— Да, маленькая камера ещё есть, — ответил Кодзё.
— Хорошо. А что касается денег, то выстави две камеры на аукцион. В офисе ещё есть инфракрасная и термочувствительная. Эти любители и идиоты, гоняющиеся за сверхъестественным, заплатят любые деньги. Думаю, за проверенную в работе камеру можно получить миллионов двадцать, а этого хватит, чтобы покрыть все расходы.
— С Ассоциацией будут проблемы, — предупредил Лин.
— После этого страхового случая они не смогут что-то откопать, и мои вклады в науку куда выше, — сказал он своё скромное слово, и на этом финансовый вопрос был закрыт. Однако были и другие моменты, вызывающие у Лина опасения. Внимание его подопечного не только чересчур устремлялось в сторону странного объекта исследования, но и будто растворялось в виде через окно.
Это очень странно… — Нару держался за грудь, стараясь что-то сдержать. — Не могло показаться — это Май остановила меня, — вспоминал он ночь, когда вышел из себя и чуть не сравнял этот дом с землёй. — Её признание почти подкосило меня, а вот то, что произошло потом заставляет теряться в догадках. Она пропустила часть энергии через себя и вернула мне, на такое был способен только Джин. Её рост очевиден, эта внезапность тревожит, хотя я уже знаю применение этой силе, — подумал он о том, что теперь часть энергии может быть направлена на раскрытие дела без причинения значительного ущерба ему самому. — Дзёурей или дзёрей — не имеет значения, я вытравлю эту хозяйку при помощи силы — по-другому сделать этого не получится… — принял он окончательное решение, зная, что все шишки в сторону временных сотрудников — это лишь оттягивание неизбежного.
III
Чувствую себя полной тупицей… — Май повисла на деревянных перилах, остановившись на лестнице, которая вела на второй этаж. Занятия уже давно закончились, девушки сходили в баню и разместились в своих комнатах, а она до сих пор не раздала амулеты Аяко. — Я немного запуталась, мне можно представляться сотрудником SPR или я должна действовать тайно? На этот счёт Нару ничего не сказал, а я не могу решить… — она придумывала себе оправдания, тогда как элементарно не смогла заговорить с кем-либо по поводу амулетов. Подобная просьба выглядела бы очень странно, а с окружающими подружиться хотелось, хотя бы с тем, чтобы выяснить немного полезной информации по начатому делу.
— Май, ты, почему не в своей комнате? — застала её Мари в согнувшемся положении посередине лестницы. — У тебя что-то болит? Послать за Нао? — она забеспокоилась, не удивительно, ведь занятия выматывали даже тех, у кого была хоть какая-то привычка и подготовка, для Май такие занятия можно было сравнить с восхождением на Эверест.
Только не за ним! — проревела она про себя, выздоравливая с молниеносной скоростью. Она его избегала после поездки в Токио. Он бы наверняка спрашивал про колледж, мог и начать приставать, впрочем, она боялась даже не его длинных рук, а своих. Ударить хозяина, да на такое оскорбление не каждый подпишется, и далеко не всякий сможет простить.
— Что случилось? — строго спросила она, увидев, что Танияма вполне здорова, вдобавок она уверила себя, будто на Май ещё можно пахать и пахать.
— Да тут проблемка одна… — сказала она и вынула из-за пояса амулеты Аяко.
— Убери! — приказала Мари строго. — И следуй за мной…
С этими словами она гордо посеменила к своей комнате, где молча затворила раздвижные двери за Май.
— Я не хочу, чтобы хоть кто-то из учениц узнал правду о тебе! — выдала она быстро, начиная вдруг нервничать. В отличие от остальных Мари носила настоящее кимоно, причём предпочитала густо красные с редким рисунком. Часть её шеи всегда отчётливо виднелась из-за бледноты на фоне красного ворота и чёрных, туго заделанных волос, а тут она распустила волосы, они и правда оказались довольно длинными, лопатки и полспины прикрывали чётко. — Не стоит упоминать о том, что ты работаешь! Тем более на какую-то там лабораторию. Тебя высмеют! А вместе с тобой и нас, ведь как минимум мы приняли тебя на обучение, а как максимум мой брат поручился за тебя в договоре! — с этим Мари выдохлась, присела на свой футон и стала массировать виски.
Видимо, я что-то сделала в этой жизни правильно, — посмотрела Май на девушку, замечая, что помимо кукольности в ней кипит жизнь и страсть этой жизни. Она бы даже сказала, что Мари не терпится жить, но поскольку она мало понимала, в чём выражается её жизнь, то выдала лишь нечто понимающе-наивное.
— Может быть, Нао позвать? — наклонилась она, жалея Мари очень искренне.
— Вот только его мне здесь не хватало! Это обычная мигрень! — разозлилась она внезапно и на него, поджав вдобавок свои маленькие губки. Мари так сильно разозлилась, что Май подумала о кошачьем хвосте, если бы он у неё был, то сейчас однозначно гулял бы из стороны в сторону, злобно постукивая о цветастое сине-фиолетовое одеяло.
— Тогда я сделаю чай! — взбодрилась живенько Май. — Госпожа Окада уже показывала нам чайные церемонии, и с виду ничего сложного нет, — её глаза забегали по комнате, ведь тёплый очаг с медным котелком она уже заметила, оставалось найти чашки и некие нужные приборы. В этих поисках Май так засуетилась, что у Мари ещё больше голова разболелась.
— Не мельтеши! — едва не сорвалась она на крик. Это так не походило на неё, что Танияма от неожиданности присела. — Когда желаешь провести чайную церемонию, то будь спокойна, — заговорила она тихо и ласково. — Человек, которому ты разливаешь чай — он твой важный гость. Цени и уважай его, а ещё старайся ради него, тогда чай получится таким, каким ты видишь своего гостя, — Мари объясняла и готовила для своей гостьи чай. Май, глядя на её аккуратные, с виду немного детские руки, забылась. Движения гипнотизировали плавностью и неторопливостью. — Вот, — пододвинула она маленькую кружку без ушка, — пей.
— А как же ты? — приняла Май, но подождала.
— Первым пьёт гость, я не имею права даже подняться вперёд гостя, — рассказала она совсем немного о правилах.
— Тогда я пробую… — поспешила она, чувствуя, как проявляет неуважение по отношению к хозяйке. — Сладкий… — зажмурилась Май немного. — Даже очень, но вкусный, — повеселела она, поняв, что этот чай скорее сбор каких-то медовых трав, обычный чай был горьким.
— Знать такой я вижу тебя, — сказала Мари с крохотной усмешкой в голосе. — Приторной, но приятной… — здесь она прикрыла глаза и попробовала получившийся чай. — И, правда, сладкий…
Она улыбается, глядя на чай, — обрадовалась Май их беседе. — На самом деле Мари очень ответственный и располагающий к себе человек, я не заметила этого из-за ассоциаций с Масако, но в ней нет фальши, она всего лишь делает свою работу и, стиснув зубы, терпит любое унижение, всё же мне бы не хватило сил управлять всеми этими девушками… — вспомнила она здешнее окружение и с трудом прогнала проснувшийся озноб.
— Я сама отдам амулеты, — заговорила она, чем отвлекла Май от мыслей о ней. — Тебе же за этим их передали?
— Да… — удивилась Танияма, что всё куда проще, чем кажется.
— Хорошо, а в следующий раз, если у тебя возникнут вопросы или проблемы, то обращайся сразу ко мне. Здесь мы одна семья, кроме того, ты помогаешь моему брату и в какой-то степени мне, я благодарна за это…
— А, ты о призраках?! — загордилась тут же Май. — Ничего страшного! Нару сделает всё как положено!
— Нет, — перебила её Мари важно, — я о другой помощи… А в призраков я до сих пор не верю и мало вероятно, что поверю… — призналась она более чем честно, с чем и опустила свои тёмно-карие глаза.
Переубедить я её не смогу, но мне приятно такое отношение, — молча улыбнулась Танияма. — Она благодарит за то, что я подменю её на празднике, а ещё за то, что её брата больше не будут доставать ученицы. Им всем хочется удачно выйти замуж, уверена, что Нао очаровал многих из них, ведь если подумать, то он очень внимательный и отзывчивый, не отказывает в любой мелочи, да и привлекательностью не обделён, удивляться совершенно нечему. Но неужели из-за этого меня здесь так не любят? — Май вдруг осенило и на место счастью пришло безжалостное прозрение.
