– 

Вы и сейчас любите. Она навсегда останется с тобой, в твоей памяти, в моей…

– 

Да что ты понимаешь? О чем ты говоришь? Тебе же никто не нужен! Ты же счастлива, что живешь одна. А я? Я не могу и не умею жить один. И она не умела. Мы всегда искали друг друга. Мы были с ней единым целым. Это у тебя полная самодостаточность! Видимо, Бог не стал создавать для тебя половинки! А я? Теперь я не могу обнять её! Не могу пожелать ей сладких снов! Не могу приготовить ей кофе! Ты это понимаешь? Я потерял свое сердце, часть разума, часть самого себя!

Его слова как пощечины били ее по лицу. Разумом она понимала, что сейчас в нем говорит боль, но ей тоже было больно и страшно от потери своей подруги. Ей тоже хотелось сейчас почувствовать чье-то сопереживание. Желание спрятаться на чьей-нибудь груди разгоралось с каждой минутой все сильнее. Из последних сил она давила в себе крик беспомощности и вой злобы. Хотя в какой-то момент девушке хотелось заорать во весь голос о несправедливости всего происходящего. Но сейчас Алене досталась роль сильного человека, человека, который должен сообщить всем близким и родным людям самое страшное. И сейчас она просто стояла и молчала. Больше ей добавить было нечего. Она понимала, что сам Федор не хотел бы ее обижать, это его боль острым ножом полосовала её сердце.

Алёна привыкла к тому, что многие видели в ней самодостаточного человека. Знакомые и коллеги часто подчеркивали, что ей для счастья никто не нужен. Только Наталья знала, как вечерами её подруга плакала в подушку от одиночества. Как рыдала в голос после очередного неудачного романа. Как переставала шутить и балагурить после расставания с человеком, которому доверяла свое сердце. Алена давно научилась скрывать месяцами, что встречается и влюблена, что счастлива оттого, что рядом есть близкий человек, что есть надежное мужское плечо. Но как бы она ни старалась обезопасить свое счастье, в какой-то определенный момент она снова и снова слышала: «Нам лучше расстаться. Я не готов к серьезным отношениям, как выяснилось».

Федор беззвучно плакал и повторял, что этого не должно было произойти, что всё это неправда. Алёна прошла в ванную комнату, нашла успокоительное и заставила молодого человека выпить его. Когда гневные слова возмущения у молодого человека иссякли, девушка хотела отвести друга в спальню, но Федор стал вырываться. После очередной попытки ему удалось освободиться из объятий подруги, и он направился в прихожую.

– 

Я должен отвезти журналы Наташе. Я ей обещал. Она, наверное, уже ждёт меня. Ждет меня, потому что мы договаривались. Она не могла умереть. Просто не могла. Это ошибка, жестокая ошибка. Они все ошиблись, и ты тоже ошибаешься. Ты тоже ошибаешься! Вчера всё было хорошо, и сегодня я смогу её снова увидеть.

– 

Нет, Федор, ты останешься. Сейчас ты уже никуда не пойдёшь, тебе необходимо остаться. Ты должен успокоиться, обязан взять себя в руки.

Но молодой человек не хотел её слушать и твёрдо намеривался выйти. Алёна не смогла ничего придумать и просто ударила его по лицу. Несколько секунд ошеломленный Федор стоял и молчал, потом выпустил из рук пальто, которое пытался натянуть на себя, и посмотрел на девушку.

– 

Послушай меня: ты никуда сейчас не поедешь! – она почти кричала на него, испугавшись, что осознанный взгляд опять исчезнет. – Ей теперь легко и спокойно, и ты тоже успокоишься и пойдешь прилечь. А потом мы поедем в больницу вместе, но только потом. Ты меня слышишь? Думаешь, мне легко? Мне тоже больно!!! Больно, черт побери!!! Но есть правда, которую нам придется принять! И я сомневаюсь, что позволю тебе еще раз обвинить меня в чем-либо! Не надо рисовать меня монстром! Все! Пойдем в комнату!

Девушка направилась в спальню, напряженно прислушиваясь, следует ли за ней ее друг. Сопротивление было сломлено. Плечи молодого человека резко опустились, и он пробормотал, с горечью и обидой, которая уже не имела конкретного адресата:

– 

Но Наташа даже не попрощалась со мной… Она не прочитала журналы, которые я купил.

Он медленно побрел в спальню, а когда увидел кровать, то со слезами бросился к подушке.

– Это не правильно! Это не должно было случиться с ней! Не должно было! Только не с ней! Не с ней!

Его слёзы теперь может высушить лишь время, подумала Алёна, хотя и понимала, что времени понадобиться много, очень много. Надо будет терпеть и ждать. Из последних сил, она сдерживала свои слезы, свою боль. А ведь как хотелось забиться в угол и завыть от бессилия… Просто завыть… Но вместо этого, Алёна села на край кровати и провела по волосам своего друга. Конечно же, она тоже плакала: только тихо и почти без слез. Сердце стонало, горло скребло от невыплаканных слез. Но сейчас она не имела права быть слабой. Только не сейчас…

Постепенно Федор затих и вздрагивал уже намного реже и слабее. Девушка тронула его за плечо, чтобы убедиться, что молодой человек заснул, потом осторожно встала и вышла из комнаты. В прихожей Алёна посмотрела в зеркало, припудрила лицо, подумала над тем, стоит ли подвести глаза, но отвергла эту идею. Потом она зашла на кухню, накинула шубу и, прихватив ключи от квартиры, вышла на лестничную площадку.

Только теперь, выйдя на улицу в третий раз, она смогла почувствовать утренний холод. Выбега утром из дома, она забыла многие вещи. Ни документов, ни паспорта, ни мобильного телефона она не взяла. Алена прекрасно понимала, что можно было бы постучаться к соседям, к консьержке, но у нее не было ни сил, ни желания объяснять причины своей забывчивости.

Почти бегом Алёна направилась к телефонной будке. Ей показалось, что как только она скажет еще кому-нибудь эту страшную новость, станет значительно легче. То, что она сообщила обо всем Федору, не добавило ей ни легкости, ни успокоения. Наоборот, ощущение боли и тяжести только усилилось. Прошла только острая боль в сердце, которая напоминала уколы розовых шипов в беззащитные детские ладони. Дрожащими пальцами девушка набрала номер родителей Федора. Они все поняли даже без ее слов и объяснений. Она попросила их приехать к сыну, а по дороге заехать за отцом Наташи. Ему она произнести причину не смогла бы. Эта миссия ляжет на плечи других, и это был единственный факт, который позволил ей дышать немного легче. Алёна прекрасно знала, что Леонид Степанович всё и так поймет. Без слов и без объяснений. Он уже сталкивался однажды с этой действительностью.

Как только миссия была выполнена, силы стали стремительно покидать Алёну. Собравшись с мыслями и оценив, что стоит в телефонной будке на улице, девушка смогла пересилить себя и вернуться в квартиру, где царила тишина: напряженная, страшная и бесконечная тишина. Она заглянула в спальню: Федор лежал на кровати в той же позе, в которой уснул, и лишь изредка вздрагивал. Потом прошла на кухню, приготовила чай и села около окна. Девушка наблюдала за входящими в подъезд, пытаясь хоть как-то отвлечься от мрачных мыслей.

Как часто мы не замечаем того, что происходит вокруг нас. Мы постоянно бежим и опаздываем. Торопимся на работу, на учебу, домой. Мы не всегда можем увидеть детали, которые доказывают, что существуем, существуют другие люди. Вот из подъезда соседнего дома вышла пара: девушка и молодой человек. Что их объединяет? Они просто друзья или нечто большое уже поселилось в их сердцах? Можно пофантазировать, попытаться увидеть их будущее или прошлое. Но в обыденной жизни мы не только не усложняем свою жизнь фантазиями, но даже не замечаем других, реальных, но посторонних нам людей. Какое же это страшное слово «посторонние». По какую такую сторону от нас они находятся? Что нас отделяет от них?

Бесспорно, бывают моменты, что нам не хочется замечать других, не только посторонних, но даже очень близких и родных. Зато, как мы радуемся поездке куда-нибудь далеко! Как мы охотно делимся своими впечатлениями от жизни со своими спутниками. Эффект поезда, самолета… Эффект дальнего путешествия. Нередко именно это одноразовое общение помогает нам найти свое место в этом огромном временном пространстве. Но мы не можем остановиться и посмотреть вокруг. И сейчас, когда Алёна смотрела на молодых людей, они помогли ей, сами о том не ведая, отрешиться от ее боли. Пусть это продолжалось всего несколько минут, но они помогли ей скоротать время ожидания.