— Ты эдак все дела на себя возьмешь, я-то что делать буду? — шутливо возмутился старый ведьмак.

— Да у вас тут дел — поле непаханое, кроме готовки, — усмехнулась я, глазами показывая на общий разваливающийся вид крепости.

— У «тебя», Брин, а не у «вас». Я очень тебя прошу, — убедительно сказал мужчина.

— У тебя, — послушно через силу повторила я за ним.

— Пить что будешь?

— Чаю бы, — мечтательно вздохнула я. — Но в вашем мире, похоже, такого нет.

— У нас тут в основном разной крепости алкогольные напитки.

— Тогда просто воду. Теплую, — выбрала я. — Не люблю алкоголь.

Так, прихватив с собой пару кружек, мы вернулись в большой зал. Весемир занялся с мечом чем-то одному ему ведомым, а я пристроилась рядом на стуле с кружкой и книгой, выбранной ведьмаком со стеллажей, стоящих у противоположной стены.

— Кажется, раньше это был красивый замок, — заметила я, не спеша открывать книгу, а более пристально осматривая свое временное пристанище в дневном свете.

Цитадель крепости, да как впрочем и крепостные стены скорее всего, сильно пострадала от нападения и времени без надлежащего ухода. Все еще толстые и надежные каменные стены выглядели обшарпанно, местами часть камней осыпалась. Огромные колонны, подпирающие далекий сводчатый потолок, хоть еще и справлялись со своей основной функцией, выглядели совсем неприглядно. Украшающая некоторые внутренние стены роспись настолько облупилась, что даже толком разобрать, что там было изображено, не получалось. Какие-то вроде бы батальные сцены, что, собственно, логично для крепости ведьмаков. Каменная плитка, некогда геометрическим узором выложенная по всему огромному залу, вся истерлась, потрескалась, выщербилась. Окна, как ни странно, в большей части сохранившие стекла, — а может их все-таки меняли — давно и безнадежно заросли грязью и паутиной, местами даже были забиты досками. Строительные леса и балки, как я могла судить по увиденному, понапиханные по всему замку, создавали неповторимый колорит бесконечного ремонта и, видимо, сильно помогали несущей конструкции не развалиться под своей же тяжестью. И несмотря на все это, цитадель крепости выглядела величественно и совсем не мрачно. Ну, разве что чуточку пугающе, если задуматься о том, что лишь несколько мощных деревяшек мешает этому каменному домику схлопнуться над нашими головами.

— Да что красота, когда-то он был живым, а теперь одни руины, — отмахнулся Весемир. — Зато полностью соответствует тому, что осталось от ведьмаков.

— И нет никакой надежды?

— В ней нет нужды. Процесс создания ведьмаков отнюдь не легкий, а главное, небезопасный.

— А, да, после Испытания травами же многие умирают, да и потом тоже… — вспомнила я.

— Тебе Эскель и об этом рассказал? — удивленно спросил ведьмак.

— Я у него много чего спрашивала. Он, наверное, ужасно устал отвечать на мои бесконечные вопросы. Вы… — начала было я и под строгим взглядом желтых глаз замялась. — Ты, — снова с трудом выговорила я, — пожалуйста, тоже скажи, если я надоем со своими вопросами. Или книжки давай, их тут много, — я махнула на стеллажи. — Я с удовольствием почитаю, чтобы не доставать.

— Все мои ученики только и пытались избежать моих лекций, и от книг отлынивали, как могли, а ты вот наоборот, — усмехнулся ведьмак.

— Ну, я-то не ведьмак! Ничего, кроме теории, выучить и не могу, — улыбнулась я в ответ. — Да и вообще я люблю узнавать новое, учиться чему-то. Там, у себя дома постоянно искала себе курсы повышения квалификации, ездила на всякие мастер-классы, шерстила интернет. Информация — это жизнь!

— А чем ты занималась в своем мире?

— По профессии я мастер-парикмахер, по-вашему цирюльник, — ответила я.

— Неожиданно, — в самом деле удивился ведьмак.

— В нашем мире простой стрижкой волос эта профессия не ограничивается. С волосами проводится множество разных манипуляций, и дело это довольно интересное и прибыльное. А по образованию я нефтехимик, по-вашему, видимо, алхимик.

— Еще более неожиданно, — даже меч отложил старик.

— Да, Эскель тоже удивился, почему имея высшее образование в области химии, я стригу людей. Как-то так сложилось, что помимо увлечения химией меня увлек и парикмахерский процесс. Сначала подрабатывала, а потом закрепилась, — пожала я плечами, бросив взгляд на вход в большой зал. С одной стороны я понимала, что человек с охоты может вернуться и поздно вечером, а с другой — все равно его ждала, хотя честно говоря, понятия не имела, что ему скажу.

Мы еще немного поговорили с Весемиром о крепости и ведьмаках, а потом я все-таки взялась читать книгу, чтобы не утомлять доброго человека бесконечными расспросами, и в то же время продолжать удовлетворять свое разыгравшееся любопытство. Каким-то особенным текст мне не показался, но большую часть, испещренную неизвестными терминами и названиями, а также снабженную теми самыми магическими схемами и ритуалами, я действительно не понимала, что, впрочем, особенно мне не мешало. Время пролетело незаметно. Вскоре ведьмак уже зажег свечи и несколько факелов. Мы вместе приготовили ужин, где я с большим скрипом постигала азы готовки допотопным способом, потом вместе и поели, а Эскеля все не было. После ужина я еще немного порасспрашивала свою бесценную энциклопедию о том, что прочитала и не поняла из книги, а потом решила принять ванну, чтобы слишком рано не ложиться спать и еще немного подождать возвращения своего ведьмака. Весемир, как и говорил, помог мне с водой, а после, пожелав спокойной ночи, оставил меня одну наедине со своими мыслями. Те будто только этого и ждали и набросились на меня изголодавшимися гиенами. Впрочем, чему удивляться? Я весь день старательно их разгоняла, успокаивая себя тем, что Эскель вот-вот появится. Не появился…

Становилось вполне очевидно, что уехал на охоту он не просто так, а чтобы одна непутевая девица на глаза не попадалась. Как и ночью в таверне, когда вариант выгнать меня он не рассматривал, а сам перелег на пол, только в данном случае решил ночевать в лесу. От осознания этого становилось только гаже. А учитывая, что сделать я ничего не могла, даже если бы он все-таки вернулся (извинения ничем не помогут), то чувствовала я себя просто отвратительным существом. Люди ко мне с добром, а я…

И родители тоже… Когда-то давно они меня совсем крошкой взяли к себе в семью, а я теперь их бросила. Ведь у них никого больше нет, они потому меня и взяли, что своих детей у них не было. Взяли, заботились, любили, а я их бросила! Они там, наверное, с ума от беспокойства сходят. Я ведь должна была на следующий день после перемещения сюда приехать к ним, покрасить маму, поправить ей стрижку, а папе подровнять бакенбарды. А я оказалась тут… Ну да, я не специально, опять-таки я этого не хотела и не планировала, но кому от этого легче? Точно не маме с папой…

Вымывшись и насухо вытеревшись, я снова замоталась в свою импровизированную сорочку. Улеглась на кровать, закуталась в одеяла, свернулась калачиком и почувствовала, что сейчас снова заплачу от безысходности, тоски, стыда и от одиночества.

— Что это ты, Бринка, только и делаешь, что рыдаешь в этом мире? — вслух спросила я себя, чтобы хоть как-то встряхнуться. — Как появилась, только все рыдаешь, да рыдаешь. Раньше такой плаксой не была! И рядом с Эскелем не плакала… — от мысли об объятиях ведьмака, в которых я быстро успокаивалась и засыпала, плакать захотелось только сильнее. — Хватит! — резко скомандовала я сама себе, садясь в постели. — Нечего слезы лить! Я ничего плохого не сделала! Да, обстоятельства сложились не в мою пользу, но это не конец света! Я буду учиться, я смогу вернуться в свой мир! Я вернусь к родителям и все им объясню! И Эскеля увижу и все объясню! Я не хотела и не хочу ему ничего плохого, а значит, ситуацию можно исправить!

Слова давно уже отзвучали в ночной тишине, а я все сидела и смотрела в темноту. Перед глазами проплывали счастливые картинки моей жизни в своем мире, и даже парочка уже из этого. Мне действительно стало легче, и плакать расхотелось. Я все-таки улеглась поудобнее на не самой лучшей в моей жизни кровати и закрыла глаза, уже не чувствуя такой острой безнадежности и тоски.