Наверняка её заставили заниматься теми ужасными вещами с гостями, — подумала Май. — Думаю, об этом узнал её возлюбленный и позабыл о ней. Это многое объясняет… Её желание забрать дочь и сбежать. А так же чудовищную ненависть и боль. Желание всё делать самой, ни на кого не рассчитывать, ведь лгут все…
— Как можно сгореть всем? — задалась вопросом Аяко. — Неужели никто дыма не почувствовал?!
— Это мне неизвестно, я говорю только то, что мне рассказала хозяйка, — ответила Мари.
— А вот я этого не знал, — искренне удивился Нао.
— А ты бы гулял меньше, тогда бы всё узнал! Можно было хотя бы на праздники приезжать!
— Мари, ты не справедлива… Между прочим, твои фотографии мне мама каждую неделю на почту отправляла, — сказал Нао печально, и девушка зардела от излишних подробностей.
Я не ослышалась?! Он только что назвал хозяйку мамой! Меня в дрожь бросило, почему такое чувство, будто мы сейчас лишние?.. — Май сгорбилась и сжалась, словно старалась сложить как какой-нибудь замысловатый конструктор.
— Мари, вы нам очень помогли, — поблагодарил Сибуя, разняв тем самым незримый бой этих двоих. — Я вам гарантирую, что эта информация не продвинется дальше ваших стен. Вы и Май можете возвращаться к своим рабочим обязанностям.
И когда это он успел начальником Мари стать?! — Танияма вроде бы приревновала и только с помощью Монаха вспомнила о приключениях утра.
— Нару, мы с Май кое-что обнаружили у западных ворот, думаю, всем захочется об этом услышать… — сказал Хосё, и день приобрёл новые ужасные краски.
V
Объект исследования. Девять часов вечера.
Нару перенёс призыв духа на завтра, а меня вновь сослал сюда, — проявляла Май недовольство, покидая пышный на роспись зал, где с ней дополнительно занималась Мари по вечерам. — Так-то он прав… Лин устал. Все ожидали, что ночью здесь будет не сладко, а оказалось подозрительно тихо… — Танияма поднялась на второй этаж, где были комнаты учениц, обнаружив, что в одной из комнат чересчур оживлённо. — В этой комнате остановилась Иоко Тамура. В моём списке это ученица под номером семь. Она достаточно тесно общается ещё с тремя девушками. Интересно, если я загляну к ним, то не накликаю ли очередных проблем?.. — подумала Май, а сама только нос в приоткрывшиеся сёдзи не засунула.
На расстеленном футоне кружком устроились: Жина, Кумико, Иоко и Эри, как раз те ученицы, о которых Танияма успела подумать. Они лежали и временами что-то активно обсуждали, пока одна из девушек не заметила постороннего наблюдателя.
— Простите, я совсем забыла постучать, — Май пришлось отворить сёдзи, ведь её уже уличили в полном отсутствии тона. — Вы так звонко смеялись, и я не удержалась…
Девушки напугано переглянулись, но, поняв, что это всего лишь Май, уже через минуту охотно пригласили её в свой кружок.
— Да, тут такое показывают! — прошипели девушки едва ли не хором, призывая сохранять максимальную тишину. — Масако Хара призывает духа убитой женщины, в передаче сказали, что ту убил муж и спрятал тело где-то в доме…
— Не в доме, а на участке! Ты всё перевираешь, Иоко! — поправила её Кумико (черноволосая девушка шестнадцати лет с приятным каре).
— Прости, — смутилась Иоко или ученица под номером семь. Май назвала бы её номер счастливым. Кроме того, саму девушку Танияма находила особенно приятной: тёплые каштановые волосы, сплетённые в косу, большие карие глаза и румяные щёки, пожалуй, от неё Май не ожидала подвоха или грубости, однако факт того, что она скрыла от Мари маленький портативный телевизор сбивал её с толку.
— Не выдавай нас Мари, — невинно попросила Жина. Эта полненькая девушка выходила вместе с Май в свет. Тогда она играла на барабанах, а сегодня нарушала правила, установленные договором. — Мы вчетвером не можем жить без этих шоу! Знаешь, это паранормальное такое интересное!
Уж я-то знаю… — Танияма от переизбытка опыта дара речи лишилась.
— И Хара восхитительна! Мы все её большие фанаты! — пропела Иоко, будто Масако какое-то божество.
Это уж точно, а ещё высокомерна! — Май увидела её лицо и эгоистично порадовалась, что нынче она не мешает ей и Нару, хотя и мешать-то особо было нечему. — Ей бы польстило такое поклонение, раз они и Мари не побоялись… И как только спрятать сумели? Комнаты проверяли дважды, если учитывать факт вскрытия полов. Впрочем, поднимали только татами…
— Май, — позвала её хозяйка этой комнаты. — Май… — ей пришлось подёргать её за руку, так как Танияма задумалась.
— В чём дело? — покрутила она головой, боясь показать окружающим минуты собственной забывчивости.
— Ты задумалась и не реагировала на нас…
— Ну со мной такое случается, — рассмеялась она.
Иногда и хуже бывает… — подумала она о своих снах наяву.
— Иоко, прячь скорее! — шикнула ей Эри. — Кто-то идёт…
Девушки всполошились, однако вид пристойных дев приняли спустя секунды две-три. В коридоре послышались чьи-то шаги, а вскоре и в их комнате.
Сёдзи раздвинула Мичи. Она поклонилась и, улыбнувшись, позвала жестом Май.
— Видимо, на сегодня наши посиделки закончились, — Танияма совсем ненатурально изобразила доброжелательное прощание и скрылась в тёмном коридоре вместе с личной помощницей хозяйки.
— Вечерние посиделки? — смеючись спросила она.
— Да, да, именно, — прощебетала Май, чувствуя, как её ложь раскрыли. — Мичи, что-то случилось? Обычно нас никто не тревожит в такое время…
— К вам посетитель, — сообщила она любезно, помогая поверх розовой юкаты надеть белую накидку.
Посетитель?.. Монах или Нару? — предположила Май, познав очередные замирания сердца, содрогнувшись от свежего по сравнению с днём ветерка.
— Нао?! — Танияма опешила, когда возле дома, в бликах едва блещущих светом фонарей, увидела молодого хозяина.
— Май, прости за поздний визит, но нам необходимо поговорить…
Не подозреваю о чём нам с ним говорить, но кажется, иного пути у меня нет… — она услышала затворившиеся за спиной двери и поддалась воле случая.
VI
— Погода сегодня хорошая, звёзды видны… — Нао заговорил минут через пятнадцать немой прогулки по саду. Май немного устала нервничать и по этой причине слепо следовала за ним.
Он заявился почти в десять часов вечера с тем, чтобы поговорить о погоде?! — она неловко замерла, требуя паузой в перемещении по саду объяснений.
— Совсем никудышный вышел из меня жених, — он размяк из-за своей беспомощности и, ощущая слабость, присел на садовую скамейку. — Я пойму если ты на меня злишься. Мой поступок ужасен и тут уж ничего не поделаешь.
— Я не злюсь, — сказала Май. — Звучит странно, но я не чувствую злобы, вероятно, это из-за того, что я слишком часто в последнее время её ощущаю в людях.
— Твоё великодушие заставляет меня чувствовать себя ещё большим подонком, — согнулся он и запустил пальцы в светлые волосы. — Я обманул друга и дорогих гостей, кроме того, воспользовался их добрым именем. Даже тебе солгал… Глупо было врать о том, что я никогда не видел Дзасики-боко, но тогда я и, правда, сомневался. Духа девочки, я видел ещё будучи ребёнком. Утром я рассказал об увиденном, но мать убедила меня в том, что это сон. Мари тогда поверила ей, она всегда слушала её внимательно и вдумчиво, я же пропускал всё мимо ушей, вот и расплачиваюсь теперь за это… Прости, я плачусь и оправдываюсь, хотя понимаю, что прощения вашего мне не заслужить…
— Думаю, иногда всем нам нужен тот, кто может выслушать. Я приехала к вам со своими проблемами, вы приняли меня, невзирая на собственные. Здесь нечему стыдиться…
— Ты изменилась, — Нао засиял благодарным лицом, делая собственные выводы. — Знаешь, когда ты приехала, то показалась мне чересчур зависимой от своего директора, а сейчас от тебя исходит такая сила духа, что мне невольно хочется позавидовать тебе.
