— Иди над Масако насмехаться! — она сгоряча отодвинула его лицо и высвободилась. — Сама успокоюсь! А если тебе хочется тепла и ласки, то к Нао топай! Мне все кости из-за вас перемыли!
— Интересно… — развернулся к ней Сибуя. — К мужчинам меня ещё точно никто не ревновал.
— Да кто ревнует?! — выпялила Май глаза. — Хотя сам виноват, ведёшь себя так, что окружающие невольно начинают думать всякое… — ослабила она взор и застыдилась.
— Окружающие много всего говорят… И ты им веришь? — он приблизился, и Май в который раз сделалось не по себе.
— Ничего я не верю! — вырвалось у неё. — Но мне обидно, что ты так со мной… Я места себе не находила. Мари будет вечером злиться. А сейчас наверняка и ты проснёшься со своими обвинениями…
— Я не стану тебя ругать, — сказал он. — К тому же, эта одежда тебе идёт больше. Оставайся собой. Я принял на работу безнадёжную ученицу средней школы. Сейчас ты уже оканчиваешь старшую, скоро я перестану влиять на твои решения, хотя думаю, без этого ты пропадёшь. С твоим-то везением и логикой — я бы советовал и вовсе из дома носа не показывать.
Ах ты зараза заносчивая! — сжала Май кулаки от обиды. — Сейчас я тебе покажу какими могут мои решения! Думаешь, одному тебе всё позволено?! Ты зазнался! — она взъелась, и с полоборота заводясь, схватила Нару за чёрную рубашку, вынуждая тем самым наклониться к ней.
Май поцеловала его. Неаккуратно из-за злости, почувствовав это когда, их зубы слегка столкнулись друг с другом. Нару мог бы разозлиться, она этого побаивалась, услышав лёгкий скрежет, однако отступать, ни в коем разе не собиралась. Не собиралась пока этот напыщенный идиот ей не ответит. И он ответил… Страшнее Танияма ничего и не ждала. Когда Сибуя разжал её руки и закинул к себе на шею, обхватил её голову и придержал за талию, то у Май земля ушла из-под ног. Должно быть, так действовал на неё полдень. Жарко, ярко и неприлично приятно. Все поцелуи днём кажутся такими, за исключением тех, которыми иностранцы обмениваются при встрече и прощании; заботливые жёны с мужьями и устоявшиеся пары на незатейливом свидании. Их же отношения не подходили ни под одну названную категорию…
Нару, этого достаточно…— Май приоткрыла глаза. Она не могла сопротивляться волнительным прикосновениям Сибуи. В тот миг, когда он прижал к себе, её поцелуй перестал принадлежать ей. Эту эстафету принял мужчина, и ей ничего не оставалось, как подчиниться. Грубый из-за её порыва вначале и совсем нежный в конце. Мягкие, неторопливые и горячие прикосновения его губ куда больше ей подходили. Они успокаивали и до безнадёжности привязывали к нему. Глаза закатывались, когда он поводил своими губами из стороны в сторону, подогрев их горячим дыханием, загладив вину с виду лёгким, но для неё волнительным соитием губ. Но как бы ни было хорошо, ей хотелось это поскорее остановить. Чем ближе становился Нару, тем сильнее страх укоренялся в её сердце. Рано или поздно он уйдёт, и когда это произойдёт, то не останется ничего того, что она так сильно любила.
— Ваш чай, — послышалось вместе со звуком раздвинувшихся сёдзи и в гостиной появилась Мичи. — Кажется, я вам помешала, — посмеялась она миролюбиво, на что Сибуя отреагировал сухо, а Май чрезмерно эмоционально.
Будь оно проклято, моё везение… — повисла она на руке у Нару.
— Спасибо, — сказал Сибуя, удерживая труп Май Таниямы, в который она превратилась как только Мичи их застукала.
Мне крышка! Мари снова начнёт меня презирать… А этот совершенно спокоен, — она пришла в себя, заинтересовавшись мимикой, которую продемонстрировал Сибуя, точнее, её полным отсутствием. Ей всегда казалось, что он не станет выносить какие-либо отношения на публику, а здесь и глазом не моргнул, хотя наверняка знал, чем закончатся эти нежности, ведь сам просил подать чай. И уж чего говорить о вежливости. Он и в хорошем расположении духа редко кого-то благодарил, а тут расщедрился.
— Спасибо… — Май вспомнила о людях, которые её окружали в тот момент, когда Мичи пододвинула ей чашку зелёного чая, так бы она ещё долго анализировала поведение Нару, которое её логике поддавалось редко.
— Из-за сплетен волноваться нет смысла, — повёл Сибуя разговор, сидя за низким столом весьма гордо. — Я и Наоки выезжали по делам рабочим.
— Да ладно, можешь не оправдываться, — обиженно отвернула голову Май. — Тебе же это не нравится, да ты и не делал так никогда. С чего вдруг решил начать?
— Это нравится тебе, — сдержанно сказал он. — Станешь отрицать?
Почему он так пристально смотрит?! — Танияма зажмурила глаза и без сопротивлений покраснела. — Здесь же Мичи… И это он так флиртует? Или я что-то недопонимаю?..
— Я хотел выяснить детали… — продолжил он. — Однако поездка оказалась пустой.
— Детали? Тебе ещё мало данных? — пришла Май в себя.
— Мы имеем дело не с типичным случаем. Есть вероятность того, что для хозяев здесь может быть опасно. Пока причина пожара нам неизвестна. Основные гипотезы следующие: школа сгорела во время военных действий и второй, менее благоприятный вариант — предки Наоки помогли этой школе сгореть. Соответственно, во втором случае Наоки и Мари могут быть в опасности.
— Ты можешь попросить их уехать, — предложила Май.
— Нет, — отказался он сразу. — Для дзёрея нам потребуются они оба.
— Вы так забавно меняете темы. С личного на рабочее… — Мичи ни с того, ни с сего рассмеялась, и Танияма вспомнила, что они с Нару подозревали её. Сибуя велел не подавать вида, и Май старалась делать именно так. По правде, ей не верилось, что такой светлый и добрый человек, как Мичи, может навредить другим, поэтому она начала относиться к ней, как обычно относятся все гости к такому персоналу — мебель, удачный атрибут, дополнительная услуга… Перечислять можно бесконечно долго.
— У меня есть и к вам вопросы, — сказал Нару, посмотрев на неё. — Вы могли бы пролить свет на наше дело. Вы давно при доме Хаяси. Былая хозяйка наверняка вам что-то говорила…
— Былая? — рассмеялась она звонко, до лёгких слёз. — Что же вы такое говорите… — отдышалась она. — Хозяйка жива и скоро будет здорова. А знаю я не больше вашего. Её преемница — Мари, но она пока не готова, чтобы управлять школой. Вы сами видите, что происходит…
Она хочет сказать, что её никто ни во что не ставит… Звучит обидно, да, несколько инцидентов было, отрицать сложно, но в целом она справляется, — подумала Май.
— Значит, разговор об этом — дело пустое. Как обстоят дела с картой? — он перевёл тему, и Май нервно сглотнула.
— Прости меня, я не могу помочь с картой… Я и местность едва помню. Шёл дождь… Всё казалось серым и блёклым. Такими же были мои чувства, пока я не увидела на полу в гараже… — здесь она прервалась. Вспоминать не хотелось, да и говорить живому человеку о его смерти так же удовольствия не доставляло.
— Ничего, это моя проблема… — Нару прикрыл глаза и решил насладиться чаем.
— Да как же так?! — пришла Май в бешенство. Она рьяно поднялась, прикрыла кружку Нару ладонью и целенаправленно задержала взгляд на его лице. — Я обязательно тебе помогу! Вот увидишь. Ты всегда мне помогаешь, неужели я, по-твоему, брошу тебя в беде?! Кроме того, этот чай зелёный, — присела она обратно и скосила взгляд в сторону выхода. — Я уже говорила, что тебе подойдёт чай чёрный.
— Желаете, чтобы я принесла чёрного? — спросила Мичи, находясь до сих пор здесь. Её никто не отсылал, по этой причине она вежливо ожидала.
— Нет! Я сама принесу, — набралась Танияма храбрости в войне за внимание неуклонно растущего по карьерной лестнице босса, не видя своей собственнической натуры. Эту привилегию — подавать чай, она не желала отдавать, будь то Масако или же личная помощница хозяйки рёкана.
— Тогда принеси мне его вечером, — сказал Нару бестревожно, придержав Май за руку.
Чего? Куда?.. — она обратила на него взор полный удивления.
— Принесёшь? — его губы украсила тихая хитрая улыбка, и в руке Май оказалась хитогата, завёрнутая в белый платок.
