— Все это замечательно, а что насчет Фригги? — поинтересовался Рэй, обеспокоенно вглядываясь в безжизненное лицо моей матери.

— А вот здесь будет сложнее, — ответил гелеофторий, подняв бесчувственную Фриггу на руки, словно трехлетнюю девочку. — Если бы вы обратились за помощью раньше, я бы, может, и сумел что-то сделать, но сейчас… Ее несчастная душа настолько отравлена и обезображена, что я даже не знаю…

— Хотите сказать, её уже не спасти? — я с отчаяньем поглядел на пришельца.

— А, впрочем, выход есть, — произнес, наконец, гелеофторий. — Повелители Аномалий смогут её исцелить, но с определенным побочным эффектом…

— Каким? — быстро спросил Ученый.

— Чтобы вернуть её душу в исходное состояние, нам придется отмотать для неё время почти на тысячу лет назад.

— Это как? — не сообразил я.

— Говоря простым языком, омолодить. Вернуть в то состояние, в котором она находилась, когда была еще юной девушкой. Как физически, так и психологически.

— Вы хотите превратить Фриггу в подростка? — сосредоточенно нахмурился Рэй.

— Это единственная возможность освободить её от пагубного влияния артефакта — омолодить её душу. Когда Фригга придет в себя, она ничего не вспомнит о том, что происходило с ней в последнее время. Более того, ей будет казаться, что она находится в далеком прошлом — в том времени, когда была молодой. Вам придется придумать какую-нибудь легенду, чтобы объяснить ей все нестыковки.

— А разве нельзя просто сказать ей правду? — удивился я.

— Ни в коем случае, — заявил пришелец. — Даже я не могу с абсолютной точностью сказать, какова будет реакция её психики на… истину. В любом случае, нельзя рисковать. Фригга не должна узнать, что когда-то была взрослой и, самое главное, владела Камнем Тьмы. Её всеми силами нужно защищать от этой жестокой правды. Более того, её новая жизнь не должна повторять предыдущую, иначе воспоминания могут всплыть сами собой. Если хотите сохранить её душу целой и невредимой, держите её подальше от каких-либо глобальных конфликтов. Ни под каким видом не давайте ей в руки магические артефакты.

— Сколько запретов… — обреченно протянул я. — Но я, если честно, с большим трудом могу себе представить, чтобы Фригга жила жизнью обычного человека и ни во что не вмешивалась.

— Это необходимо для её психической безопасности, — бесстрастно отозвался пришелец. — Мы сделаем все, чтобы её исцелить, но то, что пришлось ей пережить, не пройдет бесследно. До конца нам все это не выкорчевать. И потому юная Фригга будет крайне уязвима.

— Ясно. От чего еще её нужно держать подальше? — поинтересовался я, скривив губы.

— От вас самих.

— То есть?

— Я так понимаю, что в её прошлой жизни вы очень многое для неё значили. Особенно ты, Локи, верно?

— Ну, в общем-то, да… — печально протянул я, уже поняв, в какую сторону клонит гелеофторий.

— Так вот, ваши образы тоже могут всколыхнуть в ней воспоминания о прошлом. А вы не имеете права этого допустить. Поэтому постарайтесь сделать так, чтобы в своей новой жизни она вас больше не увидела.

— Получается, и меня тоже? — Рэй изо всех сил старался говорить безразличным тоном, но я чувствовал, как сильно он переживает. — Даже если я дружил с ней в молодости? Постойте. А со мной вы тоже можете сделать, как с ней? Можете и для меня отмотать время назад и сделать так, чтобы я ничего не вспомнил?

— В принципе, можем, но вот только зачем?

— У него тоже не самое жизнерадостное прошлое, — сообщил я, прекрасно понимая желание Ученого начать новую жизнь. — Оно не связано с артефактами, но всё-таки очень жестоко.

— Если не были замешаны аномалии, ты вполне справишься со своими проблемами и сам, — безжалостно заключил гелеофторий. — Поверь, у нашего метода тоже немало минусов, и тебе же будет лучше, если ты останешься со своим нынешним сознанием. Но мы можем омолодить твое тело для того, чтобы ты смог находиться вместе с Фриггой. Кто-то же должен за ней приглядывать. А если вы были друзьями в прошлом, она ничего не заподозрит.

— Ну что ж, давайте хотя бы так. — Ученый подавил тяжелый вздох, и я подумал, что ему, должно быть, очень хочется помолодеть и душой, позабыв о своем черном прошлом.

— В таком случае, прощайте.

И не успели мы опомниться, как пришелец исчез, забрав с собой Рэя и Фриггу.

Минуты две мы стояли неподвижно, вдыхая свежий вечерний воздух и прокручивая в голове события минувшего дня.

«Бред. Абсурд. Несуразица какая-то», — стучало в голове у меня. — «Неужели я только что разговаривал с самым настоящим гелеофторием? Неужели Фригга вскоре станет подростком? И неужели… я её больше никогда не увижу?..»

— Идёмте искать корабль. — Как всегда ровный и начисто лишенный эмоций голос Ники вывел меня из оцепенения. — Полетим в резиденцию Рэя. Стоять здесь нет никакого толку. Гелеофтории найдут нас, когда понадобится.

========== Прощай! ==========

Уже битый час я сидел на диване и тупо глядел в одну точку прямо перед собой. Мой мозг просто не справлялся с так стремительно развивающимися событиями и сейчас попросту завис, будто перегруженный компьютер. В таком отрешенном состоянии я находился и всю дорогу.

За окнами резиденции Рэя было темно, Тор с Джаредом уже спали, утомленные сумасшедшим днем, а я все сидел и сидел, пытаясь собрать мысли в кучу.

Общие ощущения от произошедшего были очень запутанными и неоднозначными. С одной стороны, я, конечно, был несказанно рад тому, что Камень Тьмы теперь никому не угрожает и Фриггу убивать не пришлось, но с другой… Тот факт, что я не смогу больше увидеть свою маму, давил на сердце тяжелым грузом. И в самом деле, непосильное испытание: знать, что твоя мама жива, но не иметь возможности встретиться с ней. Я понимал, что искушение нарушить наказ гелеофтория будет очень велико… И в то же время понимал, что не позволю себе этого сделать. Фриггу придется отпустить… ради её же собственного блага.

«Если по-настоящему любишь её, значит, отпустишь и позволишь ей жить новой жизнью. Жизнью без тебя», — сказал я себе и почувствовал, как на глаза наворачиваются горькие слезы.

Как же все-таки больно… За свою жизнь я так привык к тому, что она всегда рядом, готовая поддержать и помочь, и отвыкать было невмоготу. Но я знал, что придется. Иного выхода не было.

Дверь едва слышно скрипнула, и ко мне бесшумно, словно котенок, подошел Ричард. Он ничего не сказал, а просто сел рядом со мной, подчеркнуто глядя в сторону.

Я грустно улыбнулся, догадываясь, какие чувства сейчас бушуют в юном сердце мальчишки: ему невыносимо хочется помириться со мной, но гордость не позволяет, и он колеблется, мечется из стороны в сторону, не знает, как себя повести.

— Так ты из-за этого Камня Тьмы был так сильно занят? — решил заговорить он спустя минут десять.

— Да, Рич, — подтвердил я и принялся рассказывать обо всех произошедших со мной невзгодах, начиная с того самого момента, как меня депортировали из другой галактики. — Рассказал о Торе, о том, как мы летали за Пересмешником, о битве с Элвисом в Мидгарде, о Марианской впадине, о покушении на Фриггу, о межгалактической битве и героической гибели Элвиса…

— Да уж, история, — задумчиво протянул ребенок, когда я, наконец, закончил свое повествование. — Теперь я хоть понимаю, почему ты не смог раньше меня забрать. Ты прости, что наорал, не разобравшись.

— Все хорошо, Рич. — Я с невероятным облегчением взъерошил мальчишке волосы, обрадовавшись, что снова могу к нему прикасаться. — Ты знаешь, я как никто понимаю твою истерику. Когда я был в другой галактике, у моей мамы тоже не было времени на меня, и я тогда подумал, что она перестала меня любить. И только потом, оказавшись на её месте, понял…

— Ты грустишь оттого, что больше никогда её не увидишь? — Ричард снял обувь и залез с ногами на диван, положив голову мне на колени.

— Есть такое, — не взялся отрицать я. — В другой ситуации, я, может быть, вообще с ума бы сошел в такой ситуации. Но одна теплая мысль удерживает меня от этого.