— Я уверена, что наших объединенных сил хватит, чтобы оказать Искусственному Интеллекту достойное сопротивление. Страшно другое…
— Что именно?
— Наши противники — самые обычные люди вроде Майкла. Они не хотят биться, не хотят убивать нас, им вообще никакого нет дела до нашего конфликта. Но их изуродованное ДНК не оставляет им выбора. А значит, не оставляет выбора и нам. Чтобы дать тебе и Ричарду возможность пробиться к гостинице, нам придется… убивать невиновных.
— А что насчет распределения по кораблям? — мне очень не хотелось развивать эту пренеприятную тему, и потому я поспешил перескочить на другую. — Я полечу с тобой, да?
— Нет, Локи. Ты летишь с Рэем и Ричардом, я — с Никой и Сьюзен.
— С Даной, — педантично поправил я, вызвав у Фригги лёгкое удивление. — Да, я знаю правду. Знаю, что ты мне солгала.
— Прости, Локи, но так было нужно. В любом случае, обсуждать эту проблему сейчас неуместно. Иди готовься к битве, а я свяжусь с Агентами.
***
На подготовку ушло не больше пятнадцати минут. Церера была битком набита боевыми арсеналами, и я быстро подобрал себе доспехи, бластер и кинжал для ближнего боя. Но главным моим оружием, несомненно, оставался Пересмешник. Главное было не забыть об этом в пылу битвы и вовремя воспользоваться своими сверхвозможностями.
Приготовившись, я отправился искать Рэя, ведь, если верить словам матери, мне предстояло лететь с ним на одном корабле. Интересно, почему нас распределили именно таким образом? Может, мама хочет посмотреть, как мы с Учёным поладим? Если это действительно так, значит, она не отвергает до конца возможность развития отношений с Рэем…
Мужчину я отыскал в одном из связных отсеков. Фригга была там же. Она, видимо, только что закончила разговаривать с кем-то из Агентов и теперь была вынуждена слушать беззаботную болтовню Рэя, который изо всех сил притворялся, что всё в порядке, и ничего особенного не происходит. Действительно, что ему ещё остаётся делать, если вся его жизнь насквозь пропитана страданиями и страхами?
— Ты представляешь, что твой недавно учудил? Когда нам нужно было срочно попасть в лабораторию, расположенную довольно-таки далеко, знаешь, что он сделал? Пешком ломанулся, позабыв, что владеет навыком мгновенного перемещения! Ну не умора ли?
— Посмотрела бы я на тебя в его возрасте, Рэй. — Фригга юмористической атмосферой повествования не прониклась, её голос звучал холодно и жестко. Я вспомнил, что так было и на Конкордии, когда Учёный впервые заговорил о своих чувствах.
— Да ты дальше послушай, это ж вообще отпад! Ну, притормозил я его, напомнил про артефакт, взял его за рукав, приготовился… Он, видимо, вообще не знает, как нужно телепортироваться вместе с другими людьми! Полюбуйся! — Рэй продемонстрировал свой пластиковый протез. — Мне при перемещении руку оторвало!
— Это меньшее из того, что ты заслужил. — Фригга отстранённо пожала плечами и продолжила проверять исправность оружия.
— И это сказал человек, которому я трижды, трижды, спас жизнь! — назидательно заметил Рэй, не переставая улыбаться.
— А посчитай, у скольких ты её отнял. — В голосе моей матери звучал лёд, и мне даже на секунду показалось, будто бы в помещении стало холоднее. — Ты должен понимать, Рэй, что убивая каждого невинного человека, ты медленно убивал и меня, отравляя душу глубокой болью. Для тебя я мертва уже давно. И сколько бы ты раз меня ни спасал, ты спасаешь меня для других. Не для себя. Ты можешь даже вытащить меня с того света, но мою любовь к тебе — уже никогда.
— А лежа в медицинском отсеке, ты пела не так. — Рэй усмехнулся, чуть склонив голову на бок.
— О чём это ты? — теперь в голосе матери явственно слышался испуг.
— «Рэй, прости меня! Рэй, мне нужна твоя помощь! Помоги, прошу тебя! Я люблю тебя, Рэй!» — процитировал Учёный с торжествующей улыбкой на губах. — Это вон даже Локи подтвердит.
— Локи, — Фригга резко обернулась ко мне. — Скажи, что этот мужчина нагло и бессовестно врёт.
Два галактических лидера выжидательно уставились на меня, чтобы я, как незаинтересованное лицо, разрешил их конфликт. Я на секунду замешкался. Конечно, Фриггу было безумно жаль, но и Рэя подставлять ложью совсем не хотелось. Поразмыслив, я пришёл к выводу, что лучшим решением будет сказать правду. Я не за Фриггу, и не за Рэя. Я — за истину.
— Мне очень жаль, мам, но Рэй сказал правду. Ты действительно говорила так в бреду.
— Вот видишь! — восторжествовал Учёный.
— В том-то и дело, что в бреду. Я была неадекватна, и потому всё, что было мной тогда сказано, не может быть расценено, как серьёзное заявление. Я ведь даже не помню, что говорила такое. Это был не мой голос, это был голос моего больного сознания.
— Это был голос твоей души.
— Ложь. А впрочем, думай, как знаешь. Мне безразлично. Но знай, все твои надежды эфемерны. Идём, Локи. — Сказав это, Фригга резко развернулась и вышла в коридор. Я поспешил за ней.
Переступая через порог я не удержался и, обернувшись, показал Рэю язык. Совсем беззлобно, чисто из озорства. Учёный, оценив шутку, улыбнулся… и в ту же секунду я начал задыхаться от внезапного приступа кашля.
— А если я с тобой так? — голос Фригги прозвучал чуть слышно, но угрозы в нём было больше, чем в боевом кличе дикого орангутанга.
— Нормально! Ему, значит, можно шутить, а мне нет? — Рэй сделал вид, что глубоко оскорблён, но кашель меня отпустил. — К тому же, он сам может за себя постоять — у него же есть артефакт! Только он всё время про него забывает! Всё время!
— Зря ты с ним так, — сказал я матери, когда мы отошли достаточно далеко, и Рэй уже не мог нас услышать.
— Локи, очень тебя прошу, хоть ты не лезь в этот дурдом, — тихо и почти жалобно попросила меня мама.
— Да я ничего, просто мне и тебя жалко, и Рэя! Он ведь действительно изменился. Изменился ради тебя! Пока ты лежала без чувств, он… он пытался заменить мне тебя! После того тёмного ритуала я упал в обморок, а Рэй остался и привёл меня в чувство. В своей обычной манере, но привёл! А потом, когда Ингрид погибла, и мне казалось, что у меня разрыв сердца будет, он мне лекарство принёс и даже поговорил со мной немного, хоть и не по теме. В общем, я чувствовал, он пытался заботиться обо мне… как о сыне.
— Как твоё сердце отзывчиво на доброту. — Мама чуть улыбнулась. — Вы, молодые, все такие. Вам очень легко поменять отношение к человеку: вам сделали зло — вы злитесь в ответ, сделали добро — тут же оттаиваете и готовы всё простить. Ведь ты уже даже не вспоминаешь, как Рэй, не моргнув глазом, приказал тебя убить. А я помню. Я не могу забыть. И простить не могу тем более. Моё отношение к человеку никогда не скачет, как ломаная линия. Один спонтанный поступок, хороший или плохой, не может ни на что существенно повлиять, он разве что чуть искривит идеально ровную прямую. Вспомни, сколько ошибок совершил в своей жизни ты, Локи. Но разве я стала тебя меньше любить?
— Нет, — покачал головой я и добавил: — И я очень благодарен тебе за это. Думаю, именно твоя любовь и спасала меня от… мрака.
— И в обратную сторону принцип, к сожалению, аналогичен. Я не могу списать со счетов все грехи Рэя только потому, что однажды он принёс тебе стакан воды. Неравноценные вещи, согласись.
— Но он меняется. И ты действительно очень для него важна. Твоя любовь может спасти и его.
— Не думаю, что Рэя ещё можно спасти. — Фригга глубоко вздохнула. — Уже поздно. Слишком много времени прошло.
— Ты винишь в этом себя, верно? То, что Рэй погрузился во тьму, ты считаешь своей ошибкой?
— Отчасти, — не стала отрицать Фригга. — Я ведь была с ним, когда он стал делать первые шаги по этому скользкому пути. И сейчас я с горечью понимаю, что если бы на тот момент была мудрее и старше, то я… смогла бы ему помочь.
— Твоей вины в этом нет, мама, — убежденно отозвался я, слегка коснувшись ладони Фригги. — Никто из нас не рождается с богатым жизненным опытом и пониманием всего, что вокруг него происходит.
