— То есть как это удалить? — я ещё не до конца понял, куда клонит Ника, но уже всерьёз испугался за маму.

— Свести с ума уже по-настоящему — самый легкий способ. Люди Компьютера были призваны не вылечить Фриггу от выдуманного психического расстройства, а… наградить её им.

— Что?! — от этой новости у меня перехватило дыхание. — Так этот Компьютер мало того, что внедряется во всех подряд, так ещё и нарочно доводит сильных людей до безумия, ослабляя их интеллект и психику?

— Чтобы затем превратить их в совершенство посредством собственного внедрения. Искусственный Интеллект уверен, что несёт благо всему живому.

— Да мне плевать, в чём он там уверен! Но если он хоть пальцем тронет мою мать…

— Ты поздно машешь кулаками. Фригга уже неадекватна. Её накачали сильнодействующими психотропными веществами — она ничего не могла сделать. Её сознание, её разум медленно, но верно разрушается. Совсем скоро она должна очнуться, и вы убедитесь в этом сами.

— Я уничтожу этот Компьютер. — Мне с превеликим трудом удавалось сохранять самообладание. — Я… сотру его в порошок! Это так мерзко, так гнусно… Да милосерднее убить человека, чем превращать его в неразумное существо. Ненавижу Искусственный Интеллект!

— Согласна! Это бесчеловечный поступок! — Ингрид даже покраснела от негодования.

— Так Компьютер и не человек. — Одна Ника не испытывала по этому поводу каких-либо чувств. Впрочем, по-другому быть не могло вовсе. — Это довольно логичный и рациональный ход.

— И ты бы на его месте поступила так же, — неожиданно для самого себя сказал я.

— Вернее всего, Локи, отрицать не буду. Но сейчас я не на месте Компьютера, и то состояние, в котором на данный момент пребывает Фригга, мне крайне невыгодно. Фригга сильный союзник, она нужна нам. Без неё у нас очень мало шансов на победу.

— Ты можешь чем-нибудь помочь ей? — никогда в жизни не подумал бы, что настанет момент, когда я буду смотреть на Нику с мольбой и надеждой.

— К сожалению, нет. Эти вещества мне незнакомы, и, работая в одиночку, я не смогу создать противоядие.

— Мы можем помочь, — наивно предложила Ингрид.

Ника даже не стала комментировать эту реплику: и так понятно, что девушка сморозила глупость. Мы с Ингрид ей не помощники, а про Джареда и говорить нечего.

Как всегда бывает в тех случаях, когда над коллективом висит проблема, но никто не в состоянии её решить, затянулось неловкое молчание. И я не знаю, как долго бы оно продлилось, если бы не очередное событие — Фригга очнулась.

Увидеть маму безумной, настоящую маму и по-настоящему безумной, мне, если честно, было страшно до невозможности. В глубине души мне очень хотелось покинуть отсек, но я понимал, что мои союзники расценят это как слабость и попытку сбежать от проблемы, и потому остался стоять на месте.

— Где я? Что произошло? — чуть слышно спросила мама, попытавшись сесть.

— Ты в безопасности. Всё будет хорошо, обещаю, — с неимоверным трудом выдавил из себя я, боясь встретиться с матерью глазами и увидеть в них безумие или, ещё того хуже, пустоту.

— Рэй? — слабый голос Фригги чуть подрагивал. — Рэй, это ты?

— Нет. Рэй давно мёртв. Я Локи, твой сын. — Как странно было объяснять своей матери такие очевидные вещи.

— Локи? Прости. Они отравили мою кровь, и я почти не могу мыслить. Я уже не твоя мама… прости. Мои мысли путаются, всё слилось воедино, и я почти ничего не понимаю. Прости.

— Хорошо, что она хотя бы осознаёт своё сумасшествие. — Несмотря на мое хладнокровное отношение к Нике, в этот момент я был готов придушить её лишь за одно только равнодушие, прозвучавшее в её безжизненном металлическом голосе. Это был голос учёного, наблюдающего эксперимент, а не сострадающего человека. Впрочем, ожидать от Ники сострадания так же нелепо, как ожидать от зимних месяцев летнего тепла, а от непроглядной ночи дневного света. — И да, даже находясь в бреду, Фригга сказала нечто, что натолкнуло меня на мысль.

— Да она же вроде и не сказала ничего существенного, — растерялся я, не понимая, где Ника взяла пищу для размышлений.

— Не напомнишь мне, как она назвала тебя в начале?

— Рэй. Но ведь это бред, бессмыслица.

— Рэй может быть нам полезен. Более того, в свете последних событий он нам просто необходим. С его помощью, возможно, удастся создать противоядие для Фригги и одержать победу над Искусственным Интеллектом. Твоя мама права — нам нужен Рэй.

— Но ведь и Локи прав: Рэй, он, вроде как… умер, — осмелилась подать голос Ингрид.

— Для нас это не проблема. Один раз мне уже удалось вызвать его дух из мира мёртвых, а сейчас со мной в команде ещё и Локи, который мне в этом деле поможет.

— Вы собираетесь… вернуть Рэя к жизни?! — изумлению и священному ужасу Ингрид не было предела. То, что предлагала сделать Ника, было за гранью понимания молодой сотрудницы.

— Так уже делали однажды. В тот раз его дух вселили в моего клона, искусственно выращенного в лаборатории. Долгая история, но суть в том, что ничего запредельного в этом нет. Я когда впервые узнал, тоже испугался. Но потом привык.

— Итак, план наших дальнейших действий таков: летим на станцию и вызываем Рэя, — подвела итог Ника, после чего покинула помещение, оставив нас с Ингрид наедине с двумя не совсем адекватными людьми.

— С ума сойти, — покачала головой девушка, поглядев в иллюминатор, за которым непроглядной бездной чернело космическое пространство.

***

Полёт до станции длился несколько часов. Первое время Ингрид разговаривала с Джаредом, пытаясь развить его интеллект и речевые способности. Надо сказать, что ей это удалось: я краем уха слушал разговор и отмечал про себя, что речь Джареда становится всё сложнее, красивее и грамотнее.

Я сидел на койке рядом с матерью, которая находилась в каком-то странном промежуточном состоянии между бодрствованием и комой. Она пребывала почти в полном беспамятстве, её глаза были открыты, но, наверное, ничего не видели, а с сухих потрескавшихся губ то и дело срывался тихий стон. На это трудно было смотреть без слёз. Это ж сколько подлости надо иметь, чтобы довести ни в чём не повинного человека до такого состояния…

Я ждал, что в бреду мама будет без конца повторять моё имя, но, к моему удивлению, обо мне Фригга и не вспоминала: она звала другого.

— Рэй, — едва различимо шептала она. — Рэй, ты мне нужен. Пожалуйста, прости, если сможешь. Я не смогла тебя уберечь. Это моя вина. Рэй, я вновь нуждаюсь в твоей помощи. Помоги, прошу тебя. И прости, прости, я во всём виновата. Рэй, я люблю тебя.

— Вот это поворот! — услышав последнюю фразу моей матери, Ингрид резко обернулась. Я ей ещё давно рассказал, что бывший криминальный авторитет галактики питает светлые чувства к нашему лидеру, а также то, что Фригга Рэя глубоко презирает.

— Она в бреду. — Я во что бы то ни стало должен был защитить честь своей матери. — Находясь в здравом уме, она бы никогда не сказала такое.

— Так в этом-то и вся соль, Локи. — Ингрид присела рядом со мной. — Находясь в нормальном состоянии, человек полностью контролирует свою речь и говорит только то, что хочет сказать. Интеллект доминирует, а это, как я считаю, далеко не всегда хорошо. Это как цензура в государстве, понимаешь? Человек выпускает наружу только то, что считает нужным, а обо всём остальном нам остаётся только гадать. Сейчас твоя мама себя не контролирует и свою речь не контролирует тоже. Она говорит именно то, что её на данный момент волнует и тревожит. Сумасшедшие, в отличие от здравомыслящих, не способны лгать.

— Так ты думаешь, она лгала мне насчет её отношения к Рэю?

— Я думаю, она сама пыталась заглушить те чувства, что питала к нему, как в прошлом проделывал это сам Рэй. Разум подсказывал твоей матери, что доверять такому человеку в высшей степени неразумно, в то время как её сердце рвалось к нему. Но Фригга есть Фригга — у неё мозги всегда на первом месте.

— И это очень важное качество для галактического лидера. — В последней фразе девушки мне почудилось лёгкое неодобрение, и я поспешил встать на защиту матери. — Сама подумай, что случилось бы, если бы Фригга, повинуясь порыву души, поверила Рэю, а он бы хладнокровно и безжалостно её обманул, словно молоденькую девчонку. Пострадала бы вся галактика. Моя мать не могла этого допустить и потому решила перестраховаться, жертвуя своим личным счастьем. Жертвуя своими чувствами.