Эеншард ничего не ответил, ему было очень дурно и все услышанное в детской голове просто не помещалось.

Это было страшно и почему-то гадко, хоть и непонятно.

Он тогда еще не знал, что пройдет одиннадцать лет, и Шардар, обернувшись, скажет: «Прощай», усмехнется в последний раз и от толчка стражника полетит вниз на песчаную арену, где уже рычали голодные львы.

Эеншард вздохнул.

«Береги Артаса, − часто говорил ему Шардар при жизни. – Он слишком импульсивен, жалко будет, если такой талант исчезнет».

Шардар не знал, что потом у него будет куда больше младших братьев, не успел узнать, но Эеншард понимал, что он просил бы его защищать всех младших, потому что ни отцу, ни старшим они не нужны, пусть даже и не были трофеями.

Глядя в потолок, Эеншард в очередной раз думал, зачем тогда вообще нужно было сохранять им жизнь, лучше бы убивали в младенчестве. Один удар о стену − и нет проблемы, но тут же снова вспоминал Шардара, говорившего, что это не имеет смысла, главное подчинить, тогда победа будет полной.

Именно в этот миг, с противным скрежетом открылась металлическая дверь, и Эеншард нехотя сел, чтобы посмотреть на вошедшего. Это оказался сам наследник Эймар.

− Какая честь, − усмехнулся Эеншард, не вставая.

Старший брат посмотрел на него, как всегда − с нескрываемым презрением. Его карие глаза были светлее отцовских, и теплом своим напоминали цветочный мед. Во всем же остальном он был типичным эштарцем с черными вьющимися волосами и пышной бородой.

Наследник был высоким, худощавым, но жилистым. Эеншард хорошо знал, что верить в худобу брата не стоит − он достаточно силен, чтобы отразить мощный удар и достаточно быстр, чтобы нанести свой быстрее противника. Единственным, кто действительно мог бросить ему вызов, был Артас, но он трагически погиб при атаке на Крифр. Конечно, был еще сам Эеншард, никогда не участвовавший в турнирах и тренировочных боях. В детстве во время обучения, старший брат всегда побеждал его и смеялся, но с тех пор прошло почти двадцать лет. Большую часть этого времени Эеншард провел в бою, а Эймар − во дворце, но взгляд наследника все равно не изменился. Он смотрел на брата так, словно только что отшлепал мальчишку тренировочным мечом и теперь ждет почестей.

− Тебе не кажется, что ты в том положении, когда стоит проявить максимальную почтительность? – спросил наследник.

Эеншард просто пожал плечами, видя, как брат показательно положил руку на меч с гербом их семьи. Ему действительно ничего не казалось. Не зная, в чем вообще его обвиняют, он даже не пытался догадаться о причинах своего ареста. Ему по-своему было даже комфортно сидеть здесь на полу и смотреть на высокомерного наследника как на дурака.

− Вижу, у тебя нет ни капли разума, – произнес Эймар снисходительно. – Хотя оно и к лучшему.

Он достал лист и развернул, показывая Эеншарду письмо, отправленное им королю Айвану в Авелон. Это немного проясняло ситуацию, но совершенно не пугало Эеншарда. Он посмотрел на бумагу, затем на брата и спросил:

− И что со мной будет?

− Отец хотел тебя обвинить в измене и казнить, как предателя, но тебе повезло, и я убедил его испытать тебя хранителями Бога Войны.

При всей серьезности и благодушии тона Эймара Эеншард едва не расхохотался от таких вестей. С трудом сдерживая смех, он криво улыбнулся и спросил:

− И когда испытание?

− Через два часа.

Тут уже Эеншард не выдержал и засмеялся.

− Спасибо, что предупредили, ваше высочество, − проговорил он с явной иронией сквозь смех.

Ему казалось даже символичным, что ему придется умереть той же смертью, что настигла Шардара.

− Ничего смешного! – рявкнул Эймар. – У тебя есть шанс выжить. Одного из трех львов я отравлю перед самой битвой, и он не протянет долго, двух других убивай сам.

− Что? – ошалело переспросил Эеншард. – Ты мне собрался помочь?

− Именно, шакал ты неблагодарный!

− Зачем? – не замечая оскорбления, спрашивал Эеншард, хмурясь.

− Ты нужен мне живым, но вот это, − Эймар взмахнул письмом, − настоящий позор, который отец тебе простит нескоро. Преклониться перед женщиной, проявить готовность отречься от семьи. Чем ты вообще думал?

− А чем в таких случаях думают? – прошипел Эеншард сквозь зубы.

− Оно и видно, что не головой!

Эймар хотел уйти, но Эеншард заговорил, внезапно вставая на ноги:

− Ты удостоишь меня ответом, если я спрошу?

− Попробуй.

Наследник обернулся, вновь закрывая тяжелую дверь.

− Откуда у тебя это письмо?

− Его прислал отцу получатель с гневным витиеватым рассуждением на тему, что ты − презренный шакал, дочери его не достойный.

Эеншард не дрогнул, внимательно наблюдая за довольным братом.

− Тогда у меня другой вопрос, куда исчезли мои карты и планы?

Эймар удивленно поднял брови.

− Не делай вид, что ты ничего не знаешь. Я оставил все бумаги на случай, если отец прикажет начинать наступление до моего возвращения, но они исчезли, а Артас не стал слушать моих генералов. Я почти уверен, что ты убедил его действовать по-своему, чтобы проявить себя.

Он сделал шаг к брату, невольно напрягая мышцы спины, превращаясь в оружие, готовое к битве.

− Воспользоваться амбициями Артаса, чтобы избавиться от него, а потом надавить на отцовскую гордость и убрать Эраста, чтобы претендентов на трон стало меньше. Тебе так не терпится стать единственным?

Он заглянул в медовые глаза с явным гневом, впервые в жизни осознав, что перерос старшего брата и заставил его сейчас задрать свой высокомерный острый нос.

− Жить, я смотрю, ты не хочешь, − вместо ответа процедил Эймар, а потом уверенно толкнул Эеншарда в грудь, только чтобы открыть дверь и выйти.

«Никогда не верь Эймару», − говорил Шардар и, кажется, во всем был прав.

Эеншард и не верил, понимая, что если наследник обманул его, надеясь на то, что Эеншард, расслабившись, проиграет – это неплохо, но слишком мелко для Эймара. Если же наследник действительно имел на него планы и хотел сохранить ему жизнь – это было явно недобрым знаком.

Битва за трон началась раньше срока, и в дворцовой тени, а не на арене.

Когда за Эеншардом пришла стража, он спокойно сидел на полу. Не задавая лишних вопросов, встал и вышел, следуя всем указанием, но на выходе из темницы в последнем коридоре замер, когда к нему навстречу вышел Эмартан. Тот самый младший брат, что примчался к нему с дурными вестями в порт.

− Я хочу пожелать ему удачи, − сказал младший принц стражникам и беспрепятственно подошел к Эеншарду. – Ты можешь победить, я знаю.

Мальчишка обнял брата, привстав на носочки, а Эеншард, понимая, что ему хотят что-то сказать, наклонил голову.

− Я смог накормить одного из них, − едва слышно прошептал Эмартан и тут же отстранился. – Я верю в тебя, − сказал он громко.

− Спасибо, Эрт.

Выйдя на улицу под конвоем стражи, он услышал крик брата, брошенный ему вслед:

− Ты не можешь проиграть, Эеншард! – голос мальчишки надломился. – Ты права не имеешь!

Эеншард же, выходя на свет и поднимая глаза к яркому солнцу, слепящему его до боли, думал о другом. Ему просто хотелось знать, как же так вышло, что, не собираясь участвовать в борьбе за трон, он все равно оказался втянут в эту борьбу?

Проходя по городу, он старался не замечать взглядов прохожих, но все же радовался, что заковывать в цепи его не стали. Для воина с его опытом это было бы страшнейшим позором.

В храм Бога Войны он шагнул, на ходу стягивая рубашку и просто забрасывая ее на плечо. В этом не было никакой ритуальной значимости, просто он знал, что без нее драться будет удобнее.

Он не замечал толпу, собравшуюся в храме и у его дверей, не слышал, что говорили простолюдины и знать, он даже не слушал королевский указ.

Еще в детстве он научился просто выполнять поставленную задачу, не отвлекаясь на глупости. Сегодня его задачей было выжить любой ценой.