Однако стоило кораблям начать эволюции, как пришел доклад – с крепостей отчаянно сигналили, вызывая уральские корабли. Что же, хотят поговорить – можно и пообщаться, подумал адмирал и разрешающе махнул рукой. И тут же на экране появилась широкая, изрядно заплывшая салом рожа. Опять китаец!

– Ну, говори, – холодно усмехнулся Александров. Восточные лица он читал плохо, и в мимике собеседника разбирался с трудом. Зато не сомневался, что главное и единственное, что там можно увидеть, это страх. Перед его визави такой проблемы не стояло, для него эмоции европейца считать несложно, однако сейчас данное обстоятельство ничего не меняло.

Ответ пришел с запозданием в несколько секунд – космические расстояния, что поделаешь. Когда-то это нервировало, сейчас же адмиралу было все равно. Привык…

– Позволено мне узнать, с кем я имею дело?

– А тебе не все равно? Я же твоим именем не интересуюсь.

И в самом деле, к чему забивать голову лишней информацией? К примеру, тем, как зовут этот будущий труп. И китаец ход его мыслей понял.

– Господин адмирал, мы нижайше просим принять нашу капитуляцию!

Откуда он узнал, кто перед ним, подумал Александров и тут же сообразил: ничего-то этот узкоглазый не знал. Просто решил, что кашу маслом не испортишь. Да и потом, такому соединению, как у него, адмирал и положен… Вот только зачем ему сейчас пленные? Хотя…

– Сколько вас? Кто командует станцией?

Слушая ответ, он едва удержался от смеха. Ну надо же! История любит повторяться. Недавно ему так сдали аж целый авианосец. И здесь так же. Китайцы, составляющие большую часть экипажей, решили, что верность державе – это хорошо, но жизнь дороже, и повязали командиров-японцев и тех соотечественников, что остались верными присяге. Что же, в прошлый раз получилось – значит, и сейчас получится. Тем более, если верить китаезе, на станциях только перегонные команды, сотня человек на двоих. Вполне можно и принять на борт.

– Сэр… Господин адмирал… Тьфу, Владимир Семенович!

– Слушаю вас, Поль, – адмирал обернулся к командиру своего линкора, нимало не заботясь тем, что это невежливо по отношению к предыдущему собеседнику.

– Я тут прикинул кое-что. Взгляните.

Александров некоторое время разглядывал изображенную на экране планшета неуклюжую конструкцию, задавал вопросы, слушал пояснения. Затем спросил:

– И когда вам это в голову пришло?

– Да еще когда астероид ловили.

А молодец… На все про все меньше суток, и это при том, что от обязанностей командира корабля никто лягушатника не освобождал. Нет, в самом деле, молодец!

– Знаете, Поль, вы меня удивили. Честно. Похоже, общение с нами идет вам на пользу, становитесь настоящим уральцем. Только как бы потом любовь к нестандартному мышлению карьеру вам не попортила.

– Да какая тут карьера. Выжить бы.

– Тоже верно. Передайте ваши выкладки инженерной группе. Эй, ты! – вновь повернулся он к китайцу. – Слушай сюда, панда. Будете делать то, что сказано, и пахать со всем пылом, останетесь живы. Нет – прямо сейчас разнесем. Устраивает?

Китаец отчаянно закивал головой, всем своим видом показывая, какой он белый, пушистый и вообще послушный. Ну что же, пускай будет так… Хотя до последней минуты Александров опасался, что идет прямиком в ловушку, и комендоры держали пальцы на тангетах управления огнем. Но – обошлось.

Как оказалось, китаец все же не соврал. Жить, наверное, хотел очень. Абордажные группы линкоров в течение полутора часов взяли обе крепости второго ранга под контроль. Возились сравнительно долго не потому, что им оказали сопротивление. Как раз наоборот, практически все старшие офицеры и впрямь были разоружены и находились под арестом, а команды выстроились у стыковочного модуля, всем своим видом демонстрируя готовность служить новым хозяевам. Просто сами крепости – сооружения немаленькие, большая часть времени ушла на то, чтобы добраться до новых боевых постов. А дальше закипела работа.

Одним из преимуществ уральцев над восточниками являлось умение импровизировать. Для японца или китайца невозможно – значит нельзя, для русского – повод попытаться. Если для буксировки космической станции нужны буксиры и только буксиры, то у восточников она будет висеть в пространстве, ожидая их прихода. А вот у русских… И, как оказалось, у французов, мозги работали иначе.

Корабельные инженеры, бессовестно припахав к работам пленных, за восемнадцать часов полностью переоборудовали буксировочные узлы. Теперь восточникам оставалось лишь кусать локти – место специализированных кораблей заняли линкоры «Апраксин» и «Ушаков». И начали разгонять крепости для гиперпрыжка даже лучше обычных буксиров – все же силовые установки гигантов были куда эффективнее. Вот так, под охраной «Кутузова» и легких сил, они и ушли к Новому Амстердаму, решая тем самым, пусть и частично, вопрос с его обороной.

К Эль Рияду «Суворов» вышел в гордом одиночестве. Впрочем, противодействия со стороны противника можно было не опасаться. Корабли, уцелевшие после учиненной в начале сражения бойни, заняли оборону, готовясь поддержать орбитальные крепости в случае, если уральцы решат устроить незапланированное веселье. Те же, что находились в дальнем космосе, сбились в эскадру и заняли позицию примерно в трех астрономических единицах от планеты, не пытаясь приблизиться, но создавая тем самым угрозу атаки с тыла. Вполне тактически грамотное действие, но ограничивающее маневр и самим остаткам флота Эль Рияда. Во всяком случае, перехватить флагман уральцев у противника никак не получалось, да и контрдействий со стороны фон Корфа они явно опасались. Четыре новейших линейных крейсера запросто объяснили бы их антиквариату, чьи в лесу шишки.

А Эль Рияд из космоса и впрямь был красив. Издали эта планета очень напоминала Землю – голубые океаны, белые облака… Очертания материков иные да оттенков голубого намного больше, чем на прародине человечества, однако же с первого взгляда стало понятно, что мимо такого приза те, кто открыл планету, просто не могли пройти.

– Владимир Семенович? – в притворном изумлении воскликнул фон Корф, когда адмирал вышел на связь. – А мы вас тут уже заждались. Что так долго добирались?

– Дела, Игорь Иванович, дела, – улыбнулся Александров. Фон Корфу он благоволил, считая, что тот уже давно перерос свою должность и, по сути, единственный человек на Урале, способный полноценно перехватить командование флотом если с ним, адмиралом, не приведи Космос, что-нибудь случится. – Как вы тут без меня?

– Да так себе, – усмехнулся командир «Измаила». – Совсем местные страх потеряли, не уважают нас. Лаются неприлично, обещают за ноги подвесить. Может, их тоже астероидом, а?

– А чем они тебе не нравятся? Храбрые, наглые, прям совсем как мы.

– Некоторые выглядят храбрыми потому, что боятся убежать. А по сути они – балласт человечества.

– Расскажу я тебе, Игорь, одну притчу. Которую только что сам придумал, – усмехнулся адмирал. – Один храбрый аэронавт решил подняться в небо на воздушном шаре. Но когда шар оторвался от земли, аэронавту стало страшно, и он обделался. Шар поднялся выше, аэронавт испугался еще сильнее и вновь обделался. Шар поднялся еще выше. И чем больше гадил аэронавт, тем выше поднимался шар. Отсюда вывод – не сбрасывайте балласт без нужды.

– Хм… – задумался фон Корф.

– Вот тебе и хм, – передразнил его Александров. – Ладно, кто там от них на связь выходит?

– Да какой-то хрен с бугра. Посмотреть, как зовут? Я не запомнил.

– А зачем? – искренне удивился адмирал. – Просто переключи на меня, как объявится, а я пока здесь подремлю.

Он действительно заснул прямо в рубке своего линкора – последние дни вымотали его донельзя. Хрен с бугра вышел на связь через полчаса примерно, паузу, так сказать, выдержал, но к отдыхающему его не допустили, грозно цыкнув, чтоб сидел и не отсвечивал. Так что разговор состоялся лишь через три часа, когда адмирал сумел поспать, выпить кофию и почувствовать, наконец, вкус к жизни.