– Значит, ремонтируете? – спросил человек.

– Только собираемся, – осторожно ответила Ольга.

– Замечательно. Как замечательно, что есть такие люди, как вы! – восхитился гость.

– Тоже хотите помочь? – осведомился Алексей.

– Конечно, – человек всплеснул руками, – непременно помочь.

– Что хотите делать?

– Документы?

– Какие документы?

– Документы, я спрашиваю, вы уже на ремонт оформили? – осведомился приехавший.

– В райсовете вроде возражений не было, – ответил Алексей.

– Эскизы я им отправила, – добавила Ольга. – Обещали все оформить, как полагается.

– Это замечательно, что обещали. – Человечек открыл пухлый портфель. – Как оформят, так и помогу. А пока, извините, порядок.

С этими словами человек вытянул из портфеля тяжелую цепь и, стянув вместе створки ворот, принялся душить их железными звеньями. Набросив цепь в три оборота, достал замок, нанизал два звена на стальную дугу и замкнул ее с лязгом.

– Вот теперь порядок, – полюбовался своей работой человек.

– Вы не поняли, – Алексей растерялся. – Мы же за свой счет ремонтируем!

– Понятно, что за свой, – похвалил человек, отряхивая руки от ржавчины. – Не вам же из казны таскать.

– Это для всех, – пояснила Ольга. – Мы пока все расчистим, а там и согласования будут готовы.

– Как будут, так милости просим. – Гость продел через цепь грубую нить, размял в пальцах сургуч и вдавил в него тяжелой печаткой концы нити. – Надеюсь, вам не надо объяснять, что противодействие действиям (именно так и сказал: «противодействие действиям») официальных лиц является преступлением и карается по всей строгости закона. Всего доброго.

Гость ушел, до конца улицы была видна его сутулая спина, прихрамывающая на сторону тяжелого портфеля походка и шляпа с таким глубоким прогибом посередине, что издали она уже начала казаться не шляпой, а парой затупленных, покрытых пушком рогов. Алексей с Ольгой так растерялись, что даже не успели спросить у чиновника удостоверение. И лица его не разглядели. Запомнилась лишь эта продавленная шляпа и еще странные ботинки, точнее, их следы: каблук имел такую вогнутую форму, что след его напоминал, скорее, след копыта.

Солнце склонялось к закату, с реки принесло ветром горячую влагу с запахом гниющих водорослей и металлическим привкусом. Ветер дул не сильно, но настойчиво, пролезая между мужчиной и женщиной, распихивая их.

– Я все равно это сделаю, – пообещал Алексей и прижал к себе Ольгу крепко, чтобы гнилой ветер не ерзал между ними.

Ольга смотрела на Алексея, закинув вверх голову, держала в ладонях мужской подбородок и повторяла: «Конечно, ты сможешь».

В серых глазах ее отражалось все то же небо, но теперь оно дрожало и отекало влажно к уголкам глаз.

Документы на реставрацию продвигались медленно. Невозможно было понять, кому принадлежит здание. В советские года вся недвижимость была передана на баланс местного Совета. В конце восьмидесятых храм было решено вернуть церкви, но процесс пробуксовывал в бумажной волоките, место было непрестижное, особой выгоды не сулило, никто бумагами заниматься не хотел. Алексей поднял старые связи, но те коллеги, что были готовы общаться, помочь ничем не могли. Те друзья, что остались у власти, на связь не выходили – Алексей упирался в неприступные бастионы приемных, словно напротив фамилии «Бальшаков» уже стояла метка выпавшего из обоймы неудачника.

В начале нулевых, так же как и в прошлом веке, процветала полуофициальная профессия, называемая на жаргоне «решала». Из знакомых решал-профессионалов у Алексея оставался только Баграт, но этот неприятный звонок откладывал Бальшаков на самый крайний случай.

Алексей пошел на прием к кандидату в депутаты – накануне выборов в Государственную думу третьего созыва чиновники были временно близки к чаяниям простых людей. Хозяин кабинета выслушал Алексея внимательно и обещал проблему решить. Пожал руку. Вопреки всем домыслам, мзды не потребовал. Одобрил погружением подбородка в шейное желе смету работ. В конце беседы торопливо попросил уточнить цифры в строительной организации.

– В какой организации? – переспросил Алексей.

– Да в любой лицензированной для работы в районе, – пояснил депутат и, провожая гостя к двери, добавил: – Главное, чтобы сметчик был с пониманием, а не студент-недоучка.

Алексей обзвонил строителей. Начинал с вопроса, есть ли у тех лицензия на работу в Волоколамском районе. Ему сначала терпеливо объясняли, что лицензия выдается на федеральном уровне и действует на территории всей России. Потом солидные фирмы с Алексеем уже не хотели разговаривать, а по объявлениям в газетах отвечали на плохом русском, что лицензия любая есть. Платить таким подрядчикам Алексей побаивался.

Наконец, после месяца поисков раздался в телефоне вежливый голос. Голос проявил осведомленность, поблагодарил за благородные помыслы и заверил Алексея в готовности нужную смету разработать.

– А лицензия у вас есть? – осведомился Алексей.

– На работу в Волоколамском районе?

– Да.

– Конечно, есть. И сметчик у нас с пониманием, а не студент-недоучка.

Упоминание про квалификацию сметчика Алексея убедило окончательно. Заплатил аванс. День в день, как договаривались, поехал в город и забрал смету – в красивой папке. Подписи, печати – все как полагается. Отдал оставшиеся деньги клерку – чернявому юноше с беспокойными глазами. Алексей вышел на улицу, сел в машину, запустил быстро остывающий зимой двигатель.

Распахнув папку сразу на последней странице, Алексей с силой ее захлопнул, потом открыл уже осторожно, словно опасаясь появления с разворота страниц ядовитого паука или змеи. Вместо паука на последней странице в строке «Итого» притаилась жирная цифра, на порядок превышающая первоначальную оценку. Алексей начал читать документ внимательней – стоимость материалов почти не изменилась, но смета болезненно набухла затратами на согласования, разработку проектно-строительной документации, многочисленные экспертизы, и даже появился пункт о добровольном взносе в какую-то благотворительную программу.

Алексей заглушил мотор и вернулся в контору сметчиков. Чернявый клерк встретил его с улыбкой, как будто знал, что Алексей вернется.

– Есть вопросы? – клерк приподнялся из-за стола навстречу Алексею.

– Это безумие! – Алексей тыкал пальцем в итоговую цифру.

– Ваша смета, извините, безумие. А теперь, извините, полный порядок.

Клерк извинялся через слово, но «извините» его звучало скорее как грубое ругательство.

– Первую смету делал профессиональный сметчик, – напирал Алексей.

– Первую смету делал какой-то, извините…

– Студент-недоучка? – подсказал Алексей.

– Вот именно, – согласился клерк.

Сразу от сметчиков Алексей попытался попасть к знакомому кандидату, который, кстати, депутатом не стал. Приемная была уже закрыта. К избранному кандидату было уже тоже не попасть. Ольга пошутила позже, что депутаты, словно спутники с очень вытянутой эллиптической орбитой, приближаются к земле раз в четыре года и потом опять исчезают за горизонтами, не доступными простому избирателю.

Алексей нашел местных «решал», но все возвращались с одним и тем же ответом:

– Смета правильная, за меньшие деньги сделать не получится.

– У нас в районе? – уточнял Алексей.

– Бери шире, – разводили руками консультанты.

Кончался третий год их совместной с Ольгой жизни. С реставрацией ничего не выходило. Денег не хватало даже на элементарные вещи – решалы бегали не задаром. Но карточку с телефоном Баграта Алексей искать не стал. Обошелся без нее еще целых три месяца.

Встречать Новый год ездили на ту же дачу, в ту же компанию. Посидели уютно, но без куража. Алексей был при Ольге, и уже не ему подмигивала лошадка из обреза Марининого декольте. Марина не изменилась за два года ни на грамм, добавила к наряду золота и, не дождавшись боя курантов, ушла укладывать своего малыша. Комната с большой кроватью в тот год принадлежала ей.