глаза Брока сверкнули золотом, и Рассел, словно зачарованный, сам потянулся к нему, обнял, оплёл руками, с тихим стоном откинул голову назад — и Брок пропал, потерялся.
— Не здесь, — выдохнул Зимний и увлек их в душевую, где мыли его самого и где точно не было камер. А если бы и были, выдали бы только помехи.
В душевой Зимний погладил Брока по щеке и протянул ему короткий, но очень острый нож.
— Достаточно проколоть артерию, — сказал он.
Броку было странно касаться другого мужика на глазах у Зимнего, гладить его плечи, увлекая в поцелуй. Короткий взмах ножа — и Рассел, крупно вздрогнув, рванулся в сторону.
— Тише, хороший мой, тише, — шепнул Брок, лизнул ухо, шею и припал губами к ране, собирая языком рубиновые капли.
Зимний с гордостью смотрел, как его дитя поглощает кровь своей первой жертвы. Тот, контуженный, не шёл в счет, Брок не сам заманил его, не сам зачаровал. Но Рассел пошёл за ним по доброй воле, замороченный золотом взгляда.
Голод пульсировал в желудке, но Зимний не собирался мешать Броку кормиться. Он ещё найдет, кого съесть. Главное, чтобы Брок был сыт.
Кровь Рассела пьянила, как самое дорогое вино, наполняя тело Брока жизнью и силой, тем самым человеческим теплом, так необходимым любому вампиру. Брок не питался, не пил своего бывшего любовника, а целовал его, практически занимался с ним любовью, не снимая одежды, не касаясь открытых участков кожи больше нигде.
Рассел тихо постанывал, то жался к своему убийце, то, наоборот, пытался отпрянуть, но силы потихоньку оставляли непослушное тело.
Когда Брок уронил на кафельный пол иссушённый труп и облизал губы, Зимний сказал ему:
— Смотри. Вот так.
Серебряный огонёк сорвался с его пальца, упал на труп. Несколько мгновений пляски серебряных язычков — и от тела, одежды, обуви, пряжек остался только легчайший пепел.
Зимний снял с крепежа душевой шланг и смыл пепел в сток.
К горлу подкатил комок. Брок сглотнул раз, другой, третий, отступил к стене, прижался спиной к холодному кафелю, но так и не смог оторвать взгляда от серой от пепла воды, быстро убегающей в решётку на полу.
Всё шло неправильно. Одно дело — убивать противника, того, кто шёл против тебя, убивать по контракту, но лишать жизни вот так вот, только потому что голоден…
Брок провёл языком по нижней губе, слизывая кровь человека, который когда-то был ему близок.
— Отмывайся, — бросил он привычное после операций и вышел, чтобы не видеть сейчас Зимнего, не начать его обвинять.
Зимний не пошёл за ним. Он и так чувствовал, где Брок, что он ощущает, чем занят, о чём переживает. И знал, что переживания пройдут. Просто всё случилось слишком быстро. У Зимнего не нашлось времени подготовить своё дитя к переменам. Смерть не позволяет разводить сантименты и тянуть время. Но Брок умный, сильный, циничный и злой. Он быстро привыкнет. Да и связь со своим создателем не позволит ему наделать глупостей и уйти далеко.
Зимний вымылся, надел чистый поддоспешник и тактический костюм и покинул территорию базы, полоской серого тумана проскальзывая мимо камер и минуя сканеры. Он устал сегодня, он был голоден и у него был на примете интересный ужин.
До особняка Пирса он добрался, угнав машину. Вошёл, введя коды на замках. Пирс и раньше вызывал его в своё логово, почему-то совершенно не боясь. Как будто власть — это освящённый серебряный меч и святая вода. Впрочем, Зимний не боялся ни святой воды, ни серебра. Теперь не боялся.
А когда-то он боялся даже солнца.
Пирса, как часто с ним бывало, мучила бессонница. Он сидел в кабинете и перебирал какие-то бумаги. Увидев Зимнего, он улыбнулся.
— Хочешь новую миссию? Ну нет, пора тебе отдохнуть. Возвращайся на…
Зимний поймал его взгляд, и Пирс встал, словно зачарованный. Подошёл, отогнул ворот пижамы, подставил шею.
Укол острого ножа в артерию Пирс почти не ощутил — Зимний умел быть милосердным. Но выпил Пирса до дна и испепелил тело. А пепел прибрал пылесосом, усмехнувшись иронии ситуации. Глава американского подразделения «Гидры», министр обороны США, закончил свои дни в пылесборнике.
Конечно, одного Пирса после такого дня было мало, но Зимний знал, где он ещё поохотится.
К квартире Брока он приехал сытый и тёплый от переполнявшей его крови. Вошёл без стука, отперев замок отмычкой, разделся, устроился на кровати под тёплым пуховым одеялом, чтобы сохранить тепло, и принялся ждать.
А Брока домой совсем не тянуло, он бродил по ночному городу, рассматривая его с новой стороны, и радуясь, и ужасаясь одновременно. Теперь он замечал, он видел всю грязь улиц и людей, чувствовал на себе голодные взгляды ночных хищников, скалился им в ответ, понимая — он сильнее, страшнее и опаснее любого из них. Они могут только убить, польстившись на тяжёлый титановый перстень на его руке, а он их выпьет, напитает голодно урчащего монстра внутри себя, заставит его заткнуться хотя бы на мгновение.
Не зная, что делать, Брок купил себе бутылку какого-то пойла и, добравшись до парка, сел на первую попавшуюся скамейку.
Жизнь сильно изменилась, став нежизнью, он изменился, хотя по факту, если не попадать в руки врачей, всё осталось таким, как прежде. Он может ходить на миссии, командовать бойцами, бухать с ними, хотя и алкоголь уже не брал с той же силой, может трахаться с… Брок скрипнул зубами, не зная, захочет ли Зимний своё Дитя, правильно ли это будет.
Брока больше не мучили мысли об убийстве. С этим-то смириться было несложно. Убивать он привык, достаточно было лишь для самого себя обосновать причину, пусть и назвав себя даже не хищником, а обычным зверем, а вот всё остальное… Мало ли, Зимнему он нравился именно человеком, со своей страстностью, горячей кровью.
Тихо рыкнув, Брок запустил пустую бутылку куда-то в кусты и двинул в сторону дома, туда, куда вела его тонко дрожащая путеводная нить.
========== 8. ==========
Зимний встретил Брока нежной, ласковой улыбкой. В спальне горели свечи, согрев воздух и наполнив его ароматом.
— Иди ко мне, — позвал Зимний.
Толстое одеяло топорщилось над его пахом, встав домиком.
Брок хмыкнул удивлённо. Он ожидал чего угодно: холодности, покровительственного снисхождения к своему чаду, родительского чего-то там, но вот желание удивило не на шутку.
Выскользнув из одежды, он оказался на постели, под одеялом, прижался к ещё тёплому телу, устроившись у Зимнего на груди, зная, что, даже прислушавшись, не сможет уловить ударов сердца.
— Что дальше? Как мы дальше? — задал Брок мучившие его вопросы.
— Я съел Пирса, — сказал Зимний, гладя Брока по спине. — Так что дальше будет весело. Мы с тобой сможем съесть всю «Гидру», и её не станет. Я зол на них. Столько лет… Ты освободил меня, просто не помешав в нужный момент, Брок. — Зимний поцеловал его в лоб. — Дальше будет так, как ты захочешь, если тебе хватит терпения не сожрать своих парней. А пока я научу тебя запускать сердце… и не только сердце. Теперь у тебя есть полный контроль над своим телом, разве что температуру поддерживать не сможешь. Зато теперь тебе никогда не будет ни холодно, ни жарко.
— Весело? Я только хотел, чтобы ты был свободен, — усмехнулся Брок, коснулся губами рядом с левым соском, там, где как раз и должно биться сердце, где у него всё ещё жила вечная теперь любовь к Зимнему Солдату, призраку «Гидры», который на деле был вампиром. — Своих я не трону. Глотку себе перережу, но их не трону, они мои, а своих надо защищать, даже от самого себя.
Сердце Зимнего забилось под губами Брока.
— Я свободен, — сказал Зимний. — Благодаря тебе. Но хочу я тебя не из благодарности. У вампиров тоже есть желания, Брок.
