— А если принять обезболивающее? — посоветовал Элвис.

— Нельзя. Во-первых, регулярный прием обезболивающего пагубно влияет на организм, а во-вторых, перед самым чемпионатом нельзя принимать никакие лекарства, потому что их могут расценить как допинг. Поэтому я должна научиться терпеть эту боль, чтобы нормально выступить на чемпионате.

— То есть ты, являясь чуть ли не инвалидом, собираешься соревноваться со здоровыми людьми, которые не испытывают той же боли, что и ты? — уточнил я.

— Да. И я должна их победить. Но не знаю, удастся ли. С каждым днем я чувствую, что слабею. Мои силы на исходе, я чувствую всю безнадежность затеи… поэтому и срываюсь! Простите меня за то, что я такая нервная и дерганная! Я веду себя по-свински и понимаю, за что меня все ненавидят. Но я не могу по-другому, простите!

— Нет, это ты прости меня, — в глазах Элвиса стояли слезы. — Это я поступал с тобой по-свински. Мне теперь так стыдно за все незаполненные мною ведомости, которые ты заполняла за меня. Я очень виноват перед тобой, Кора, прости. Ты права насчёт меня — я никчемный оболтус. А ты… ты замечательная! Как тебе удаётся тренироваться, это уму непостижимо! Если бы я знал это раньше, ни за что не сбежал бы из Долины Жизни. Не волнуйся, теперь ты не одна, у тебя есть мы. И я верю, у тебя всё получится. Я действительно ошибался тогда, когда сказал, что я сильнее, чем ты. Ты в миллион раз сильнее, Кора, ты сможешь преодолеть всё.

— Спасибо, — сквозь слёзы выговорила девушка и добавила: — Я очень переживала за вас, когда вы были на развалинах. А пока вы лежали без сознания в Долине Жизни, я каждый час к вам заходила. Я боялась, что вы умрёте, и винила во всем себя: ведь если бы я была более бдительной, вы бы не сбежали, и ничего этого не было бы. И когда я с лейкой зашла, на самом деле я хотела убедиться в том, что с вами все хорошо, а про цветы для прикрытия придумала, потому что не хотела, чтобы вы знали, как я тревожусь за вас.

— А когда я утром встретил тебя на стадионе, и ты отвернулась от меня, ты…

— Да, Локи, я плакала и просто постаралась скрыть от тебя это.

— Тебе не нужно скрывать слёзы от нас, поверь, — произнес Элвис, глядя Коре в глаза. — Мы понимаем, как ты страдаешь. Я представляю себе, как ты боишься потерять маму. Моя сестра сейчас у демонов, и у меня теперь сердце не на месте. Я всё время вспоминаю про Эвелину и… Даже не могу описать свои чувства. И я тоже боялся плакать при тебе. Теперь не боюсь.

— Мы спасём твою сестру, Элвис, — Кора взяла юношу за руку и посмотрела ему в глаза. — Вместе мы справимся.

— Смотрите, к нам кто-то идёт, — сообщил я, указывая в сторону командного центра.

За плотной завесой дождя были видны лишь смутные силуэты, и лишь когда люди подошли поближе, я понял, что это Кайса и Сэм.

— Привет лягушкам! — шутливо поздоровался я: ребята, как и мы, уже успели промокнуть до нитки.

— От лягушки слышу! — весело отозвалась Кайса. — Ты, Локи, вообще, больше всех нас на лягушку похож: у тебя одежда зеленая.

— Ты что, привела меня сюда о лягушках болтать?! — простонал Сэм, до странности бледный и угрюмый.

— Конечно же, нет, — спохватилась Кайса. — Элвис, Кора, вы ведь сотрудники Долины Жизни, не так ли?

— Пока ещё да, — кивнул Элвис, намекая на возможное увольнение. — А что такое?

— У Сэма очень сильно болит голова, и никакие таблетки не помогают. Может, посмотрите, что с ним такое творится?

— Да, конечно, — тут же согласилась Кора. — Идёмте в медицинский отсек, там его и посмотрим.

— Не знаю, дойду ли я, — судя по всему, Сэму действительно было очень плохо.

— Дойдёшь, куда денешься, — нарочито грубо отозвался я, надеясь, что мой тон заставит товарища собраться с силами. — А не дойдёшь, так доползёшь. Ты и так весь мокрый, тебе на траву не страшно падать.

И мы все вместе направились в сторону командного центра.

========== “Шпион” ==========

Когда мы уже переступали через порог медицинского отсека, Сэм вдруг потерял сознание. Теперь его лицо было не просто белым, а с мертвенно-зеленоватым оттенком. Кайса с нескрываемым ужасом смотрела на него.

— Не паникуй, Русалка, — всё тем же обманчиво-грубым тоном бросил я девушке. — Обычный обморок.

— Но от чего? — беспомощно спросила Кайса, еле сдерживая слёзы.

— Сейчас выясним, — заверила её Кора. — Может, он слишком много работал за компьютером?

Мы с Элвисом тем временем отнесли Сэма на больничную койку.

— Нет, я не позволяла ему работать долго, — покачала головой Кайса. — Если бы не я, то да, он сутками бы за своим любимым компьютером сидел. А я время от времени отрывала его от работы и заставляла выходить на улицу, чтобы он не переутомился.

— Ясно, — Кора села за стоявший на столе компьютер, завела новую электронную карточку и принялась задавать вопросы:

— Возраст?

— Двести лет ровно.

— Родная планета?

— Откуда я знаю, Кора? Он никогда не рассказывал мне о своём прошлом. И вообще, мне не нужны все эти документы, я хочу лишь, чтобы ты вылечила Сэма.

— Таковы правила, — Кора бесстрастно пожала плечами. — Сейчас заполню и приступлю к диагностике заболевания.

— Подумаешь, правила, — возмущённо фыркнула Кайса. — Человек без сознания, а она какие-то формальности исполняет.

— Если тебе что-то не нравится, мы его вообще лечить не будем! — неожиданно огрызнулся Элвис.

Это был первый на моей памяти раз, когда он открыто поддержал Кору. Сама Кора улыбнулась уголком рта и попросила непривычно мягким и спокойным голосом:

— Не говори так, Элвис. Спасти человека — это наш долг. Когда проявились первые симптомы заболевания, Кайса? Поверь, это не просто формальности, это поможет установить причину.

— Простите, что не сдержалась. Просто за Сэма очень тревожусь, — извинилась девушка. — Насчет первых симптомов: Сэм сказал мне о головной боли несколько часов назад, когда я заметила, что он неважно выглядит. Я поспешно оттащила его от компьютера и принесла ему горячий чай. Но Сэму лучше не стало. Тогда я побежала к Леоноре и попросила лекарство от головной боли. Но лекарство не подействовало, и Сэму становилось всё хуже. Я опять побежала к Леоноре, и она дала мне очень сильное обезболивающее, которое применяют только в самых крайних случаях. Но Сэму даже эти таблетки не помогли. Когда я сказала об этом Леоноре, она удивлённо вытаращила глаза и сказала, что нужно срочно обращаться к целителям.

— Да, это действительно очень странно, — Кора закончила заполнять карточку и в задумчивости закусила губу. — Попробуем диагностику мозга. Элвис, нам надо переодеться в стерильную медицинскую одежду, а то мы все мокрые и в траве. В таком виде заниматься лечением нельзя!

С этими словами Кора достала из шкафа униформу целителя и ушла в лаборантскую, чтобы переодеться. Мы с Элвисом стояли у окна, возле батареи, пытаясь согреться: в насквозь промокшей одежде было холодно. Кайса сидела на табуретке возле Сэма и держала его за руку. Когда Кора вышла, переодеваться пошел Элвис.

— Обращаюсь ко всем, кто не имеет медицинского образования: отойдите подальше и не путайтесь под ногами, — попросила вдруг Кора. — По-хорошему вас вообще следовало бы выставить, но ладно, так и быть, сидите.

Мы с Кайсой сели на подоконник и стали наблюдать за девушкой, которая прикрепляла к голове Сэма странные присоски, предварительно смазывая их каким-то специальным медицинским гелем. Присоски были очень маленькими и насчитывалось их, наверное, несколько сотен, поэтому процесс затянулся, несмотря на то, что через несколько минут в работу включился переодевшийся Элвис.

— Может, мы тоже поможем? — предложил я, когда мне надоело сидеть. — Дело вроде нехитрое.

— Это тебе так кажется, — сухо возразила Кора. — Каждая присоска особенная. Она имеет свой номер и крепится на строго определенную зону головы. Это очень тонкая и кропотливая работа, требующая абсолютной точности. Мне вот иногда даже за Элвисом приходится переправлять, если он наклеил немного криво.