– Ну-у-у… – Он помолчал, соображая, как лучше ответить. – Скажем так, я сделал все, чтобы надежные люди оказались в нужном месте в нужное время, то есть когда у него возникнут вопросы.

Она покачала головой, явно сбитая с толку.

– Что ты имеешь в виду? Какие люди?

– Мои друзья, лорд Трабридж, лорд Федерстон, лорд Сомертон и лорд Хейуард представились как члены «Бритиш инвесторс» и дали себя обмануть. Твой отец оказывал нам необходимую помощь из Нью-Йорка…

– Мой отец? Ты втянул в это папу?

– Конечно. Он не знал, что Ван Хозен сделал с тобой, но я рассказал – это было одиннадцать месяцев назад – и он захотел отомстить, потому что этот негодяй разрушил твою репутацию.

– Ты организовал все это одиннадцать месяцев назад?

– Тогда я только начал… Потребовалось время, чтобы все встало на свои места. – Он спокойно встретил ее взгляд. – Я обещал, что он заплатит за содеянное, и он заплатил. И все вышло куда естественнее, чем я мог желать.

Эди опустила газету, глядя на него так, словно не могла поверить во все происходящее.

– Интересно, папа знает, что Фредерик мертв?

– Так как твой отец путешествует на яхте по греческим островам со своей любовницей, я сильно сомневаюсь в этом.

– Но он помог тебе осуществить этот план?

– Он ухватился за этот шанс. Он всегда хотел сделать что-то такое. И вся эта идея с инвестициями принадлежит ему, так как он знал, что Ван Хозен привык играть краплеными картами. Но он не мог осуществить этот план один, потому что, несмотря на то что его дочь герцогиня, не был вхож в общество «никербокеров». Вошли мои титулованные друзья. Леди Астор и ее круг были практически очарованы, когда они появились в Нью-Йорке. Джек бесстыдно осыпал ее комплиментами, как я понимаю.

– Что леди Астор, без сомнения, оценила, – добавила Эди. – Эта женщина ничего так не любит, как грубую лесть.

– Она познакомила моих друзей с Ван Хозеном, как и с другими представителями аристократических кругов, а дальше все само закрутилось.

– Ван Хозен уговорил твоих друзей вложить деньги в его компанию, но когда узнал, что они знакомы с тобой, не насторожился?

– Я думаю, он решил, что все в прошлом. Разумеется, он знал, что я женился на неподходящей девушке ради ее денег, а потом, вернувшись из Африки, захотел от нее детей. Ван Хозен поверил, что все это вздор, не заслуживающий угрызений совести и не предполагающий никаких последствий. И когда услышал от моих – предположительно бывших – друзей, что я открыл золотые рудники в Африке и что они, как говорится, хотели бы обскакать меня, практически пошел напролом и открыл свою компанию. – Помолчав, Стюарт заключил: – Я думаю, идея насолить именно мне только раскаляла его аппетит.

– Почему? Потому что ему захотелось испытать удовольствие, еще раз унизив такую пустую выскочку, как я?

– Что-то вроде этого, – кивнув, согласился Стюарт.

– Значит, ты его уничтожил.

– Мы дали ему шанс избежать ловушки. Рапорт инженера свидетельствовал, что запасы золота в рудниках иссякли, и когда он обнаружил это, то, будь у него хоть капля порядочности, отказался бы, возместил затраты инвесторов и… удалился. Но он не отказался, а, напротив, пошел дальше: воспользовался их деньгами, вложил во что-то еще – учитывая деликатные намеки, сделанные моими друзьями его друзьям, – и потерял и эти деньги тоже. Он совершил обман, хотя мы дали ему возможность выйти из игры.

Оба молчали. Эди обдумывала его слова.

– Но разве тебе не приходило в голову, что он скорее покончит с собой, чем сядет в тюрьму?

Стюарт покачал головой.

– Нет, хотя не могу сказать, что удивлен. Он всегда был трусом, а также жадным, никчемным эгоистом, который приувеличивает собственную значимость. Он считал, что на все имеет право и все принадлежит ему и таким, как он. Деньги, успех. – Он посмотрел в глаза жены. – Женщины.

Она кивнула, соглашаясь, и, задумчиво посмотрев на него, проговорила:

– И твои друзья пошли на это ради тебя?

– Да. Я не посвящал их в детали. – Стюарт не стал говорить ей, что они сами догадались: – Они только знали, что твоей репутации был нанесен ущерб и что твоя честь затронута, и этого было для них достаточно. Мы все вышли из Итона и всегда жили под девизом «Честь превыше всего».

– Но ведь все произошло за год до того, как ты женился на мне, и они все равно согласились помочь? Отомстить за меня?

Он улыбнулся:

– Дело в том, что они очень хорошие друзья.

– Как ты думаешь, Ван Хозен понял, кто за всем этим стоял?

– Я сомневаюсь, но это не имеет значения.

Эди удивил его ответ.

– Разве тебе не хотелось, чтобы он узнал?

Стюарт пожал плечами.

– Зачем? Совсем не обязательно, чтобы жук заглянул мне в глаза, прежде чем мой ботинок раздавит его.

Она поморщилась и то ли фыркнула, то ли хмыкнула.

– О, Стюарт!

– Дорогая… – Он забрал поднос из ее рук и, отставив на прикроватный столик, раскрыл ей объятия.

Она приникла к нему, отбросив газету и зарывшись лицом в грудь, и он почувствовал, что она вся дрожит.

– Не могу поверить… Он мертв, мертв…

– Да, милая. – Он гладил ее по спине и целовал душистые волосы. – Все хорошо, Эди, все закончилось. Он больше не сможет никого обидеть: ни тебя, ни других женщин.

Насторожившись, она подняла голову.

– Были еще и другие?

– Точно известно о двух девушках, которых он обесчестил. Это еще до случая с тобой. Схожие обстоятельства, но его отцу удалось замять это дело, так как обе жертвы были из числа прислуги. Девушкам заплатили и отослали подальше. Только проблема в том, что такие уже не могут остановиться.

– А я всегда думала, что причина во мне. Что это… я каким-то образом спровоцировала его, – возможно, согласившись встретиться, дала ему надежду. Что подтолкнула его к этому или…

Стюарт не позволил ей заниматься самобичеванием.

– Нет, моя дорогая. Нет. Его действия никак не зависели от тебя. И ни в чем нет твоей вины.

– Может, следовало всем рассказать о том, что он сделал, а не молчать, как я, чтобы другие были осторожнее.

– Почему ты решила, что все встанут на твою сторону? Да и стал бы кто-нибудь слушать тебя? Нет. У тебя нет доказательств, что он тебя заставил. Общество в подобных ситуациях всегда склонно обвинить женщину, особенно учитывая тот факт, что ты пришла в тот летний домик сама, причем после него. Я уверен, что он продумал все мелочи, сделав ставку на твою неопытность.

– Да, ты прав: это была его идея. А потом он всем говорил, что я заманила его в ловушку.

– Вот видишь! И если бы ты рассказала всем о случившемся, то общество скорее осудило бы тебя за недостаток благоразумия, чем Ван Хозена за его действия. А что касается реванша, разве ты могла бы собрать целую группу, чтобы уничтожить своего обидчика? Даже влияния твоего отца оказалось недостаточно.

– Но…

Он прижал палец к ее губам.

– Эди, выслушай меня. Ты не должна винить себя. Ты права, и это было бы справедливо, что ты не могла сделать ничего иного, кроме как убить его. Но ведь за это тебя могли отправить на виселицу или посадить в тюрьму. А как же тогда Джоанна? Кто бы заботился о ней? И даже если бы случилось чудо и тебя не схватили, разве страдания по поводу совершенного убийства не терзали бы твою душу? Нет, отомстить за тебя – моя задача. Я понял это, когда обо всем узнал. Я только хотел сделать все так, словно этого никогда не было, но, увы, не смог…

– Но я не хочу этого.

Он нахмурился.

– Не хочешь?

– Не хочу, Стюарт. – Она покачала головой. – Я не хочу сожалеть о том, что это случилось. И даже если бы могла все вернуть назад и изменить, я не стала бы этого делать.

– Что? – Он в недоумении уставился на нее. – Нет, Эди, ты не можешь думать так.

– Но я именно так думаю. Как бы ужасно ни было то, что случилось, но если бы ничего не произошло, я никогда не поехала бы в Англию, а значит, не встретила бы тебя.

Он покачал головой.