«Для меня ничего не изменилось, Эди».

Но разве такое возможно? Как он мог хотеть ее сейчас? Но ведь хотел! Хотел, потому что думал, что она нормальная женщина, которой свойственны нормальные желания.

Она подняла руку, коснувшись пальцами лица, как касался Стюарт, и на мгновение подумала, что это возможно, но стоило представить, что последует дальше, как его тело вторгнется в нее, и надежда погасла, как гаснет зыбкое пламя свечи.

Саратога была. И ничто не может этого изменить.

На следующее утро они встретились с мистером Робсоном, как и планировали. По мнению Стюарта, эта встреча вовсе не была обязательной, так как его управляющий посылал ежеквартальные отчеты о состоянии дел в герцогстве на его имя в клуб в Найроби в течение всех пяти лет его отсутствия, но спорить с Эди не стал. После вчерашнего потрясения ей определенно нужен был кто-то еще, кто сыграл бы роль буфера, и сухой деловитый Робсон, как никто другой, подходил для этой роли.

Когда она попросила Робсона проинформировать герцога о текущем состоянии поместий, Стюарт проигнорировал удивление на лице управляющего и кивнул. Робсон принялся перечислять все работы, произведенные во время реконструкции герцогских поместий, и он слушал все, что уже знал, с повышенным вниманием.

Они закончили встречу, которая продлилась меньше оговоренных двух часов. Она что-то твердила о ленче с другими членами благотворительного комитета и о том, что надо нанести визиты дамам графства, и удалилась.

Он понял, что она пытается сохранить дистанцию между ними, и, по правде говоря, ему это тоже было нужно.

С самого начала Стюарт знал, что Эди не похожа ни на одну их тех женщин, которых ему довелось встречать прежде. И когда вернулся из Африки, понимал, что она не поддержит идею превращения их брака в реальный. И заключая пари, он был уверен, что завоевать ее поцелуй не так-то не просто. Он так же думал, что понимает причину ее упрямства, но, как выяснилось, ошибался.

Истина повергла его в шок и разгневала. Сейчас, когда буря внутри немного улеглась, ему предстояло куда более трудное дело, где весь его прежний опыт не мог пригодиться.

Ему нужно разбудить желание в женщине, весь опыт которой в любовных утехах был не что иное, как боль, унижение и вероломство. Ему нужно пробудить в ней страсть, после того как другой мужчина все уничтожил. И когда он спрашивал себя, как это сделать, то ощущал полную безнадежность. Пожалуй, впервые в его взрослой жизни он не знал, какой ключ подобрать к женщине, чтобы соблазнить.

Это сводило его с ума.

Что, если у него ничего не получится? Что, если того, что он делает, недостаточно? Каждая женщина заслуживает удовольствия в любви. Не только физического удовлетворения, но и нежности, интимности и радости, и мужчина должен позаботиться о том, чтобы она получила все это сполна. Если он не справится, Эди так никогда и не узнает всех прелестей плотской любви.

Все, что ему нужно для начала, это заслужить ее поцелуй, но Стюарт знал: если будет давить на нее или торопить, она ускользнет, и их пари не состоится. А если он выиграет пари, то где гарантия, что она потом сдержит слово? И мог ли он винить ее в этом случае? Даже если она останется, сможет ли он сделать ее счастливой? Та ужасная история, которая с ней приключилась, стояла между ними как невидимая стена. Что, если ему не удастся разрушить ее? Что, если однажды она решит, что не в силах выдержать это, и оставит его?

Стюарт заставил свой мозг уйти от гипотетического развития событий и вернуться к реальности. Он должен заслужить ее поцелуй. Это его единственная цель. А что касается остальных проблем, он будет решать их по мере поступления.

Если Эди думала, что ей удастся избавиться от Стюарта хотя бы на день, покинув Хайклиф, то горько ошибалась.

Все женское общество графства было под впечатлением от возвращения герцога. Тут и там только и твердили, как, должно быть, она счастлива: больше ей не придется заниматься хозяйственными делами. И теперь, когда герцог вернулся домой, не за горами то время, когда в доме появится сын, то есть наследник, и все свое внимание она сосредоточит на нем.

Эди, чувствуя давление со всех сторон, наконец сдалась и сделала несколько визитов. А когда вернулась домой, посчитала жизненно важным отказаться от чая и вместо этого принялась разбираться в комнатах и на чердаке вместе с миссис Гейтс.

Но не могла же она постоянно избегать Стюарта. В пять часов одна из горничных поднялась к ней и сказала, что его светлость закончил пить чай и ждет ее на террасе, чтобы отправиться на вечернюю прогулку.

Она спустилась вниз с ощущением страха, но, к ее радости, он не возвращался к драматичным событиям минувшего дня. Они взяли с собой Нюхлика, и она завела разговор на нейтральные темы: какая чудесная стоит погода, что нового в деревне и каково состояние цветочных бордюров, – и он, казалось, был доволен этим будничным разговором.

Потом она прошла в свою комнату и переоделась в свободное платье, которое было на ней днем раньше, и так же, как в тот день, надела корсет. Возможно, Стюарт прав и без корсета было бы намного удобнее, но для нее это был еще один барьер, который их разделял.

И хотя для нее не было неожиданностью, когда он постучал в дверь несколькими минутами позже, она подскочила как кошка на раскаленной крыше. Эди открыла дверь, и его вид в темном свободном жакете тотчас напомнил интимность прошлого дня и болезненные откровения, которые последовали. Притворив дверь, он повернул ключ в замке, и ее отбросило в дальнюю часть комнаты. Пока он снимал туфли и жакет, она занялась бутылочками на туалетном столике, но это еще более усугубило ее волнение, потому что среди них был и зеленый пузырек с жидкой лечебной мазью, и она не представляла, что, когда дойдет до этого, сможет выполнить просьбу Стюарта. Когда он спросил, готова ли она начать, Эди, не поднимая глаз, подошла к нему.

Он сразу же заметил ее состояние.

– Эди, не нужно нервничать.

– Я не нервничаю, – солгала она и поморщилась, услышав, как неискренне прозвучали ее слова, и призналась: – Хорошо, нервничаю.

– И я тоже, если вам от этого будет легче. – Он лег на пол, перевернулся на спину и поднял ногу перпендикулярно полу. – Кроме того, – добавил Стюарт, когда она обхватила ее руками, – вы можете направить сюда все свое недовольство. Я целиком и полностью в вашей власти.

Как раз этого Эди и не чувствовала, особенно сейчас, когда его нога прижимается к ее телу.

– Каким образом?

Он широко раскинул руки.

– Да, я в вашей власти, а если буду дурно себя вести, можете мне за это отплатить.

И все же она не понимала как, поскольку оба знали, что он гораздо сильнее ее, но не стала развивать эту мысль и они выполняли все упражнения молча. На сей раз все было еще интимнее, и она вздохнула с облегчением, когда закончили.

– Вы чувствуете, что вам это помогает? – поднимаясь, спросила Эди. – Прогулки и массаж?

– Думаю, да. – Сначала он продемонстрировал, как сгибается нога, потом поднялся и чуть-чуть перенес на нее вес. – Да, действительно помогает. Еще немного болит, но, думаю, мазь доктора Кейхилла дает свой результат. Куда вы ее поставили?

Эди будто окаменела, вся горечь и обида вчерашнего дня вернулась с десятикратной силой.

– Я не могу, Стюарт, – едва выдавила она, теребя складки платья. – У меня нет сил…

Совершенно не удивившись, он кивнул.

– Если не хотите, я не намерен вас заставлять.

Его спокойное согласие побудило ее объяснить причину.

– Я очень хочу помочь вам. – Эди подошла к туалетному столику пузырьком. – Но после вчерашнего… поймите, есть вещи, которые я не в силах вынести.

Она передала ему склянку и добавила, покраснев до корней волос:

– Я знаю: вы хотите, чтобы это делала я. Более того, знаю почему – я все же не совсем наивна. Но это слишком рискованный шаг. Это слишком… слишком… интимно.