- Это может быть опасно.
- Не стоит беспокоиться, - мастер Неар поправил на плече лютню. – Если это тот самый замок Элестар и его наследница действительно пропала, в нем сейчас горе и приезд артистов вызовет лишь раздражение и гнев. Нас вообще могут прогнать и не станут слушать. Одинокий странствующий певец вызовет меньше подозрений – мать, сестра или какие-то другие родственницы леди Исмираль наверняка нуждаются в моральной поддержке и печальных балладах о разлуке и надежде. А если мы ошиблись, то лишняя задержка ни к чему – нас могут не отпустить так быстро, как опять-таки одинокого певца. Самое позднее завтра в полдень я буду здесь.
- А если ты не вернешься, что тогда? – с некоторой тревогой поинтересовался мастер Боар.
- Если нет, - менестрель взъерошил волосы Раэне, - то на этот случай у вас уже есть прекрасная певица, которая вполне способна меня заменить.
Девушка всхлипнула, но мастер Неар не дал ей сказать и слова. Он опять поправил на плече лютню, повернув ее так, чтоб инструмент был виден издалека, и решительно направился к замку.
Ворота замка были заперты, на стене мелькали шлемы дозорных стражей. Они заметили одинокого путника издалека – луг давал достаточно обзора – но мастеру Неару все равно пришлось несколько минут доказывать, что он – именно тот, за кого себя выдает. И еще несколько минут ждать у ворот, пока часовой ходил докладывать о госте. Это было не слишком добрым знаком – раз сразу не впустили, могут вовсе прогнать от порога.
Менестрель уже посматривал в сторону леса – каково-то его друзьям узнать, что первая же попытка провалилась? – когда сбоку в одной из створок открылась небольшая калитка:
- Проходи!
Придерживая локтем лютню, чтоб не звякала, мастер Неар шагнул внутрь. Неулыбчивый стражник – судя по тому, что вооружен был лишь коротким копьем и щитом, он не являлся рыцарем – сделал ему знак следовать за собой. Шагая за ним, менестрель держал глаза и уши широко раскрытыми и, чем дальше, тем сильнее понимал, что его расчет оказался верен. На дворе и в замке было очень мало рыцарей и вообще вооруженных мужчин – лишь несколько часовых на стенах – но сам замок был довольно велик. У здешнего лорда было наверняка достаточно сил и средств, чтобы держать при себе дружину в шесть-семь десятков конных воинов. Но куда они все делись? Судя по внешнему виду, замок давно ни с кем не воевал – не заметно следов осады и битвы, среди молодых женщин нет ни одной в трауре. Но и смех и шутки тоже не слышны.
В большом зале у распахнутых окон вокруг знатной дамы собралось небольшое дамское общество. Женщины и девушки сидели на вышитых подушках или низких пуфах вокруг кресла, где восседала немолодая леди с лицом таком холодным и сосредоточенным, какое бывает, если изо всех сил стараешься не показывать своего отчаяния и горя. Несомненно, это была она – супруга владельца замка, леди Элестар. И это ее дочь просила о помощи.
Приблизившись, мастер Неар отвесил церемонный поклон.
- Менестрель, - прозвучал усталый голос женщины. – Что привело тебя в эти стены?
Тот беззастенчиво стрельнул взглядом на составленные вдоль стен столы – в обычае многих знатных господ угощать менестрелей. Какие бы новости ни принес странствующий певец, на пустой желудок их слушать мало, кто желал. Но здесь ему явно не подадут и стакана воды.
- Я брожу по свету от замка к замку, - промолвил он, оборачиваясь к леди. – Пою песни, передаю новости… Сейчас иду из поместья-столицы. Там…
- Я знаю, что было недавно там, - перебила его женщина. – Празднование новогодия. Это не интересно.
- Тогда, - менестрель поудобнее взял лютню, - может быть, вам будет интересно послушать, что происходит в соседних замках?
- Меня не интересуют мелкие соседские сплетни, - леди Элестар отвернулась к окну, - в то время, как… Пой свои песни, раз пришел, - другим тоном, одновременно досадливым и грустным, добавила она. – Потом тебя отведут на кухню и накормят… Сегодня нам не до веселья…
- У вас несчастье?
- Моя дочь… - женщина осеклась, закусив губу и изо всех сил сдерживая чувства. Видимо, она привыкла держать себя в руках, потому что успокоилась довольно быстро. Но мастеру Неару хватило и этого. Мысленно скрестив пальцы на удачу – да и не только мысленно, но и по-особому перехватив гриф лютни, - он подошел совсем близко и преклонил колено перед креслом знатной дамы.
- Леди Элестар, - промолвил он, - думаю, «Баллада о похищенной деве» - как раз то, что вам нужно!
Пальцы музыканта забегали по струнам, извлекая мелодию, одновременно грустную и тревожную:
Жду у окна я в тоске и тревоге –
Тени трепещут на голой стене! –
Глаз не свожу с опустевшей дороги –
Мама родная, поплачь обо мне.
Нет, не увидеть мне отчего дома –
Тени трепещут на голой стене! –
Как тяжелы и жестоки оковы -
Мама родная, поплачь обо мне!
Птицы свободные, в небе летите –
Тени трепещут на голой стене! –
Скорбную песню мою разнесите –
Мама родная, поплачь обо мне…
Мастер прервался, глядя на слезы, струящиеся по щекам леди Элестар.
- Это… жестоко, - прошептала она. – Вы разбиваете сердце матери!
- А мне кажется, наоборот, - возразил менестрель, - я мог бы его исцелить.
Женщина встрепенулась, вздрогнув всем телом и подавшись навстречу менестрелю. Несколько секунд они смотрели друг на друга, потом тихо звякнула лютня, привлекая внимание к себе – вернее, к ярко-розовой ленте, кокетливо повязанной вокруг грифа. Леди Элестар невольно засмотрелась на нее.
- Вам знакома эта лента? – поинтересовался менестрель, осторожно начиная перебирать пальцами струны.
- Не знаю…
- Тогда посмотрите на нее поближе, - мастер Неар прервал мелодию и развязал пышный бант, с поклоном вручив ее леди, - и развейте свои сомнения.
Женщина развернула ленту, дотрагиваясь до нежного полосы шелка - и вдруг глаза ее изумленно расширились. Она схватила ее, поднесла к глазам, вскрикнула, хватаясь за сердце – и менестрель понял, что послание доставлено по адресу.
- Откуда, - голос леди Элестар задрожал, - откуда у тебя эта вещь?
- О, миледи, - мастер Неар без спроса уселся на подушку возле ее ног и снова коснулся пальцами струн, - это долгая история!
Гонцы из замка Элестар помчались во все стороны, и уже на другой день отряд в сотню конных рыцарей-эльфов и сотни две пеших воинов, а также альфаров-ополченцев, согнанных с окрестных поселений, через лес подошли к замку Найлор, перекрыв все возможные пути к отступлению. Глава дома Элестар отправил лорду Найлору гонца с требованием немедленно выдать его дочь и всех её спутников, сколько их ни есть. Времени на размышление дал всего до следующего утра, после чего пообещал начать штурм замка, а в поместье-столицу отправить письмо и изложить Наместнику Ровилару все обстоятельства дела.
Отец был уверен в успехе, но его сын, лорд Элестар-младший, не разделял настроений родителя.
- Мы напрасно теряем время! – говорил он, расхаживая по палатке взад и вперед. – Надо атаковать, пока он не опомнился! Уже вечереет, скоро настанет ночь. Пока войско ещё не расположилось на отдых, надо начинать штурм. Его стены невысоки, они падут…
- А твоя сестра? – возразил отец на слова сына. – Она оказалась заложницей в руках негодяя. Не подвергнем ли мы её опасности, если пойдём на приступ?
- Она и так в опасности, - горячился сын. – Найлор может сделать с нею всё, что угодно! На счету каждая минута!
- Он ее не убьет, если ты этого боишься. Ибо в противном случае ему самому не жить. Собственная дружина насадит его на копья и вынесет нам труп. Исмираль не погибнет…
- Но он может принудить ее выйти за него замуж! – не сдавался Элестар-младший. – И тогда уже мы будем выглядеть преступниками, пытаясь разлучить супругов!
