— Да, об этом МакГонагалл и говорила после того, как мы расписались в Книге Основателей… Знаете, я, например, очень боялась, что она меня не примет, ведь изначально старост избирали, исходя из результатов различных тестов, а ведь последние годы основными и главными критериями отбора являлись успеваемость, лояльность и хорошее поведение, — последнее слова девушка произнесла с весьма скептическим выражением лица, глядя на засопевшего Рона. — Кстати, Малфоя восстановят в качестве старосты…
— Да уж, он-то лоялен ко всем, особенно к нам, — беззлобно пробурчал Уизли. — Хотя он лучше, чем этот придурок Нотт. Надеюсь, его морду мы больше никогда не увидим.
— Нотт с Крэббом, несовершеннолетние… Как оказалось, — вздохнув, произнесла Гермиона в ответ на вопросительный взгляд Гарри, ибо за весь разговор они ни разу не коснулись темы слизеринцев. — Поэтому они будут заключены под домашний арест…
— Разбрасываться Непростительными, значит, взрослые, а отвечать за это, не доросли, — фыркнул Рон.
— Ещё будет суд, так что не известно, чем дело закончится. А вообще, не нравится мне всё, что происходит последнее время… И прежде всего, что профессор Дамблдор исчез, — девушка откинулась на спинку кресла и покосилась на замершего у окна Гарри.
— Да он просто испугался…
— Не говори ерунды, Рон, директор определённо что-то задумал…
— Мне кажется, до него дошло, что я не буду молчать. Вот только не могу понять одного: зачем он изначально-то на это пошел? Ведь прекрасно знал, что я могу сопротивляться Империусу… Хотя ощущения были несколько иными, — потирая переносицу, закончил Гарри и, вздохнув, нахмурился: в поле его видимости неожиданно попало светлое пятно. Отняв от лица руку, он наклонился и прищурился.
— Что это?
Мельком глянув на Гермиону, Гарри взял с подоконника белый конверт с печатью Гринготтса. Вид адресованного на его имя письма несколько озадачил, ибо он привык получать свёрнутый серебристо-серого цвета пергамент, водяные знаки которого представляли собой чередование гербов банка и рода Поттеров. Желая поскорее узнать, в чем дело, Гарри открыл конверт, и следующее, что почувствовал — это резкий рывок. Крик друзей буквально оглушил, разноцветные вспышки замелькали перед глазами. За те пару секунд, пока он с бешеной скоростью «летел» сквозь пространство, Гарри успел обозвать себя полным идиотом и вспомнить нелицеприятные эпитеты, которыми награждал его Малфой в замке Леруа. За мгновение до того, как встретиться с каменным полом, тело пронзила сильная боль. Едва приземлившись, Гарри упал на колени и, свернувшись клубком, мучительно застонал — ощущения были такими, словно в него впились сотни ножей и при малейшем движении рассекали плоть острыми лезвиями.
Сколько он так пролежал, боясь пошевелиться, хрипло с надрывом дыша и пытаясь собрать хаотично метавшиеся мысли в кучу, Гарри не знал. Постепенно боль отступила, оставляя после себя вполне терпимую, но неприятную пульсацию, мышцы расслабились. Осторожно повернувшись на спину, Гарри замер в ожидании окрика, насланного заклятия — чего-нибудь, что могло бы пролить свет, во что он опять вляпался. Но стоявшую тишину ничего не нарушило, кроме собственного сиплого дыхания, да звука падающих на камень капель. Облизав губы и скривившись от солоноватого привкуса собственной крови из прокушенной губы, Гарри приоткрыл глаза. Пару раз моргнул и сконцентрировался на еле-еле чадящем факеле и, если судить по темноте вокруг, единственном источнике света. Его основа была массивной даже в таком древнем замке, как Хогвартс, и то факелы были значительно меньше и изящнее…
О чём, он вообще думал? Поттер на секунду прикрыл глаза. Как ни странно, страха он не чувствовал — лишь досаду на собственную глупость и желание понять, куда всё-таки попал. Хотя данный вопрос спустя пару минут сам собой отпал, в конце концов, зачем ломать голову над ненужными глупостями, когда надо решать, как отсюда быстрее выбраться и, желательно, пока «гостеприимный» хозяин не вернулся. Ибо что-то ему подсказывало: боль при перемещении была вызвана не защитными чарами Хогвартса.
Гарри пошевелился, морщась и вздрагивая от болезненных ощущений, скользнул ладонью по бедру, животу и груди, отмечая пришедшую в совершенную негодность одежду и многочисленные сочившиеся кровью раны…
Тролль бы всё побрал! Куда он делся? Гарри замер, сердце «подпрыгнуло», как только он обнаружил, что кулон исчез. Вот теперь, когда до него дошло, что ни палочки, ни амулета при нём не оказалось, Гарри испугался, но ровно настолько, чтобы адреналина в крови хватило резко сесть, повернуться и, привалившись спиной к стене, выругаться.
— Так-так-так… неужели старик разочаровался… в своём… мальчике?
Гарри вздрогнул и прищурился, вглядываясь в ту сторону, откуда раздался слабый, прерывающийся на кашель и хрипы голос, и открыл было рот, чтобы поинтересоваться, кто тут находился, ибо ничего дальше пары футов вокруг не видел, но тут же его захлопнул: последующий за словами лающе-булькающий смех мог принадлежать только одному человеку.
— Белла… — констатировал он. Значит, Дамблдор. Гарри поморщился, вытягивая ноги и прикрыв глаза, уперся затылком во влажную прохладную стену. Мыслей, зачем понадобилось директору его похищать, не было ни одной, но ждать, дабы узнать из первых уст о цели своего прибытия, Гарри не собирался.
Он глубоко вдохнул и, стараясь абстрагироваться от болезненной пульсации во всём теле, вытянул руки и сконцентрировался.
— Здесь… мощные… чары… ты не сможешь… — закашлявшись, женщина замолчала.
Ещё как смогу… Едва ощутимое покалывание на кончиках пальцев вызвало у Гарри улыбку, и спустя пару секунд амулет с разорванной цепочкой влетел в его раскрытую ладонь.
— Двигай сюда, ты идёшь со мной.
Он сам не знал, зачем ему Лестрейндж. Возможно, чтобы утереть нос директору и компании. Или затем, чтобы порасспросить её кое о чём, тем самым вбив в гроб Дамблдора ещё один гвоздь. Так или иначе Гарри был решительно настроен забрать с собой Беллу.
В ответ раздался всё тот же лающий смех. Поттер нахмурился, вдруг почувствовав тошнотворный запах разлагающейся плоти, и вздрогнул, подумав, что хорошо, если зловоние исходило от крысы или мыши…
А если оно от… Гарри чуть повернулся, упираясь рукой в стену, морщась и постанывая от пронзавшей тело боли, поднялся. Пару секунд постоял, прислонившись спиной к каменной кладке, наконец, восстановив сбившееся дыхание, он двинулся в ту сторону, откуда доносилось сиплое и затруднённое дыхание его визави.
«Только бы не упасть», — с трудом передвигая ноги и чувствуя, как кровь хлюпает в ботинке, подумал Гарри. Едва эта мысль мелькнула в голове, он споткнулся. Чертыхаясь и выставляя перед собой руки, дабы смягчить падение, Гарри завалился вперёд, но, вопреки ожиданиям, приземлился на что-то мягкое. Охнув, он испуганно скатился в сторону.
Стараясь глубоко не вдыхать, ибо от усилившегося тошнотворного запаха заслезились глаза, Гарри пошевелился и собрался уж было отползти подальше от странной кучи, когда совсем рядом раздался хрип.
— Белла… — замерев на месте, тихо произнёс он и прищурился в попытке хоть что-то разглядеть. Хрип снова повторился и определённо исходил от…
О, твою же мать! Гарри протянул руку.
— Эй… — осторожно прикоснувшись к «странной куче», он поморщился, почувствовав под руками одновременно что-то склизкое и твёрдое, но определённо живое. Немного помедлив, Гарри придвинулся ближе и, преодолевая рвотные позывы и отвращение, заскользил ладонями по телу. — Ты как?
***
Значит Люпин жив… Дамблдор запрокинул голову, глядя на практически полную луну. Сколько лет он не позволял эмоциям выйти из-под контроля, но вот уже который раз за несколько последних недель выходил из себя, и это абсолютно не допустимо. В первый день исчезновения Поттера, невзирая на очевидный просчет и последующее вынужденное исчезновение из Хогвартса, ибо по всему было понятно — Поттер молчать не будет, Альбус пребывал в приподнятом настроении, ибо знал: портал сработал и, следовательно, мальчишка оказался в полной его власти. Но второй и последующие дни представляли собой настоящий кошмар: мало того, что продолжали выходить газеты с возмутительными статьями о его детстве, юности, глупых ошибках, так ещё Министерство, Уизли, невесть откуда взявшийся Люпин имели наглость обвинять его — Дамблдора — в похищении Мальчика-Который-Выжил.
