Ужас, даже думать боюсь о судьбе Минори и Рюу, если бы он действительно решил играть с ними вечно… — представила Май на одну секунду и тут же от этих мыслей содрогнулась, зажмурившись от появившегося света.

— Мы закончили, — сказал Нару, выключив чёрный фонарь. — Минори Хосино и Рюу Утияма, — он поднял тёмно-зелёный женский плащ, серую мужскую куртку и показал сотрудникам разломанные деревянные дощечки в форме человечков.

— Хитогаты… — сказал Такигава. — Как думаешь, он больше не вернётся?

— Нет, больше не вернётся…

И от этих слов мне сделалось чудовищно одиноко, — Май сгорбилась от душевной боли, и на этом дело супругов Хосино было закрыто.

XV

Восемь часов вечера…

— Спасибо за вашу помощь, — кланялась Минори Хосино, прощаясь с представителями Лаборатории Психических Исследований. — Вы помогли моему мужу уйти на покой и освободили меня…

— Да, но делал я это не за вашу благодарность, поэтому достаточно, — излил Нару свою чистейшую от природы любезность.

— Нару! — закричала Май, краснея за хамство любимого босса. — Извините, он такой дружелюбный всегда… — посмеялась она, стараясь привести опешившую женщину в чувства, всё же оговоренная сумма была конторе уплачена. — Кстати говоря, Нару, ты так никому и не рассказал о причинах… Почему ты взял это дело, ведь ты обычно не берёшься за что-то скучное? — она побежала за ним, подумывая, что все обиды между ними в прошлом, в чём просчиталась.

— Я не говорил, что это дело скучное, а если ты успела между избиением своего босса и тратой его времени на бесполезную болтовню заскучать, то это только твои проблемы. Я выяснил практически всё, что хотел, — нагрубил он, да ещё и не глядя.

— У-у-у! — проурчала Танияма в порыве злобы. — Тогда булькай себе в одиночестве, я к тебе как к человеку, а ты окружающих, похоже, воспринимаешь как туфли, меняя их по погоде!

— Э-э нет! — остановил её Хосё, заслонив дорогу собой. — Я тоже хотел бы узнать причины появления этого дела. Время у нас ещё есть, поэтому мы или заскочим в тот торговый центр за моей любимой курочкой или поболтаем немного здесь.

Возвращаться и позориться в том заведении Нару не шибко хотелось, поэтому сделав всем милость, он заговорил.

— Дело супругов Хосино должно было разрешить некоторые детали, я планировал, что оно будет схожим с делом Хаяси-рёкана, но ошибся. Обстоятельства схожи: пожар, жертвы, полтергейст. Однако здесь мы имели место с приобретённым в детском возрасте психозом, который в дальнейшем перерос в деперсонализацию. Я полагал, что призрак мстит другу детства или своей жене, а он оказался типичным примером паразитирующего организма.

— Получается, что эти двое должны благодарить тебя в силу чистой случайности, — сказала Аяко.

— Если не считать, что я просил Мадоку найти нам схожее дело, то да, — подтвердил он.

— Тебя настолько смущает дело с рёканом? — поинтересовался Джон.

— Я ещё не совсем понял то место и призраков, застрявших в нём, — Нару прислонился к чёрному фургону и замассировал свой лоб. — Хара не уточнила количество духов, я не могу выявить мотив, а ваших сил не хватит, если каждый находящийся там призрак начнёт мстить. Если переложить ситуацию на наши дни, то можно предположить следующее исчисление: хозяйка, её личная помощница, двенадцать учениц и прислуга, думаю, речь идёт, по меньшей мере, о двадцати душах. Призраки, которые мстят, очень опасны, скоро ночь и возвращаемся мы практически ни с чем. Конечно, наш дорогой эмпат мог бы поделиться нужной информацией, но ей, по всей видимости, до сих пор где-то жмёт, а поскольку мои методы уже исчерпали себя, то будем тыкать пальцем в небо. Лин сделает хитогаты для хозяев рёкана, а дальше будем молиться, что это сработает. Версия с пожаром во время Японо-китайской войны не отработана, вы уже могли заметить, что чаще всего причины появления полтергейстов — это, прежде всего сами люди.

— Ты полагаешь, что предки Нао подожгли тот дом и так заполучили его задарма? — вывел из его рассказа Монах.

— Это вполне может быть, — согласился Джон. — Война — хорошее прикрытие для подобных махинаций с недвижимостью. Тогда это объясняет заточённого духа ребёнка и поклонение погибшим там людям.

— Да, именно об этом я и подумал… — раскрыл Нару все карты, не обращая никакого внимания на Май.

Танияма сникла до черноты под глазами. Нару говорил неприятные вещи. Она не жалела информации, говорить всего лишь было не так просто.

— Мне ничего не жалко, но даже если я расскажу, то разочарую тебя, — Май начала говорить с опущенной головой и неестественным низким голосом.

Дождь закончился, исследователи могли хоть весь вечер стоять на улице и смотреть, как Танияма ковыряет носком тряпичных кед асфальт.

— Май… — Аяко подошла, чтобы немного успокоить её, а она остановила её рукой; капля жалости и она бы разрыдалась у неё на плече.

— Я вновь очутилось в том сне, где приёмную дочь хозяйки той самой школы закрыли в амбаре. Девочка уже к тому времени утонула и меня, то есть её, должны были осудить. Наказанием стало изгнание. Когда я оказалась ночью в лесу, то напугалась и побрела к чьему-то дому, там я обнаружила старую усадьбу, а дальше как провалилась и очнулась я уже в школе, где стояла перед хозяйкой на коленях. Там меня били бамбуковой палкой, а затем велели не шевелиться. Другие девушки стояли и смотрели на то, как меня медленно убивают, я… мне… стало так страшно, я кричала и звала на помощь, а когда увидела плоский нож для икебан, то думала, лишусь чувств. Тогда меня крепко схватила личная помощница хозяйки и потом последнее, что я помню — это запах крови и металла… — Май уже рыдала, не позволяя прикасаться к себе, пока рассказ не закончится. — Мари привела меня в чувства пощёчиной. Я ещё никогда так не радовалась подобному унижению, эти галлюцинации скоро сведут меня с ума! — сдалась она, позволив Матсузаки, как следует пожалеть её.

— Так ты что, видела во сне саму себя на месте той девушки? — Хосё спросил пока далеко не ушли от затронутой темы, делаясь на редкость серьёзным.

— Да… — всхлипнула она, прячась на плече у Аяко.

— Тише, всё уже позади, — уговаривала её жрица, гладя по голове.

— Нару, это заходит уже слишком далеко, — шепнул ему Лин.

— Я заметил, — ответил он не робко. — Да, полезного мало, но хотя бы мы теперь больше знаем о количестве духов, и жестокие наклонности этой хозяйки. В таком случае поступим так: если Лин успеет, то сделает хитогаты для всех учениц. Мы переведём их в гостиницу, а в доме оставим подделки. На какое-то время это сдержит духов, а дальше уже будем смотреть.

— Нару, я думаю, тебе нужно поговорить с Мари, — посоветовал Хосё. — Нао долго отсутствовал дома, а она находилась при матери всю свою жизнь, она должна знать что-то полезное…

— Она избегает меня, — сообщил он. — Я пробовал найти подход, но всё тщетно. Могу только предположить, что-либо она ничего не знает, либо скрывает это в силу семейной тайны. Надавить я не могу, очаровать не выходит, а стало быть, можно только загипнотизировать, но гипноз чрезвычайно опасен, если я хоть на долю ошибусь, то причиню ей вред. Внушить о перемещении предметов — это одно, а вынудить говорить — это другое.

— Это сломает её защитные барьеры, и нет никакой гарантии, что ты восстановишь их, — продолжил его мысль Хосё. — Да, тупик. Хорошо, отправляемся! На месте уже разберёмся.

— Май, ты как? — спросила её Матсузаки.

— Лучше, — кивнула она, шмыгнув покрасневшим носом.

Хотя бы теперь я поняла поведение Нару, стало быть, ему совсем не нравится Мари, он всего-то хотел информацию выманить. Ох уж этот Нару… — улыбнулась она, посматривая на раздающего приказы Сибую вполоборота.

— Май, ты едешь с нами, — сказал вдруг он и открыл дверь фургона.

Чё? Чего-о-о?! — закричала она во всё горло, жаль только что про себя, ведь представила она, как будет сидеть между ним и Лином и от этого у неё вновь закружилась голова.