Поджав губы, она тряхнула головой: — Ничего подобного! Если бы Гарри был обычным магом, оно подействовало бы обычным образом. Подавило бы его собственные желания и устремления, сделало бы из него куклу, так как концентрация зелья была достаточно высока. Но он наполовину эльф, а, на эльфов некоторые зелья действуют совсем не так как на магов. Например, обычное «Перечное» является для них чуть ли не ядом.

— И ты хочешь сказать что зелье «Подавление личности» попав в желудок Поттера, вызвало…

— … рвоту. Мальчика всё утро рвало. Его организм, таким образом, защитил сам себя от воздействия.

— И всё же, я считаю, что ты ошиблась… — начал директор, но его снова перебила колдомедик. Впервые за годы работы в Хогвартсе, мадам Помфри разозлилась.

— В том, что касается здоровья учеников, я не ошибаюсь! Нужно немедленно сообщить в Аврорат, чтобы они начали расследование.

— Я согласна, надо сообщить в Министерство. Но, Мерлин мой, кто бы это мог сделать? Неужели кто-то из Гриффиндора? — говоря это, МакГонагалл встала и подошла к камину, и уж было собралась бросить горсть летучего пороха, как её остановил Дамблдор.

— Я сам об этом позабочусь, а вы идите, — не терпящим возражения тоном, проговорил он и, развернув чистый пергамент, принялся что-то в него записывать.

Деканы Гриффиндора и Слизерина переглянулись между собой, колдомедик бросила хмурый взгляд на директора и, прошипев себе что-то под нос, вышла из кабинета. За ней последовали и остальные.

***

Неторопливо шагая по коридору второго этажа, Гарри прокручивал в голове беседу с Дамблдором. От воспоминаний, что сказал, а главное, чего не сказал улыбнулся. Собраться и подготовиться к разговору, было неимоверно трудно. Однако все же он смог это сделать. Разумеется, Дамблдор просто так этого не оставит, но у Гарри появилось время для того чтобы во всём разобраться. Слишком много нерешенных вопросов у него было и семья, главным из них. Гарри, как только узнал о таком тесном родстве с Невиллом, сразу же решил, что, во что бы то ни стало, поговорит с сокурсником, непостижимым образом, ставшим ему кузеном. Но он тогда не знал, как к этому вопросу подойти, ведь по всем данным Августа не помнила, кем являлся её отец и Гарри опасался возможной реакции. Один Мерлин знает, чем может закончиться сие вмешательство. Да и потом, насколько ему было известно, старушка находилась в очень хороших отношениях с директором, и ему совсем не хотелось, чтобы Дамблдор раньше времени узнал, кем они друг другу с Невиллом приходились. И, главное, кем им обоим приходился Гриндевальд.

Гарри даже не заметил, как его губы скривились в ядовитой ухмылке. Зато это заметили несколько первокурсников красно-золотых и, провожая испуганно-удивлёнными взглядами Мальчика-Который-Выжил — легенду, с которой они росли, — дружной толпой потопали к лестнице. Гарри же остановился у большого сводчатого окна и, облокотившись на подоконник, глубоко вдохнул. Неприятное жжение в желудке прошло, и это не могло не радовать. Только вот общее самочувствие не улучшалось. По мере того, как шло время, нарастала пульсирующая боль в висках. Несколько минут Гарри стоял, слегка прикрыв глаза и вслушиваясь в размеренное гудение голосов и шелест шагов в надежде, что это быстро пройдёт, да не тут-то было.

Да что же это такое! Гарри в сердцах треснул кулаком о подоконник и зашипел от боли в ушибленной кисти. В этот момент лёгкий ветерок коснулся оголённой кожи лица и Гарри замер, прислушиваясь.

— Хозяин, я стою на подоконнике, — раздалось чуть правее от него, и Поттер резко повернул голову.

— Шелли? — неуверенно протянул он. Воздух перед ним зарябил и уплотнился, давая понять, что здесь кто-то был. И этот кто-то, сейчас громко сопел и шмыгал носом. Гарри покачал головой и улыбнулся. Его умиляла, а иногда и раздражала способность домовиков рыдать по поводу и без. Склонив голову, Гарри тихо спросил: — Что случилось?

— Хозяин знает, что за ним следуют мистер Уизли с девушкой?

Гарри повернул голову и, заметив в некотором отдалении друзей, кивнул. Он оказался прав насчет своих предположений. Ребята его ждали. Интересно, почему они не подошли?

— Так в чем дело, Шелли?

— Гость хозяина, лорд Малфой, очнулся, — прошептала эльфийка. — Леди Нарцисса попросила перенести его в спальню на третьем этаже, но, ни Шелли, ни Кричер не смогли это сделать…

— Конечно, не смогли, я наложил на комнату несколько заклинаний, — пробормотал Гарри себе под нос. — Ну и как он? И где Ремус?

— С лордом Малфоем все в порядке и сейчас он спит. А мистер Люпин ушел куда-то вместе мистером Грюмом. Шелли не знает.

Куда они могли уйти? Поттер помассировал виски и слегка потряс головой в надежде, что возникший туман перед глазами исчезнет.

— Хозяину нехорошо? Хозяин Гарри очень плохо выглядит.

— Скажи Нарциссе, что Люциус будет находиться в той комнате, где и сейчас, — не обращая внимание на лепет эльфийки, произнёс Гарри. Нечего ему болтаться по дому. Малфою не привыкать сидеть на месте.

— Хорошо, хозяин.

— Да… там нужно устроить небольшую душевую и туалет. Скажешь Ремусу, пусть закажет всё необходимое с доставкой на дом. А теперь можешь идти, — вновь почувствовав лёгкое дуновение ветерка, Гарри понял, что домовик бесшумно аппарировал.

Значит, очнулся. Надо бы Малфою сообщить о папаше. Заодно у мадам Помфри поживиться обезболивающим. Гарри направился в Больничному крылу. Рон с Гермионой быстро его догнали и они втроём стали спускаться по лестнице. Гарри шел чуть впереди и не прислушивался к тому, о чём тихо переговаривались друзья, но несколько слов: часы, отец и записка, заставили его навострить уши.

— … связались с Министерством и тишина! Не понимаю, что можно там делать целых две недели?

— Ну, может его привлекли для чего-то секретного, — неуверенно сказала Гермиона.

— А, что случилось? — Гарри остановился, едва они спустились на первый этаж и, обернувшись, посмотрел на хмурых друзей.

— Отец уже несколько дней дома не появляется. До этого приходил только на ночь, а ранним утром сразу уходил, ничего толком не объясняя, — Рон почесал макушку и нервно взмахнул рукой. — Только записки шлёт через камин: дескать, все хорошо, не волнуйтесь. Он даже не появился когда на «Нору» напали. С Министерством связывались, тишина. Нет… однажды, Кингсли пришел и сказал, что он в секретной секции… я, честно говоря, так и не понял, что он там делает.

— Ну, вот видишь! — Гермиона погладила плечо Уизли и ободряюще улыбнулась, хотя в её глазах была тревога и сомнение. Собственно, то же самое чувствовал и Гарри. Поттер замер, ему вдруг вспомнился профессор Блэк и странный разговор, состоявшийся на площади Гриммо, 12.

— Скажи, Рон, а что на ваших часах, — медленно спросил Гарри. Ему совершенно не нравилось то направление, которое приобрели его мысли. Тогда это казалось если и не бредом, то определённо Гарри не понимал, что имел в виду бывший директор Хогвартса.

— Что? Ах, да часы… ну, что он на работе… прямо замерла, как будто примёрзла.

Чувствуя все возрастающую и возрастающую тревогу, Гарри невидяще уставился в пространство. Усилившаяся головная боль немного привела его в чувство и, встрепенувшись, он сфокусировал взгляд на друзьях. Те встревожено переглядывались между собой.

— В тот вечер, когда я отправил тебе Патронус… — начал Поттер рассказ тихим слегка хрипловатым голосом, о странном разговоре, состоявшемся между ним и Блэком. По мере повествования к нему приходило понимание, что он тогда упустил. Завуалированные предупреждения: «Не все видимое кажется очевидным, и не всякий слабый им является. Я бы на вашем месте проверил часы», казавшиеся тогда, странными, сейчас приобретали хоть туманный, но всё же смысл. Закончив говорить, Гарри потёр виски: голова гудела, и перед глазами плыло.

— Я, честно говоря, нифига не понял! — выдохнул Рон и, глянув на закусившую губу Гермиону, спросил: — А ты, понимаешь хоть что-то?

— Не уверена… Гарри, ты в порядке?