– Что-то хрупкое и очень ценное? – указал он взглядом на черный ящик.

Измаил улыбнулся:

– Можно и так эсказать. Во всяком эслучае, для меня.

– Не переживай, – успокоила капитан. – Я и моя команда доставим груз без единой царапины. Теперь нам нужны только точные координаты, имя связного и обещанные деньги.

Измаил склонил голову:

– Эсвою часть оплаты я передам, как только груз окажется в трюме.

– Я совсем тебя не тороплю, – подняла руки Лем; Вильгельм беззвучно рассмеялся. – Кстати, ты точно уверен, что мне больше ничего не следует знать?

– Нет, – пожал плечами заказчик, оглянувшись на маячившего у грузовика молодого человека. – Вон, подошел мой помощник. Он укажет вам получателя.

Лем прикрыла глаза и побарабанила пальцами по локтю, пытаясь прогнать беспокойство.

Когда Измаил отошел, рядом с ней остановился Константин. Высокий механик легко смотрел на капитана сверху вниз. Словно прочитав ее мысли, он спросил:

– Что-то смердит?

– Не переживай, – она неопределённо повела плечами. – Я обо всём позабочусь.

Заказчик тем временем привел помощника – рыжего парня лет двадцати, повыше себя и куда стройнее. Тот сутулился, теребил потрепанную сумку на боку и застенчиво оглядывался по сторонам, явно чувствуя себя неловко.

– Милош Ас-с-сзтазия, – представил его Измаил. – Его я эс вами и отправлю.

– Я выделю ему каюту, – ответила Лем.

Милош кивнул и обеими руками нервно сжал ремень сумки. Похоже, раньше ему не доводилось много путешествовать.

– Эсколько времени по вашим разчетам займет доставка, капитан? – Измаил, напротив, держался уверенно.

– При хорошей погоде – где-то девятнадцать часов. Сто сорок или сто пятьдесят пять миль в час… Самый короткий путь – через Альконт.

Заказчик покачал головой:

– Я, увы, эскверно разбираюсь в картах… но с удовользтвием пожелаю вам удачи.

Капитан вскинула ладонь:

– Не стоит.

– Почему? – удивился Измаил, и его пальцы на набалдашнике трости едва заметно напряглись.

Со стороны корабля донеслись лязг погрузочного механизма и натужное скрипение канатов. О том, что ящик необходимо закрепить в трюме, заказчик даже не стал напоминать: команда капитана и так знала, что делать. За машину сел Константин, Устин помог рабочим установить держатели и лихо запрыгнул на край лифта. Платформа неторопливо поползла вперед и замерла у хвостового люка. Затем парень лаской скользнул внутрь, чтобы принять груз.

– Неужели ты не слышал, что любому везунчику считается дурным тоном выпрашивать у Слепой Гадалки фарт? – серьезно поинтересовалась Лем.

– Мне не так чазто приходится испытывать удачу, – усмехнулся Измаил, расслабившись. – Каждому – эсвое, не правда ли? Звонкий Господин не одобряет излишний риск.

– Звонкий Господин, конечно, ушлый малый, – не стала спорить капитан, – но мне с Сестричками и Молчаливым Братишкой как-то поспокойней. Кстати, с Братишкой ладишь?

– Пока я не имел несчазтье ощутить его недовольство…

– Лучше бы вам заслужить его благосклонность, – нахмурился Вильгельм.

Пантеон Младших Богов был огромен, и каждый из них стоял за каким-либо делом, идеей или природным явлением. Люди нередко поминали в одной фразе несколько имен, с детства выучив, какой покровитель за что отвечает. Те, кто почитал Старших Богов, Инженеров или святых крупнейшей на материке Церкви Белого Солнца, нередко удивлялись, как последователям Младших удается ориентироваться среди трех сотен сущностей.

Лем предупреждающе тронула Вильгельма за запястье, непринужденно улыбнулась Измаилу и сменила тему:

– Хочешь посмотреть корабль изнутри, убедиться, что груз в целости и сохранности, и заплатить? Учти, вопрос риторический.

– Конечно. Позволите подняться на борт?

– Даже угощу чашечкой кофе, – подмигнула капитан.

Вильгельм недовольно цокнул языком. Он чуял неладное и не разделял ее энтузиазма. Однако Лем вела себя, словно всё шло по плану, и весело рассказывала Измаилу, как Константин пять лет назад с трудом установил на корабле электрогенератор.

Прежний капитан, от которого Лем получила галиот в наследство, не любил новшеств и до последнего, пока очередной пожар едва не погубил всё, отказывался демонтировать газовые рожки. В итоге механик склонил его к компромиссу. Памятником прошлому остались старинные, матово поблескивавшие на стенах трубы, которые выдавали истинный – и немалый – возраст «Аве Асандаро». Зато в рожках светились практичные и безопасные лампочки.

На самом деле Королевство Альконт состоит из трех частей: наземного Гита и небесных Венетры и непосредственно Альконта. Форма правления – монархия, любой офицер – аристократ. Династия Маркавинов вцепилась в корону акульей хваткой девяносто лет назад и с тех пор не отдает. Главные достопримечательности: Церковь Белого Солнца и сепаратисты.

Венетра и Гит были завоеваны Альконтом еще в XIV в., и с тех пор неустанно и безуспешно пытались выйти из-под власти «еретиков». Церковь Белого Солнца – жестокая и суровая вера, совсем не похожая на поклонение Младшим Божествам. Она возникла одновременно с образованием Альконта в 1342 г., и первый король грамотно использовал религиозный опиум для убеждения вассалов.

Однако следует заметить, что церковные разногласия были лишь предлогом для гражданской войны 1980–1983 гг. Истинная причина звучит намного проще: кастовость. Родившиеся на Венетре и в Гите не имели прав на военное образование и государственные должности и появлялись на свет только затем, чтобы пополнять население Альконта.

17 июня 1983 г. – день окончания гражданской войны. Король Эдгар II решился и несколькими законами изменил весь Альконт.

Мария Гейц

Вердич и Джаллию разделяли три тысячи триста тридцать пять миль и воздушное пространство королевства Альконт, Владыки Небес. Вильгельм проложил кратчайший маршрут в обход таможенных постов; капитан, посмотрев карту, одобрительно похлопала штурмана по плечу, и корабль покинул Вердич.

Позади остались россыпь гнилых от сырости домов, доки, склады, ангары и Измаил Чевли. Перед отлётом Лем всё же навела справки о заказчике и выяснила, что он держит небольшое книжное дело. Об этом следовало бы еще поговорить со Знаток, Верахвией Талвак, сорокалетней поклонницей антиквариата и сплетен, но у капитана не хватило времени.

Устин и Константин получили заслуженный отдых. Оба выспались и на следующий день, когда полет уже близился к концу, засели в кубрике. Первый возился с моделью сокрушителя, а парень наблюдал за сборкой и к неудовольствию механика курил. Константин относился к русоволосому задире как к младшему брату и считал, что дурная привычка непременно сведёт того в могилу.

Заглянув в кубрик, Лем отвесила Устину подзатыльник, и парень закашлялся.

– Завязывай, – сказала капитан.

Константин благодарно посмотрел на неё. Она пожала плечами, вернулась в рубку и устроилась в кресле первого пилота, лениво потягивая кофе и следя за медленно мигавшей линией радара. Здесь, перед полукругом бортовой информационно-управляющей панели и эллипсом штурвала, Лем чувствовала себя на месте. Регуляторы скорости под ногами были как уютные тапочки, кабина – настоящим домом.

Она пробежалась пальцами по экранам гироскопического и навигационного приборов, подчеркнула ногтем значения на указателе воздушной скорости, вариометре и высотомере и ласково погладила блестевшие бронзой старинные верньеры. Корпус никогда не меняли, только обновляли системы. Даже Константин вывел датчики для дополнительного дизеля и новых балансиров так, чтобы они смотрелись на вековой панели точно родные.

– Мой любимый мальчик… – прошептала кораблю капитан и добродушно бросила взгляд в боковой иллюминатор.

Вильгельм отошел, решив о чём-то переговорить с Милошем. Молодой человек ёжился от ветра, а штурман подшучивал над ним и наслаждался солнцем.