Впрочем, это все не великая проблема. Адмирал не сомневался, что тот, кто планировал штурм системы, не хуже него самого представлял сложности ее обороны и подготовился загодя. То есть примитивно пригнал станции откуда-то из другого места. Простейший с технической точки зрения, отработанный военными не раз процесс – буксировка не сложнее, чем у любой баржи, разве что из-за огромной массы объектов требует весьма продолжительного времени. И оставалось восточникам захватить планету, перегнать сюда крепости и, закупорив систему, как бутылку пробкой, освободить эскадру для новых свершений.
Однако, как не без основания предполагал Александров, между захватом Нового Амстердама и перегоном сюда крепостей будет наблюдаться ощутимый люфт во времени. Никто не станет рисковать еще и боевыми станциями, во время перегона представляющими собой весьма удобные мишени. Стало быть, провести атаку, установить контроль над планетой, послать курьерский корабль – и лишь потом гиганты тронутся в путь, который займет немало времени. Потому и торопился адмирал, чтобы за эти дни выбить врага, а потом поймать ничего не подозревающую перегонную команду со спущенными штанами. Он успел – и прогноз его оказался верным. К сожалению, только частично.
Для полноценной обороны планеты требуется не менее четырех орбитальных крепостей. Здесь их было только две. Вот и гадай теперь, то ли остальные идут со вторым конвоем, то ли у восточников под рукой больше ничего не оказалось. В последнее верилось с трудом – уж чего-чего, а быстрое и массовое производство низкотехнологичных конструкций нынешние противники Александрова освоили давно и качественно.
Ну, что же, за неимением гербовой пойдет и клозетная. Применительно к данному случаю – выбить эти станции, а потом уже решать возникающие проблемы по мере их поступления. В принципе, особого выбора-то и не оставалось, противник вот-вот должен был обнаружить эскадру уральцев. На экранах уже в деталях были видны крепости – обе второго класса, это уже серьезно. Каждую толкают аж по четыре буксира, их энергетические следы видны отчетливо. Ну что же, сейчас им покажут, что может мирный уральский трактор…1 Александров скрестил на удачу пальцы и, надеясь, что голос его звучит уверенно, скомандовал, как рубанул:
– Поехали!
Откровенно говоря, сейчас эскадра уральцев имела серьезное превосходство над противником. Четыре линкора и четыре линейных крейсера обладали достаточной огневой мощью, чтобы раздавить силы прикрытия восточников. Вопрос был лишь, чем за это придется заплатить.
Орбитальные крепости в космосе связаны буксирами по рукам и ногам и не могут развернуться в позицию, обеспечивающую возможность максимальной эффективности огня. Однако при этом они все равно остаются серьезными противниками, эти тяжелобронированные и хорошо вооруженные гробы. Не зря же для борьбы с ними разработали специальный класс кораблей – мониторы. Практически бесполезные в иных ситуациях, разрушать орбитальные крепости эти самоходные батареи умеют неплохо. Жаль только, у Александрова их не было. А ломать сопротивление крепостей силами линейной эскадры означало потерять от одного до трех кораблей «стены». В нынешней ситуации роскошь непозволительная.
Александров еще на Урале и по пути к Новому Амстердаму потратил кучу времени и едва не спалил мозг, подключаясь напрямую к компьютеру линкора и моделируя ситуацию. Увы, даже при идеальной работе всех экипажей потерь избегать не удавалось. Однако после сражения возле планеты кое-что изменилось, а наличие сейчас у противника всего двух крепостей серьезно повышало шансы на успех. Оставалось лишь надеяться, что не напортачили накануне корабельные эскулапы, все же то, что приказал сделать адмирал, не вполне вписывалось в их профиль, напрямую противореча клятве Гиппократа. Однако «враги в белых халатах» клятвенно заверяли, что сработали, как надо, и Александров предпочел им верить.
В том сражении им достались немалые трофеи, включая корабли числом аж четыре единицы. Три фрегата и корвет – в масштабах флота немного, однако для того, что задумал Александров, кораблики подходили идеально. Не в силу своих исключительных качеств – эти ветераны, устаревших серий и изрядно потрепанные долгой службой, откровением технической мысли не являлись – а только лишь потому, что перепутать их с оппонентами из Конфедерации было сложно. Даже спьяну. Даже новичку. И уж тем более их узнают те, кто тащил к Новому Амстердаму боевые станции.
Идея об их возможном использовании пришла в голову Александрову практически сразу. Да и выбора, честно говоря, особого не было – даже если сформировать для них экипажи, что само по себе задача не из легких, поскольку людей под рукой не так и много, освоить трофейную технику уральцы не успевали физически. И потом, трофейные корабли попросту не вписывались по своим характеристикам в его эскадру. Однако для бесполезного, казалось бы, довеска, в предстоящем сражении нашлась своя, узенькая ниша, и дело было за экипажами.
Опять же, решение напрашивалось само собой – использовать для этой цели пленных. Это против всяких конвенций, разумеется, но… никто же не узнает. И в результате частично пленные были высажены на Новый Амстердам, но минимально необходимая для управления кораблями группа осталась, и ею занялись врачи.
Гипноз, да еще усиленный медикаментозно, штука подлая и заслуженно презираемая, однако Ассоциация Восточных Народов принципиально не подписывала никаких договоров, устанавливающих правила ведения войны. Это давало им возможность творить, что хотят, чем они, собственно, и занимались. Вот только договоры такие, равно как и их отсутствие – штука обоюдоострая, и по отношению к тем, кто хочет оказаться не связанным обязательствами, противники тоже могут вести себя не по-джентльменски. Сейчас был как раз такой случай, и то, что вызвало бы волну критики от правозащитников Конфедерации, адмирал разрешил просто своим приказом.
Сейчас «великолепная четверка» уже не просто была на радарах кораблей восточников – она неторопливо и открыто приближалась к ним, изображая посланный с Нового Амстердама почетный эскорт. Тому, чтобы их не заподозрили, весьма способствовали не только силуэты, массогабаритные характеристики и специфические, тщательно задокументированные восточниками характеристики выхлопа двигателей кораблей, но и знакомые лица-голоса командиров. Это был высший пилотаж – зазомбировать их так, чтобы даже возможные знакомые не обратили внимания на изменения в поведении и не насторожились. А это ведь не так просто – сохранить у загипнотизированного чувство юмора или уметь хамить в тему… И, главное, действовать профессионально, будто так и нужно. Впрочем, цинично подумал Александров, даже если хитрость раскусят, все равно какая-то польза от трофейных кораблей будет. Хоть внимание отвлекут.
Однако же все шло в точности по плану. Восточники не ожидали ни врага в системе, ни, тем более, его запредельной наглости и, чего уж там, подлости. Очевидно, полагали, что на эти грани военного таланта имеют монополию. Наивные! Впрочем, этим грешно не воспользоваться, думал адмирал, с интересом наблюдая, как корабли, выполнив довольно сложные маневры, заняли позицию на «крыльях» ордера. Судя по спокойствию восточников, двойное нутро гостей они пока не раскусили.
Внезапную атаку вроде бы насквозь своих кораблей восточники проворонили. Когда четыре встречающих корабля синхронно изменили курс и, форсируя двигатели, устремились к охраняемым станциям, они задержались с открытием огня буквально на пару секунд. Слишком долго – грань между жизнью и смертью в космосе намного тоньше. К тому же у командиров наскоро сделанных брандеров отняли волю – но не профессионализм, и они прошли курсами, затрудняющими их обстрел кораблями эскорта. Пытаясь их сбить, восточники рисковали зацепить друг друга, а то и атакованные станции, поэтому вынуждены были стрелять крайне осторожно. И, в результате, лишь один из фрегатов оказался расстрелян на подходе, остальные же достигли цели и совершили то, к чему их готовили – взорвались.
