Сама Таша родилась в замке и с рождения считалась собственностью лорда-хозяина. Если захваченным во время набега альфарам и можно было вернуть себе свободу упорным и честным трудом – во всяком случае, так им говорили – то для детей шансов не было. Девочка с детства наслушалась рассказов матери, как она жила на небольшой ферме со своей семьей. И Таша мечтала о том, что рано или поздно у нее будет свой домик, садик, огородик и поле, которое станет обрабатывать её муж. Реальность разбила наивные мечты дважды. Сначала сам лорд-хозяин доходчиво объяснил наивной девчонке, что она навсегда является его собственностью и не имеет права выйти даже за пределы замка. А потом – и новая жизнь.

Таша тогда хотела покончить с собой и попробовала утопиться. Замок не имел наполненного водой рва, и ей пришлось выбраться из него через слив для нечистот. Чувствуя себя вдвойне грязной – ещё и от того, что перепачкалась до кончиков волос – она убежала, куда глаза глядят. Небольшое озерцо попалось ей на пути. Не умеющая плавать и никогда не видевшая столько воды разом, Таша оробела. Тем более, что озеро, как назло, оказалось мелким – откуда ни заходи в воду, глубже, чем по грудь нырнуть не получалось. Отчаявшись, девушка пошла вдоль берега, ища глубокое место. Устав и вымотавшись, она уснула в прибрежных кустах, где ее нашли артисты. Они как раз двигались навстречу, собираясь посетить замок её лорда-хозяина, но после этой встречи свернули в другую сторону.

Таша обрела свободу, мужа, а потом и детей. Но мечты о собственном домике потерпели крах. У артистов нет постоянной крыши над головой. Они кочуют по всему Архипелагу и землям людей, нигде не задерживаясь дольше, чем на три-четыре дня. Лишь иногда зимой труппе случалось прожить в замках дольше недели – если не на шутку разыгрывалась непогода и гостеприимные хозяева разрешали задержаться у теплых очагов.

Альфара всё реже вспоминала детские мечты, но сейчас, в поселении её сородичей, они ожили с новой силой. Ведя Нюшу за руку и неся Калоника на завязанном на груди платке, она шла по улице, рассматривая небольшие домики, заборчики, палисадники, клети для домашней скотины и птицы и представляла себе, как живет в таком же домике, хлопочет по хозяйству, моет, стирает, убирает, готовит и ждет мужа с полевых работ. Правда, Даррен никогда бы не согласился остаться здесь навсегда…

Сидевшая у низкого заборчика беременная альфара – она сидела отнюдь не без дела, вязала что-то для будущего ребенка и одним глазом следила за домашней птицей – встрепенулась, увидев незнакомку с двумя малышами. На этой улице все друг друга знали, и альфара поднялась с места, окликнув женщину.

- Ты это мне? – остановилась Таша.

- Тебе, - молодая женщина оперлась на низкий заборчик. – Ты откуда взялась?

- Я нездешняя, - альфара подошла поближе, исподтишка осматривая домик, дворик и палисадничек перед ним. Всё это так соответствовало ее тайным желаниям, что она невольно задержала на нём взгляд. – Мы на минутку заехали в ваше селение.

- Заехали?

- Да. Мы бродячие артисты, - Таша засмущалась, стесняясь. По мнению многих артисты ничего не делают, только катаются туда-сюда, поют и танцуют, и им не знаком настоящий труд. Они живут слишком легко, и не зря их иногда называют тунеядцами.

- Это же хорошо! – обрадовалась девушка. – Ты мне можешь погадать?

Она быстро протянула ладонь.

Таша заколебалась. Она редко промышляла этим ремеслом и не только потому, что не разбиралась в линиях руки. Матушка Ханирель, отменная гадалка, обучила альфару кое-каким секретам, но та пользовалась наукой лишь за пределами Радужного Архипелага.

- Кто у меня родится? – допытывалась беременная девушка. – Мальчик или девочка? Сколько у меня будет детей? Мы с мужем сумеем разбогатеть? Буду ли я жить отдельно от свекрови в своем собственном домике? Скажи! – и совала под нос приезжей гадалке ладошку.

Решившись, Таша выпустили ручку дочери, рассматривая линии на чужой руке и мучительно размышляя, что бы такого сказать. Судя по знакам, там не было ничего особенного.

- Родится мальчик, - подумав, сообщила она. – А потом подряд – три девочки… Большого богатства не вижу, но бедствовать не будете. И жизнь ты проживешь долгую, окруженная теми, кто тебя любит.

- Мальчик – это хорошо, - улыбнулась беременная. – Я хочу сына. Спасибо! Сейчас кое-что принесу!

Переваливаясь, она уплыла в дом и вскоре вернулась, неся в ладонях несколько яблок. Одно тут же получила маленькая Нюша, а остальные Таша припрятала за пазуху и, распрощавшись с беременной, пошла прочь. Самое интересное и печальное, что точно также прочитать линии своей руки и свою судьбу у нее не получалось. И матушка Ханирель помалкивала. Она, хоть и рассматривала ладони своих близких и коллег, никогда не рассказывала о том, что прочла на линиях рук. Наверное, чтобы не расстраивать раньше времени. И про ладони немого Лейра не сказала ни слова.

Занятая фантазиями, Таша дошла до плетня. Несмотря на близость границы – и опасности со стороны нападения гоблинов, троллей или даже орков, - высокой и прочной ограды не имелось. Правда, в плетне не было больших щелей – всякому пришлось бы карабкаться через верх или ломать сооружение, но никак не протискиваться между палками. Да и ворота тоже внушали уважение. Сейчас они были распахнуты настежь – день еще не кончился. Несмотря на то, что мальчишки уже разнесли повсюду весть о том, что приехали артисты и они готовы принимать плату овощами, фруктами, куриными яйцами и свежими лепешками, многие женщины, как ни в чем не бывало, продолжали копаться на огородах. Таше даже стало стыдно – пока они работают, она, со своими мечтами о простой сельской жизни, даже палец о палец не ударила.

Чтобы не терзать совесть, альфара отвернулась и стала смотреть на окрестности. Лес расступался, открывая луга, ещё залитые водой, и пашни. Прямоугольники возделанной земли перемежались пятнами лугов и покосов, где виднелись одинокие деревья и небольшие группы кустов. Разлившаяся река здесь делала поворот, и до другого берега было далеко. Интересно, а где Внешние Врата, к которым они стремятся? Как они выглядят? Таше несколько раз приходилось проезжать через Врата, внешние и внутренние, и все они выглядели по-разному. А какие эти? Мастер Неар говорит, что здесь это просто мост и обычные сторожевые башенки по обоим берегам – со стороны Острова маленькая, а с внешней – целая крепость. Ему можно верить, он много путешествовал.

Задумавшись, Таша не сразу заметила довольно большую группу всадников. Десятка три вооруженных мужчин скакали во весь опор через поля, направляясь к поселку.

Все страхи ожили, потеснив мечты. Это они! Те, кто убил другую труппу актеров, те, кто преследуют ее самую и ее друзей! Они нашли их!

Оцепенев, Таша застыла в проеме ворот. Надо было бежать, прятаться – она альфара, ей легко затеряться среди соплеменников – но сил сдвинуться с места не было. Женщина прижимала к себе детей и таращилась на приближающихся эльфов.

Скакавший впереди лорд, заметив ее, гаркнул издалека:

- Пошла вон!

Он был так мрачен и зол, что альфара мигом шарахнулась в сторону, чтобы не попасть под копыта его коня. Всадники мчались галопом, но возле огородов и ворот сдержали скакунов и въехали в поселок рысью. У всех было оружие, на рукавицах у некоторых сидели соколы и ястребы в защитных колпачках, у большинства всадников к седлам были приторочены утки, гуси, зайцы. Замыкали шествие несколько выжлятников со сворами усталых псов, которые еле бежали, высунув языки.

Но перепуганной Таше было некогда рассматривать кавалькаду. Это были незнакомые рыцари. Это были высокородные эльфы. И она, стряхнув оцепенение, со всех ног бросилась обратно к площади – не столько предупредить своих об опасности, сколько просто для того, чтобы быть рядом.

Лорд Рейдиар был до того зол, что с удовольствием растоптал бы ту дурищу с малолетками, которая, как столб, торчала в воротах и хлопала глазами вместо того, чтобы посторониться. Ну, что за тупые эти альфары! Пока не гаркнул как следует, с места не сдвинулась. Одно слово – рабочий скот. Правда, в случае настоящей войны именно этот «скот» станет пешим ополчением его дружины и попытается остановить врага, посему с некоторыми вольными нравами приходилось считаться.