Главное, чтобы они были целы… — Май сжала за них кулаки и продолжила смотреть, как они, словно трое полуслепых котят, бродят в темноте. Бра и люстры в том крыле отключились ещё до прихода Такигавы, едва часы отбили полночь, как всё электричество в той части дома перестало функционировать.

Не успел Браун дочитать молитву, как послышался первый скрежет. Металлический, глухой, словно по трубам, которые были в стенах, кто-то нарочно долбил, причём не по ним, а внутри их.

— Лин? — повысил Нару голос.

— Стало холоднее ещё на три градуса, — сказал он.

— Это точно они! Им надо сказать! — Май дёрнулась к двери, приоткрыла, и та захлопнулась едва, не прищемив её неугомонный нос.

— Не мешай им! Лин, отключи звук! — эту дверь закрыл Нару, и, столкнувшись с ним так близко, Танияма занервничала и уже потом, забулькала. Микрофоны передавали чьё-то приближение, поэтому Май хотела предупредить друзей.

— Нару, они пропали из поля зрения, — Кодзё отключил звук, но когда посмотрел на мониторы, то никого из коллег не заметил. Они исчезли, будто там их и вовсе никогда не было.

— Что с инфракрасной камерой? — на вопрос Нару Лин покачал головой, и Сибуя нахмурился. — Я пойду. Ты присмотри за Май.

— Ну уж нет! — она взъелась, стоило ему ручку провернуть и приоткрыть дверь в коридор. — Я пойду с тобой! — вырвалась она на свободу.

— Всё хорошо, я присмотрю за ситуацией здесь, — сказал Лин, и Нару последовал за далёкой от всякого здравомыслия Май.

XII

Сибуя сравнялся со своей сотрудницей на неполный рабочий день в библиотеке. Эта территория уже относилась к западной части дома, вероятно, именно по этой причине здесь потух свет. И не то чтобы Нару бежал или ускорил шаг, чтобы догнать Май, нет, сама Танияма остановилась и уже не в первый раз, как минимум за этот день, проглотила недонастроение скрупулёзного директора.

«Не лезь на рожон» — то единственное, что он сказал, когда Май дождалась его у входа в библиотеку, где ещё горел свет, а уж потом, со своей английской сдержанностью, Сибуя невозмутимо вошёл в тень. Танияма бы стельки в своей обуви до дыр протирала, только бы поскорее прибежать на помощь друзьям, а Нару как по подиуму расхаживал, лишь изредка прислушиваясь к шумящим стенам.

Всё! Больше не могу! — Май распрощалась с терпением и, толкнув Сибую к стеллажу с книгами, взяла в плен.

— Рискну предположить, что ты мышь увидела, — сказал он, скрестив руки у грудной клетки, тогда как сама Танияма вцепилась пальцами в пыльную полку с книгами, повесила голову и, глядя на размытый в темноте запылённый ковёр, дышала, словно только что вынырнула из-под воды. — Из-за тебя я уронил фонарик. Он потух… Будем надеяться, что съехали батарейки, ежели ты его разбила, то придётся вернуться.

— Да хватит уже! — у Май прорезался голос и её полный смятения взгляд достался самовлюблённому исследователю. — Чем я вновь тебе не угодила?! Почему ты будто объевшийся белены злишься? С твоей стороны это заносчиво и глупо, я не экстрасенс, тебе это известно лучше других, но ты ведёшь себя так, словно я должна знать, в чём моя вина. Если тебя хоть как-то тревожит моё будущее, то скажи, где я неправа!

— Ты полностью игнорируешь мои приказы, — выдал он, прикрыв вдобавок глаза.

Май открыла рот и как обжора, таскающий еду у своих одноклассников, покрылась пятнами, когда её застукали за тем, что она и без других знавала как поступок нехороший.

— Не выполняешь элементарных требований и не думаешь о своей безопасности, — продолжил он, ни капли не пожалев чувства Май.

— Хватит! Я всё поняла! — она закрыла уши и затрясла головой.

Я поняла, что я плохая сотрудница, но и ты не лучший руководитель. Ты использовал меня для своих целей. Целовал на глазах у Мичи, хотя я тебя просила целовать только в том случае, если тебе этого хочется! Не могу говорить об этом, потому как это эгоистично, но мне не забыть того поцелуя на мосту… Я более чем уверена, тот поцелуй был настоящим!

— И твоё выступление… — Нару вспомнил эту сцену на пруду и решил, что надо бы о ней сказать. Май забыла о поцелуях и поспешила посмотреть в лицо своего директора. — То было опасно, а в свете последних событий самонадеянно, но… это был хороший танец, уверен, все семья Хаяси осталась довольна.

— Да, но эта платформа под водой была скользкой и узкой. Я боялась оступиться и упасть, — Танияма задрала немного обиженно нос и потянулась к полу за фонариком. Она ждала иной похвалы, воспоминание о Мари и Нао огорчило её.

— Выброси это из головы. Уже всё закончилось. И я тебе уже говорил, повседневная одежда тебе идёт больше, — Нару отошёл от полки с книгами, пока Май пригвоздила взгляд к нему, сидя тем временем на полу.

Ну конечно… Эту одежду выбирал он, никогда не забудет себя любимого! — Май посмотрела на серо-зелёные бриджи и полосатую майку — те самые, которые Нару купил ей в торговом центре в Хаконе.

— И остерегайся нашего нового заказчика. Он опасный человек, — Сибуя предупредил, и Танияма поняла, почему он не велел отходить от него, вот только она не знала причин, а ведь Нару всего лишь остерегался лишней огласки о своей личности, впрочем, были и другие причины: ревность, обида, опасения…

— Да мне он и самой не особо нравится, — выдала Май, схватив, наконец потухший фонарик. Она вынула батарейки, переставили, и всё заработало. — Так что не переживай из-за этого, я буду стараться обходить его стороной, — Танияма бросила белый свет фонаря на дальний угол библиотеки, туда где стоял пузатый деревянный глобус и с ужасом уронила его обратно на пол.

— Май? — Нару вернулся, завидев странность. Его сотрудницу нещадно трясло, глаза таращились на тёмный угол, а рука дрожала, прикрыв губы.

— Там… — указала она пальцем. — Там только что кто-то был…

Сибуя поднял фонарь и посветил. Угол был пуст. Бежевые обои с цветами и даже никаких картин.

— Ты точно видела что-то? — он посмотрел на испуганную Май, ведь сам был полон скептицизма.

— Неуверена, может быть, то был свет фонаря, мне показалось, что мелькнуло какое-то белое пятно, — сказала она более ровным голосом. Нару не подавал признаков страха, и она, заразившись его самоуверенностью, успокоилась.

— Пойдём, надо найти остальных, — Сибуя пропустил Май немного вперёд, прикрыв её спину. Он осматривал кажущуюся серо-синей библиотеку. Тишина нависла несвойственная. Наконец, они добрались до злосчастного коридора, и картина Эдгера Дега «Голубые танцовщицы» заставила Май вздрогнуть. Четыре девушки в голубых пачках сгибали свои тела на холодном из-за подобранной палитры холсте. В темноте эта картина показалась безликой, лица словно были размыты. Потом пошли и другие картины: «Три грации» — Сандро Боттичелли; «Танец под музыку времени» — Никола Пуссен; «Танец» — Анри Матисс… Так почти дошли до турецкого шкафа в конце коридора.

Полы начали поскрипывать…

В свете фонаря картины грезились сплошным уродством. Нагоняющие ужас бледные или жёлто-оранжевые лица. На картине Анри Матисса вообще плясали какие-то обнажённые полулюди.

Может быть, Нару не боится, но мне не по себе в этом узком коридоре, словно тоннель в один конец… — Май оглядывалась назад, за их спинами ничего не происходило. Нару теперь шёл рядом и тщательно светил под ноги, затем немного выше, бросая часть света на стены.

В перегородках между комнат послышался металлический грохот…

— Нару! — Танияма как закостеневший труп сцепилась с рукой своего директора и большими глазами посмотрела на серо-бежевые обои.

Что-то гремело, как по металлу скребло, протяжно завывало и вновь с более внушительным грохотом потряхивало стены.

Картины начали падать, сперва одна, затем ещё одна и с каждым хлопком деревянных рам, сердце Май подпрыгивало в груди. Нару потащил дальше, и она с ватными, не слушающимися её ногами, пошла за ним.

— Да не открывается эта дверь! — им навстречу вылетела Аяко, и Май от перепуга заплясала на месте.