- Дайнэ… - голос намэ очень тих, - не убивай его.

Я и не думал этого делать. Я бы не смог. Но что делать с ним?

Ларэ приближается. Он тоже уже добрался до шкафа, и теперь в руках у него верёвка.

– Свяжи всех троих и идём за Далом.

Я могу только кивнуть.

***

Больше охраны мы не встретили. Ларэ взял связку ключей со стойки в караульной, и мы прошли по подвалу. Кроме Дала там обнаружилось ещё двое учёных – не эдайн.

Перед входом в дальнюю камеру Ларэ замешкался. Потом распахнул дверь и заглянул внутрь. Незнакомый эдайн лежал на соломенном тюфяке со связанными за спиной руками. При приближении Ларэ он встрепенулся и попытался встать. Я увидел, что эдайн довольно сильно избит. К сентиментальным приветствиям я прислушиваться не стал, сразу спросив:

- Вы сможете идти?

Дал не знал. Я разрезал верёвки, он встал и попытался. Не вариант. Я собрался перехватить падающее тело за талию, но Ларэ меня опередил.

- Иди, - он кивнул мне к выходу. - Тебе предстоит расчищать дорогу.

Вывод был разумным.

***

Мы снова встретили стражу уже на первом этаже. За окном розовело закатное солнце. Я ударил одного из стражей саркаром по пояснице, блокируя сигналы костного мозга, и тот упал. Второй встретил удар в развороте – грудью, а затем виском.

- Хотите выйти через главный вход или через окно?

Ларэ замешкался.

- Хочу посмотреть в глаза Флавию.

- Будут жертвы, - предупредил я и двинулся к противоположному выходу.

- Подожди, - окликнул меня Ларэ. - Давай через окно.

Я кивнул и направился к окну. Вспрыгнул на подоконник и помог талах-ар выбраться. Мы взмыли в небо в направлении крепости.

***

- Что происходит в Толосе? – спросил Ларэ, когда мы сидели в гостиной зале и я готовил чай. По сути, он озвучил и мой вопрос тоже. Я бы только добавил – и что нам делать в Помпеях, если энтари так себя ведут?

- Гонения на учёных, - сказал Дал тихо. - Жаль, я не успел спрятать записи. Но хорошо, что вы собрались выполнить обещание… намэ.

Глаза Ларэ вспыхнули и потухли.

- Не совсем. Материалы, которые я вёз тебе, отобрал Флавий. Но я сделаю копии. Погоди, Дал, что это значит – гонения на учёных? Кому это нужно?

- Вы не понимаете, намэ?

Ларэ покачал головой.

Дал вздохнул.

- Энтари называют себя потомками демонов. Они обладают способностями… Весьма специфичными. Призывать управляемые энергетические контуры, например. Улавливать электромагнитные волны без приборов, изменять их направление… Они называют это – магией.

- То есть уровень развития их науки значительно выше нашего? Настолько, что мы не можем интерпретировать их возможности?

- Я бы не сказал, - Дал усмехнулся. - Дело в том, что они ведут себя как дикари. Они не нам доказывают, что творят «магию». Они верят, что это и есть магия.

- Завладели какими-то знаниями… Возможно, знаниями покорённых народов… И используют их.

- Это первое, что приходит в голову. И с этим связаны мои исследования. Я читал отрывки апокрифических сказаний о том, как пришли в Ойкумену энтари. Не буду цитировать, но там приведён рисунок звездного неба – как в буквальном, так и в переносном смысле. Автор описывает, какие звёзды освещали путь энтари к Ойкумене. Я подумал, что мы могли бы рассчитать координаты.

- Проследив орбиты похожих созвездий за прошлые двести лет, - Ларэ покачал головой, - масштабный труд. Вам не следовало браться за него в одиночку.

- У меня нет практических результатов, я вряд ли смог бы убедить прежнего намэ в том, что такое исследования возможно.

- Вот оно что, - Ларэ слегка отстранился от друга. - Что ж… Я просмотрю данные, которые у меня есть. Конечно, уже коснувшись этой темы, я не могу оставить её незавершенной. Вы получите грант.

- Благодарю.

- Я высажу вас в ближайшем городе эдайн с доверительным письмом. Надеюсь, вы сможете сами добраться до Амарили?

- Конечно, намэ, – Дал склонил голову.

- Простите, если это всё - я хотел бы побыть в одиночестве и посмотреть документы.

- Конечно. Благодарю ещё раз.

Ларэ поднялся и вышел.

***

Вместо того, чтобы спать, я лежал в тишине и размышлял о первом знакомстве с энтари. Те, кто бывал в Вечном Риме, говорили, что энтари злобный и мелочный народ. Они постоянно дрались даже между собой, что нам представить было почти невозможно. Когда-то, когда ещё существовала каста воинов и народ эдайн не был един, и у нас эдайн поднимали руку против эдайн. Но ключевое место здесь – народ не был един. Пока мы воспринимали друг друга не как братьев, а как представителей разных общностей, мы воевали. Когда же нас осталось мало, а у талах-ар появилась возможность обуздать агрессию катар-талах, войны прекратились вовсе. Талах-ар любой конфликт стремились разрешить без насилия. Талах-ир более взбалмошны. Первобытные инстинкты не подавлены в нас, ведь они делают творчество по-настоящему прекрасным. Поэтому талах-ир становятся аран-тал. Но даже мы не можем, почти физически, поднять руку на другого эдайн.

Энтари другие. Хаос их общества будто бы нравится им. Они наслаждаются болью и мучениями друг друга, даже зная, что в этом мире никто, кроме других энтари, не поддержит их. Когда энтари пришли в Ойкумену, все народы возненавидели их, но недаром любимое оружие многих энтари – кнут. Они умело сочетали боль и жалость - завоёвывая, давали людям то, что заставляло их подчиниться новым властителям. Ни один народ не присоединился к ним по доброй воле, но так или иначе присоединялись все… До сего момента. Теперь интересы энтари зашли на север континента, в Скандинавию. И теперь эдайн вряд ли смогут избежать прямого конфликта.

Мы сильнее. У нас есть крепости и контролеры. И кто знает, какие ещё козыри прячут в рукаве талах-ар. Если наглость энтари зашла так далеко, что они нападают на нашего намэ, то неудивительно, что Ларэ вынужден ехать в Вечный Рим. Для чего? Я ведь так не хотел говорить с ним, что даже не спросил о нашей цели. Что нас ждёт: переговоры, противостояние или… Что-то ещё? Если буду продолжать строить из себя недотрогу, то не грозит ли мне повторение Толосы? Если бы мне хватило ума не отвергать попытки заговорить со мной, возможно, я успел бы остановить намэ до того, как он решил сделать глупость.

С этими мыслями я встал и прошёлся по комнате. Время было половина четвёртого утра. Нужно было спать, тем более я не знал, каковы планы намэ на утро. Может, попить воды? Или чаю? Представления не имею, что помогает от бессонницы, потому что она никогда меня не мучила.

Я натянул нижние брюки и вышел в прихожую. Ларэ был здесь. Мне тут же стало стыдно, и я попытался ретироваться к себе, но голова намэ, сидевшего на диване с книжкой, уже повернулась в мою сторону.

- Добрая ночь, Дайне… Или как говорят в это время суток?

Мне не понравилась его фамильярность, но я решил смолчать. Тем более мой вид не позволял претендовать на официальные титулы.

- Добрая… намэ, – я вдруг увидел, что намэ сидит почти в таком же виде, разве что на нём была ещё расстёгнутая шёлковая рубашка. – Вы опять не спите?

Я определённо не талах-ар, чтобы вести светские беседы в таких условиях…

Намэ усмехнулся.

- Там ведь Дал. Он сильнее пострадал, и я уступил ему кровать.

- Довольно глупая причина мучить себя - вы могли бы прийти ко мне.

Ларэ покраснел.

- Я бы уступил вам свою кровать, - добавил я. - Мне всё равно, как видите, не спится.

- Ну, нет, мои решения не должны доставлять вам неудобств. Иначе получится, что я насильно заставляю вас уступать место Далу.

- Если это то, что талах-ар называют логикой, то нас этому не учили. Идите ко мне, поспите, я не могу на вас смотреть.

Ларэ действительно выглядел неважно, губы были порваны, а под глазами залегли тени. И, как ни странно, мои слова подействовали.

- Завтра ведь встреча… - сказал он с сомнением. - Кажется, вы опять правы, мои сентиментальные порывы ставят под удар мою работу.