– Та, что в чёрном платье?

– Первый раз её вижу…

– Она из рода Эгрегоров[2] Хаоса и о-очень знатного рода. Девушка недавно достигла совершеннолетия[3] и стала выходить в свет. Её окутывает Сила! – торжественно констатировала подруга.

Дара знала, что великосветское общество, как гербы на ливрее своих слуг, выставляло династическую ауру напоказ. Знала, но видеть её не могла. Услышав их разговор, рядом стоящая пожилая герцогиня заговорщицки захихикала и поспешила отойти подальше.

– В чём дело, Нина? – Дара нахмурилась.

Подруга чуть-чуть стушевалась, но, взяв себя в руки, спокойно сказала:

– Просто ходят слухи, что она любовница Анара, а слухи из ничего не рождаются.

Даре стало отчего-то так неприятно, словно она вторглась в чье-то личное пространство.

– И что прикажешь мне делать с этой информацией? – с оттенком осуждения спросила Дара.

Нина поперхнулась шипучим напитком и удивленно остановила свой взгляд на подруге.

– Ты спросила – я ответила, – пожала она плечами.

Решив немного сгладить свою резкость, Дара проговорила:

– Она вся в чёрном, словно пришла на поминки.

– Ты забываешь, что черный – их национальный цвет и носить этот цвет в своей одежде или нет – выбор каждого.

– А ты становишься брюзгой.

Нина, чувствуя настроение подруги, предпочла удалиться.

Пока Влад уплетал ещё горячие пироги – старушка его разглядывала, словно стервятник с колючими стеклянными зрачками. Они сидели за огромным столом, способным вместить, казалось, всех рыцарей круглого стола, а с ними и сто восемьдесят воинов. Но безмолвное разглядывание начало действовать Владу на нервы, а то обстоятельство, что он не «видел» ауру незнакомки, его озадачивало.

Многие вопросы вроде: «Кто же она? Явно не Землянка, тогда откуда явилась?..» всплывали обрывками, но прервать затянувшееся молчание Влад не решался. Будто уловив его терзания, хозяйка загадочно усмехнулась и взмахнула рукой. В одно мгновение свечи в последний раз трепыхнулись и погасли, а комната погрузилась во мрак. Влад был готов ко всему, но чтобы одномоментно очутиться в непроницаемой тьме?

Молодой человек опешил. Поток бессознательной силы, вызванной первобытным страхом, медленно поднялся из глубины его души вверх, создавая опору в области солнечного сплетения, и вспыхнул, разгораясь все больше и больше. Синие холодные искорки пробежали по его рукам. Они бегали, как суетливые муравьи, постепенно меняя цвет на ярко-оранжевый. Влад протянул руки в сторону потухших свечей, и они в одно мгновение вспыхнули.

Но что это? Молодой человек сидел уже не на грубо сколоченном табурете, а на высоком, обитом зелёным бархатом стуле. Первое, что бросилось Владу в глаза – были картины на стене в богатых золоченых рамах. На него свысока смотрели персонажи в замысловатых одеждах и богатых украшениях. Внезапно зажглась бронзовая люстра, под разрисованным, как в старинных храмах, высоким потолком. Большие настенные часы в футляре с тонкой резьбой медленно отстукивали время. Все то, что предстало перед его глазами, было торжественно, внушительно и необъяснимо. Молодой человек на какое-то время забыл о странной старой женщине, погрузившей его в сказку. Глазами Влад переходил от одного предмета к другому, подмечая изящные безделушки, разбавлявшие чопорную обстановку гостиной. Здесь были серебряные шкатулки, небольшие статуэтки, вырезанные из полудрагоценных камней и тяжёлые напольные вазы. Но когда его взгляд упал на замершую напротив хозяйку, он вскрикнул от неожиданности и вскочил. Женщина же сидела, положив подбородок на сплетённые руки. Длинные локоны, цвета гречишного мёда ниспадали на покатые плечи, грациозную шею украшало ожерелье с явно дорогим красным камнем, названия которого Влад не знал, пышный бюст обрамляло чёрное кружево вечернего платья. Молодая чаровница.

– Я Фрея, – наконец, произнесла она.

– С ума сойти, – усаживаясь, только и смог выговорить молодой человек.

Девушка же, довольная произведенным впечатлением, хмыкнула.

– Что ты видишь? – спросила она, раскрыв руки в приглашающем жесте.

Аура незнакомки взорвалась разноцветным фонтаном. Внешняя, более прозрачная её оболочка протуберанцами отрывалась от эфирного тела и медленно таяла в пространстве.

– Я у людей такой не видел, – прошептал Влад, с опозданием поняв, что сказал глупость. Ведь и так было ясно – перед ним сидит не человек, по крайней мере, в общепринятом смысле этого слова.

– Ты ошибаешься, я человек, – по-доброму усмехнулась она, – однако то, что ты оказался здесь, у меня в гостях, не может быть случайностью. Н-да, это и неожиданно, и удивительно… Я поначалу подумала, что ты обыкновенный синестетик[4].

Девушка задумалась, а её глаза потемнели, словно приглушили цвет.

– А ты, молодой человек, считаешь себя человеком? – наконец, спросила она.

– Странный вопрос.

– Ты не ответил…

Он отвернулся, сосредоточив свой взгляд на стоящей справа чаше.

– Нормальный человек не примечает того, что вижу я! – пробубнил он. – Либо я параноик, либо не человек. Я всегда знал, что всё «ощущаю» иначе, чем окружающие.

А потом спросил с полным самообладанием:

– Вы не хотите рассказать – кто вы, откуда?

Фрея смотрела на парня проницательным испытующим взглядом. От этого созерцания ему опять стало не по себе.

– Тебе никогда не приходило в голову, что живут и здравствуют высшие существа, например, люди, обитающие, скажем, в…

– Четвёртом измерении? – перебил её Влад.

– Пусть будет в четвёртом, – усмехнулась девушка, – хотя так ли важно, в каком измерении живут такие, как мы? Есть миры, как эта реальность, где перемешан порядок и хаос, а есть макрокосм, где существует Вселенная Порядка и Вселенная Хаоса – Отзеркаленная Симметрия. Без одного нет другого, они спаяны и имеют общую ось. Салитон – дано им имя!

На чуждом слове «Салитон» непременно должна была зазвучать Токката и фуга ре минор Баха. От этой музыки должно было содрогнуться всё, включая и это сказочное место. Но она громыхнула лишь в его голове, заставив вздрогнуть от ощущения наплывающего сна, кошмара или сумасшествия. Молодой человек, широко раскрыв глаза и, словно не веря ушам своим, слушал рассказ Фреи, но осознавал только то, что не в силах понять открытую ему истину. Все это напоминало научный трактат: интересный, интригующий, но непостижимый. Неожиданно для себя он сам стал его составной частью, незаметно вплетясь в текст, но, как ни старался, так и не смог понять его смысл.

– Тогда как попали сюда вы – дитя чужого мира? Для чего? Нам что-то угрожает? – пытаясь осознать хотя бы самую малость, сыпал вопросами он.

– Просто решила пожить здесь, – пожала плечами Фрея, – я изучаю быт и культуру примитивных миров. У вас эта профессия называется археолог.

Уловив удивление на лице собеседника, она поспешила объяснить:

– Я могу путешествовать в пространстве, могу телепортироваться. В отличие от созданий третьего измерения мне доступно очень многое. Например, для своего удобства я создала это место. Оно располагается совсем рядом, параллельно с твоим миром, поэтому наше перемещение произошло почти мгновенно. Ваши физики сказали бы, что жители Салитона игнорируют физические законы.

– А я тоже м…могу… телеп…портироваться? – спотыкаясь о слова, проговорил ошарашенный молодой человек.

– Твоя аура очень странная, я бы даже сказала… уникальная, – в раздумье она покачала головой, – но я не могу понять, что с ней не так. В программу моей подготовки входило изучение ауральдики, но я, к сожалению, так безответственно подходила к занятиям! К какому же из родов Салитона ты можешь относиться?