— Ты как? — Рон положил руку на плечо Гарри, вынуждая его остановиться.

— Сходи к Помфри, — Невилл тоже остановился и тревожно хмурился.

— Я так и собирался сделать. Вы идите. Нет, Рон! — Гарри поднял руку, как только друг открыл рот для возражения. Он понимал, что за него беспокоились, и на то были все основания. Однако Гарри совершенно не желал, чтобы его повсюду сопровождали. — Встретимся в библиотеке. Невилл, потом договорим, ладно?

***

Зайдя в больничное крыло, Гарри вздохнул полной грудью специфический аромат. Горький запах полыни и пряный бадьяна особо выделялись, и он задумчиво нахмурился, вспоминая в каких именно зельях, есть эти составляющие.

Полынь применяют для приготовления «Живой смерти». Интересно, кому такое сильнодействующее снотворное понадобилось? Гарри прошел вглубь, и, остановившись недалеко от закрытой двери, ведущей в кабинет колдомедика, снова вдохнул. Запах бадьяна перебивал даже полынь, следовательно, применили что-то на его основе совсем недавно. А где его используют? Гарри потер переносицу, вспоминая. Единственное, что приходило на ум, это заживляющая мазь. Её применяли для улучшения регенерации кожи при сильных ранениях. Шрамы затягивались практически на глазах, не оставляя и следа на коже. Рауль частенько пользовался мазью на основе бадьяна, когда учил его обращаться с холодным оружием.

— Магия магией, но ты должен научиться использовать и что-то другое. Потому что магический след можно всегда отследить, — говорил Рауль, втирая аккуратными круговыми движениями сильно пахнущую мазь, в длинный порез на груди Гарри.

— Мистер Поттер, что-то случилось? — раздался встревоженный голос школьного колдомедика.

Гарри вздрогнул и, повернув голову, посмотрел на мадам Помфри. Женщина быстро подошла к нему и, потрогав лоб, заглянула в глаза.

— Меня тошнит с самого утра, — произнёс Гарри, переминаясь с ноги на ногу. Он очень редко жаловался, поэтому вынужденное признание вызывало у него смущение.

— Давай-ка иди к кровати и присядь, я сейчас подойду.

Гарри кивнул и пошел в сторону зарезервированной им еще с первого курса койке. Всякий раз, попав в больничное крыло, он оказывался на одном и том же месте, и этот факт веселил как самого Гарри, так и его друзей. Проходя мимо ширмы, он услышал слабый стон и резко остановился.

А он уж считал, что это только его прерогатива в первый же день попадать на больничную койку. Не сдерживая любопытства, Гарри отодвинул занавеску и заглянул внутрь.

Вот уж кого-кого, а Малфоя он меньше всего ожидал здесь увидеть. Слизеринец спал, но по тяжелому дыханию, и судорожно вцепившимся в простыню рукам, становилось понятно, что ему снится кошмар. То и дело тишину больничного крыла нарушали тихие полные муки стоны, нижнюю губу терзали белые зубы. Однако не это заставило Гарри подойти к кровати, а капелька крови, появившаяся в уголке рта. Она медленно заскользила вниз, оставляя на бледной щеке Малфоя ярко красный след. Это было настолько неправильно, что Гарри не задумываясь о своих действиях, подошел ближе и немного поколебавшись, сел на краешек кровати, потянулся рукой к лицу Малфоя. Ощутив тепло… даже жар, скопившийся на кончиках собственных пальцев, и не в силах больше сдерживать порыв, Гарри прикоснулся к изрезанному морщинками лбу. Едва касаясь гладкой кожи, он провёл по болезненно сжавшимся мышцам, удовлетворённо наблюдая за тем, как они постепенно разглаживались. Перекошенное до этого лицо, постепенно расслабилось. Зубы, вцепившиеся в нижнюю губу, отпустили плоть, и из ранки тонкой струйкой побежала кровь. Гарри скользнул пальцами по щеке, и легонько провёл по тёмно-красному пятнышку: ранка медленно затянулась, дыхание Малфоя выровнялось, судорожно сжатые в кулаки руки расслабились. Несколько секунд Гарри наслаждался контрастным ощущением между бархатистой кожей и щетиной, едва проступившей и более мягкой, чем у него самого. Убрав руку, Гарри некоторое время тихо сидел, рассматривая спокойно посапывающего Малфоя.

Поттер склонил голову и внезапно почувствовал накатившую слабость. Сердце подскочило и стало бухать о рёбра, желчь подкатила к горлу. Медленно поднявшись, Гарри развернулся, и нос к носу столкнулся с мадам Помфри. Колдомедик ошеломлённо смотрела то на умиротворённое лицо своего пациента, то на Поттера.

— Мистер Поттер, вы умеете… — прошептала она, но замолчала на полуслове, и, подхватив Гарри под локоть, потянула за собой.

Дойдя до зарезервированной личной койке, Гарри с облегчением на ней развалился. Усталость накатывала волнами, мышцы ломило как после многочасовой тренировки. Ещё и подкатывающая желчь. Всё это не способствовало общению. Гарри видел, что Помфри очень хотелось в подробностях его расспросить, но профессионализм не позволил. Колдомедик взмахнула волшебной палочкой, накладывая диагностирующие чары, и несколько десятков секунд невозмутимо всматривалась в разноцветную ауру. Наконец, сердито сдвинув брови, мадам Помфри всплеснула руками и грозно проговорила:

— Глупый ребёнок, я запрещаю вам в ближайший месяц использовать магию! Вам понятно?

Гарри кивнул, весьма шокированный. И отнюдь не грозным голосом школьного колдомедика, к которому он привык за шесть лет учёбы, а нелестными эпитетами в адрес Дамблдора. Следующие несколько минут его подвергли основательному допросу на предмет самочувствия. Было выпито, Мерлин знает, сколько зелий и взято несколько пробирок крови. После непродолжительных раздумий, Гарри всё же решил поинтересоваться, что же случилось с Малфоем. Помфри смерила его внимательным взглядом, и сказала, что на него напал сокурсник.

Мда. Он оказался прав. Трудный год ожидался не только у него. Вырвавшись из цепкой хватки колдоведьмы, и проходя мимо ширмы, за которой лежал Малфой, Гарри принюхался и покачал головой. Самое странное, что аромат бадьяна и причины его использования вылетели из головы, как только он увидел Малфоя. Мда. Кажется он спятил. Сначала Малфой-старший… Интересно, кто же его всё-таки отравил? Теперь ещё и Малфой-младший… Правда, смерть в отличие от папаши ему не грозила. Гарри потёр виски и, вздохнув, вышел из больничного крыла. Ну, просто мать Тереза, твою мать. Гарри вздохнул и ухмыльнулся, глядя на портрет какого-то волшебника, облаченного в изумрудную мантию и такого же цвета смешной чепец с огромным пером.

Оставшееся до обеда время Гарри с друзьями провели в библиотеке. Благодаря Гермионе у него появился свиток с выдержками из книг, которые ребята всё это время изучали, выписывая необходимую информацию для написания эссе по зельям. Весь обед Рон посматривал на него и озабоченно хмурил брови.

— С кем ты сцепился-то после Слизнорта? — решив отвлечь от себя пристальное внимание друга, спросил Гарри и пригубил немного сока. Есть не хотелось. Вернее он опасался, боясь возврата неприятных ощущений. Пока мадам Помфри не пришла к окончательному решению из-за чего его тошнило, Гарри решил свести к минимуму, поглощение пищи в Большом зале.

— Да так… Нотт решил блеснуть остроумием, — буркнул Уизли в ответ, запихивая в рот огромный кусок пирога. Гермиона хмыкнула, а Невилл закашлявшись, просипел:

— Это ты его наградил огромной волосатой бородавкой на кончике носа?

— Ага. Надеюсь на другом конце она в три раза больше, — хихикнул Рон, невинно глядя на возмущенно пискнувшую Гермиону.

— Рон!

— Что такое? Между прочим, меня Джинни научила, — подмигнув Гарри, Рон ухмыльнувшись, добавил: — Продержится около месяца, так что трах… Ай! За что? — потирая затылок, обиженно протянул Уизли и мерзко захихикал.

— За пятьдесят потерянных баллов, Рон, — старательно изображая, что сердится, парировала девушка. — И за то, что ведёшь себя как ребёнок… сейчас не время для таких шуток!

— Ох, перестань! За то оскорбление… Вау! Ты же не хотела в самом деле, чтоб я ему отрезал яйц… а! — увернувшись от руки подруги и вскочив с места спросил Рон, удивлённо вытаращив глаза. — Не ожидал от тебя такой жестокости, мисс Грейнджер.