На улицах народа было мало – играли возле домов дети, какая-то женщина вешала белье, другая шла с ведром воды. Но, чем ближе к центру, тем громче слышались голоса. Очевидно, большинство было либо на огородах, либо там.

Главная площадь поселка была и торговой – там ровными рядами стояли грубо сколоченные деревянные столы, где были разложены немудрящие товары. Судя по количеству столов, здесь обычно бывала более оживленная торговля. Сейчас только десяток торгашей устроились со своими товарами – горшки, ложки, кожаная обувка, кое-какие скобяные изделия, мешочки с различными травами. Покупателей было мало, и большинство продавцов откровенно скучали, думая только о том, как бы поскорее вернуться по домам и от нечего делать болтали с соседями.

Появление фургона артистов вызвало некое оживление. От ближайших домов спешили альфары – мужчины, женщины, вездесущие мальчишки. Янсор, гарцуя на скакуне, сверху вниз посматривал на собравшихся.

Среди торговых рядов за невысокой оградой из тонких кольев, вбитых вплотную друг к другу, стояло резное изваяние Покровителя Рирена*, которому поклонялись альфары, считая, что ему обязаны своим созданием все разумные существа. От капища – в проеме на месте ворот было видно не только высокий столб с ликом Покровителя, но и кострище, на котором сжигали дары, - навстречу вышел старейшина поселения, исполнявший и обязанности жреца.

(*Рирен – он же Рир-Зверь. Один из девяти Покровителей, считался создателем и хранителем диких зверей и птиц. Но альфары считают именно его творцом первого разумного существа, Эля-Человека, от которого произошли все расы, и поклоняются отдельно.)

- Вы кто такие и что вам здесь надо? – строго спросил он. Ростом светлый альфар был невысок и тонок в кости, но взгляд из-под бровей был так тверд и хмур, что артисты поневоле оробели. Мастер Боар, как всегда, взял на себя переговоры.

- Приветствуем вас, - начал он. – Мы – бродячие артисты. Проезжали мимо и решили заглянуть в ваш чудесный поселок, чтобы…

- Нет.

- Прошу прощения, но…

- Я сказал: «Нет!» - громче повторил старейшина. – У нас всего несколько дней назад завершилась весенняя ярмарка, все товары на обмен и продажу кончились. То, что на столах – лишь остатки, принесенные не столько для торговли, сколько ради обычая. У нас начались полевые работы, каждый день и час на счету, нам не до веселья – если вы хотите нас развлекать. Если же вам просто надо где-то переночевать, то смею заметить, что до вечера еще несколько часов. Это время вы могли бы провести с большей пользой, нежели торчать тут. Например, поискали бы постоялый двор.

- Весенняя ярмарка закончилась, - промолвил мастер Неар. Это была не слишком хорошая новость – ведь на ярмарках всегда можно хорошо заработать.

- Да, закончилась. И на ней уже выступали одни такие же, как вы, - старейшина смерил группу артистов таким придирчивым взглядом, что робкая Соэль поспешила спрятаться за спину матери.

После такого ответа оставалось лишь повернуть повозку и отправиться восвояси. Но мастер Боар не привык сдаваться. Труппа была в двух шагах от того, чтобы покинуть Сапфировый Остров. Им предстояло путешествие по Ничейной Земле и следовало сделать запасы. И медлить не стоило – мужчины не рассказали в подробностях женщинам о том, что видели на берегу реки, но то, что они привели с собой двух коней и принесли кое-какие припасы, говорило о многом. И все догадались, о ком упоминал старейшина.

- Но мы готовы выступить за еду, - предложил глава труппы. – Нам немного надо. Сборы на Острове были невелики. Нам, если честно, вообще не сопутствовала удача. Мы хотим как можно скорее покинуть эти места и отправиться дальше по Архипелагу в надежде, что где-то нам повезет больше.

- Да, - важно кивнул старейшина, - там хорошо, где нас нет. Так было, и так будет всегда. Поэтому не стоит ныть, что мы плохо живем. А вместо этого надо стараться сделать мир вокруг себя лучше. И так поступаем мы все, - он обвел широким жестом добрую половину поселка. – Мы честно трудимся, возделываем эту землю, молимся Рирену, - последовал ещё один взмах рукой, в сторону капища, - и не ропщем на тяготы жизни. Ибо трудности нужны для того, чтобы их преодолевать, укрепляя характер.

- Но мы так не можем. Это не всем дано, - осмелился возразить мастер Боар. – Мы тоже не ропщем на судьбу. И тоже стараемся делать всё, что в наших силах. Наши пьесы пробуждают в зрителях добрые чувства, веру в добро и справедливость. В то, что награда всегда по заслугам, по речам и делам каждого. И что надо стойко переносить удары судьбы…

Старейшина взглянул на актера заинтересованно.

- Пожалуй, вы можете дать небольшое представление, - подумав, согласился он. – Сомневаюсь, что мы много сможем вам собрать…

- Но мы привыкли довольствоваться малым, - подхватил глава труппы, подстроившись наконец под собеседника. – Если бы мы гнались за роскошью и легкой жизнью, то давно были бы придворной труппой у какого-нибудь Наместника.

- Тогда можете начинать! – провозгласил довольный альфар и отошел с таким важным видом, словно был лордом-Наместником этой провинции. В таких больших поселениях, да ещё и возле границы, откуда в любой момент могла прийти угроза нападения орков, людей или орды гоблинов, светлые альфары привыкли чувствовать себя более уверенно, чем крепостные слуги в замках или фермеры-одиночки, живущие в сердце Острова.

На торговой площади закипела работа. Настоящую сцену сооружать было долго и трудно, и в дело пошли столы, на которых обычно раскладывали товар. Правда, они, хоть и достаточно длинные, в два маха, были и узкими, не шире пары локтей. Поэтому задний борт фургона откинули и к нему приставили четыре стола, попарно. Образовалась небольшая сцена. На ней, конечно, особенно не разбежишься, но одну-две сценки сыграть можно. Задней стены у фургона не было – только парусиновое полотнище, которое сейчас было призвано играть роль занавеса. В качестве реквизита позаимствовали пару скамей, остальное в труппе было всегда при себе.

Труднее было решить вопрос с пьесой. Старейшина альфаров ясно дал понять, что надолго задерживать зрителей не стоит. Весенний день, как говорится, год кормит. Альфары должны быстро посмотреть представление, принести кто что может из еды и успеть до вечера закончить отложенные ради такого зрелища дела. Поэтому решено было ограничиться всего парой сценок – несколько коротких шутовских миниатюр, изобилующих суматохой, потасовками и смехом и отрывком из одной большой пьесы.

Пока актеры готовились и совещались, мастер Неар сидел на краю помоста и наигрывал на лютне незатейливые мелодии – просто чтобы не давать зрителям скучать. А Таша взяла детей и решила немного пройтись по поселку.

Здесь жили в основном светлые альфары, хотя по цвету волос, глаз, форме ушей и другим мелким чертам было понятно, что в жилах некоторых из них течет кровь эльфов или даже людей. Подобное было привычно для приграничных поселков. Муж Таши Даррен сам был полукровкой, а их дети – квартеронами. И маленькая Нюша, и Калоник, когда подрастут, могли бы легко влиться в компанию местных ребятишек, и никто не стал бы их упрекать за внешность.

Сама Таша родилась в замке, но ее мать была украдена лордом-хозяином во время набега на земли светлых альфаров. Вскоре после того, как восставшие орки убрались из разоренной страны – кто говорил, что они ушли сами, кто утверждал, что их выгнали огнем и мечом доблестные легионы Перворожденных, - для многих лордов встал вопрос о домашней прислуге и крепостных. Весьма и весьма немногие незнатные эльфы соглашались быть слугами. Одно дело – ходить за лошадьми или подавать на пирах вино и мясо, и совсем другое – пахать землю, доить коров и овец, стричь шерсть и пропалывать грядки. На это соглашались единицы. Тогда-то и подумали о светлых альфарах – они любили трудиться, были слабее эльфов и вряд ли смогли бы восстать. Правда, у них были свои правители, и даже вроде бы как власть передавалась по наследству, но это не помешало их завоеванию. Государство альфаров, если оно и было, кануло в небытие, а его подданные стали слугами эльфов. Те немногие альфары, кто уцелел после разгрома своего государства, откочевали на Ничейную Землю. Там они селились небольшими деревеньками или маленькими городками. И на них охотились эльфийские лорды, устраивая облавы с целью захвата новых слуг. И мать Таши, беременная дочерью, попала однажды под облаву.