В словах Роуз было здравое зерно, или же Рей просто хотела видеть его там.

— Ты ему нравишься, — сказала Роуз, — просто он пока не знает об этом.

— Это как? — хохотнула Рей.

— Не отталкивай его, — сказала Роуз. — Общайся с ним. И постарайся не обзывать его мудилой каждый раз, как вы начинаете говорить друг с другом.

Рей возмущенно вздохнула.

— И вовсе не каждый раз.

— Каждый. Будь милой для разнообразия.

— Окей, — проворчала Рей, — я постараюсь.

— Очень на это надеюсь. Пока.

По ту сторону трубки послышались гудки.

Быть милой для разнообразия. А разве она не милая?

Рей вскочила с кровати, тут же оказавшись возле зеркала в полный рост на дверце шкафа.

Она еще не успела переодеться после школы. Волосы растрепались. Лицо было бледным и уставшим.

Она и чувствовала себя уставшей. От учебы, и от всех эмоциональных потрясений, что она получила сегодня.

Но в то же время, ей казалось, что вот-вот должно случиться нечто очень важное. Это было странное ощущение, едва уловимое и тонкое, на уровне подсознания.

В ней просыпалась надежда на что-то хорошее. И на этот раз она не стала подавлять ее в себе.

***

Когда Бен подъехал к дому, машина дяди Люка была на своем месте, а в гостиной горел свет.

Машины матери не было. Неудивительно. В последний раз она заглядывала домой позавчера вечером, перед отлетом в Набу. На ходу поинтересовалась его делами в школе, тут же говоря с кем-то по телефону, коротко поцеловала в щеку и была такова.

Но кроме автомобиля Люка у подъездной дорожки была еще одна машина, при виде которой Бен зарычал от досады.

Это была старая колымага отца — старый форд грязно-голубого цвета, который тот с необъяснимой любовью и гордостью называл «Соколом».

Отец явился домой. Просто отлично. То, что нужно Бену сейчас.

Хан Соло как обычно выбрал самый лучший момент, чтобы заявить о себе. Без предупреждения.

Бен припарковал автомобиль около дома. Желания входить внутрь абсолютно не было. В голове даже мелькнула мысль о том, не остаться ли ему на ночь в машине. Жаль, что сейчас не лето, и салон выстудится уже через пятнадцать минут, если все время не прогревать двигатель.

Решив, что выбор у него небольшой, он стащил с заднего сиденья рюкзак и вышел наружу, звучно хлопнув дверцей.

Когда он вошел в дом, из кухни раздавались голоса отца и дяди, звенели тарелки.

— Бенни! — воскликнул Хан. — Здравствуй! Как дела, сынок?

Улыбка до ушей, вот-вот треснет.

— Хорошо, — буркнул Бен, стягивая с себя куртку. — Было до твоего приезда. И перестань меня так называть.

— Ох, Бен, придержи свой негатив!

— Чего явился? — нелюбезно спросил Бен, глядя, как отец нарезает хлеб. — Ты же приезжал в прошлом месяце.

— У меня небольшой отпуск. Побуду дома недельки две.

Бен застонал. Недельки две?!

— Типа, перекантуешься две недели дома, а потом снова свалишь.

— Бен, перестань так говорить со своим отцом, — строго сказал Люк племяннику, прожигая его своим фирменным взглядом, которым он обычно одаривал своих нерадивых студентов.

— Да ладно, Люк, мы оба знаем, что этот парень не может другим способом выразить свою любовь.

Хан потрепал сына по черным кудрям и крепко сжал в объятиях, которые Бен стоически перенес, плетью опустив руки по швам и закатив глаза.

— Я тоже очень скучал, сын. Ты гляди, ты уже выше меня!

— Я год как выше тебя.

— Правда? Надо же! Ну ладно, иди мой руки и садись ужинать, ты же голодный?

Столько заботы, удивительно!

Но Бен и правда дико хотел есть.

Люк и Хан совместными усилиями приготовили на удивление съедобные спагетти с замороженными фрикадельками. В этом доме готовить умела только Лея. Несмотря на то, что большую часть времени Бен и Люк оставались вдвоем, за все годы ни один, ни другой готовить так и не научились, поэтому, чаще всего питались полуфабрикатами или едой на вынос.

— Как все-таки твои дела? Что нового? — не унимался Хан.

— Ничего нового.

— А как дела у твоей хорошенькой подружки? Как там ее звали? Элайна?

— Илайн, — почти прорычал Бен, — и она больше не моя подружка.

— Как так вышло?

— Так и вышло.

— Ты не говорил, что больше не встречаешься с этой девочкой, — встрял Люк. — Лея обрадуется.

— Поэтому и не говорил.

— Вообще, я согласен с твоей матерью, — сказал Люк. — Она плохо на тебя влияла.

— Ну что за бред! — простонал Бен, проводя ладонью по лицу. — По вашему, мне вообще ни с кем не следует общаться?

— Твоя успеваемость упала, когда ты стал уделять слишком много времени своей подружке. Лея говорила, у тебя была четверка по истории.

— Я ее исправил!

— Бен, ты должен понимать, что учеба для тебя сейчас…

— Да, да, я знаю, это самое важное в моей жизни!

— Бен, успокойся, — примирительно сказал Хан, а после обратился к Люку. — Вы с Леей доконаете моего сына. Парню в его возрасте нужно не только круглыми сутками сидеть за учебниками, он должен получать жизненный опыт. В том числе и с девушками.

— Когда он решил получить этот опыт, мы забрали его из полиции, — сказал Люк. Хан нахмурился, кивая.

— Да, тут ты прав.

На скулах Бена заходили желваки.

Он с лязгом опустил вилку на стол, вставая.

— Бен, ты не доел, — тут же засуетился Хан.

— Спасибо, наелся, — процедил Бен и вышел из кухни.

Ни разу, ни один их семейный ужин не может пройти нормально. Пора бы Бену привыкнуть к этому, но черт, как же все это бесит!

Все в этой семейке ненормальные!

Лея, бросившая его на собственного брата и погрязшая в работе.

Хан, для которого семья всегда была чем-то вроде бесплатного приложения. Вспомнил пару раз в месяц, что у него вообще-то жена и сын имеются, и уже хорошо.

Люк, со своей манией тотального контроля и маниакальной идеей сделать из него чертового гения.

Любой промах Бена, во всем, воспринимается как катастрофическая ошибка вселенского масштаба.

Он не имел права на ошибки, иначе, по мнению его семьи, превращался в пропащее существо.

Тот инцидент, когда он загремел в полицию, судя по всему, они собираются мусолить до конца его дней.

Да, привод в полицию это не то, чем можно гордиться, и это явно не сыграет ему на руку в будущем, как не устает напоминать мать. Это он понимал сам.

Но у каждого есть предел, черт возьми!

Ворвавшись в свою комнату, он от души шваркнул дверью об косяк. Ударом ладони включил свет. Швырнул о стену битком набитый рюкзак.

Хотелось кричать.

Будь он помладше, он бы так и сделал. Исколотил бы мебель в комнате. Такое было не один раз.

Однако, он уяснил, что приступы гнева ни к чему хорошему не приводят еще полгода назад, когда он исколотил того мерзкого придурка, что отпускал скабрезные шуточки в сторону Илайн.

Бен и Илайн гуляли в тот летний вечер по набережной, когда не совсем трезвая компания каких-то парней заулюлюкала, увидев Илайн. Бена это быстро вывело из себя.

В тот момент он был безмерно благодарен Хану, который несколько лет назад лично отвел его в секцию по борьбе, когда устал от поломанной в приступах ярости мебели в комнате сына.

То были обыкновенные отморозки, и одному из них очень сильно досталось от Бена. Впрочем, Бен тоже не остался без ущерба, как физического, так и морального.

С тех пор он изо всех сил старался сдерживать свой гнев. Видит Бог, это было трудно, но он старался.

Бен включил компьютер, поднял несчастный рюкзак, выгребая из него учебники. Сколь бы он ни злился, домашку никто не отменял. Хотя, с большим удовольствием он бы просто лег спать, забив на все на свете.

Когда компьютер загрузился, его рука машинально открыла страничку соцсети.

Надо же, у Илайн новые фотографии. С Хаксом, разумеется. Судя по всему, эти двое сегодня посетили чью-то домашнюю вечеринку. Вечеринка среди недели, мда.

Пару раз Илайн таскала его с собой на подобные мероприятия, но вид пьяных или обдолбанных сверстников, дергающихся под отвратительную музыку и блюющих в цветочные горшки, вызывал у него лишь омерзение. Он откровенно не понимал, почему Илайн нравится подобное времяпрепровождение.