А еще через несколько дней их разбудили. И обострившимся инстинктом хищника мальчик понял, что это пришли охотники.

- Д-ди-ди та! – самка махнула ему рукой, показывая, что он должен немедленно убраться подальше.

Их новое логово было в овраге – самка и мальчик в четыре руки вырыли на склоне приличную нору, достаточно глубокую, чтобы лежать на дне, обнявшись и прижавшись друг к другу. Она была не слишком глубокой – к зиме ее ещё предстояло углубить, расширить, немного приподнять потолок и набросать на пол листьев и веток, чтобы устроить ложе. Пока годилось и это, и мальчик послушно отполз к задней стенке, сжимая свою палку так, что побелели костяшки пальцев.

Земля хорошо передавала звуки – он сразу услышал и лошадей, и собак, и сжался в комок, втягивая голову в плечи. Потом зарычала самка, выскакивая навстречу охотникам.

Рев… Рычание… Визг раненого пса… Резкий крик-команда…

Мальчик закрыл уши руками, зажмурился, пытаясь вжаться в земляной пол, чтобы не слышать криков и воплей издыхающей самки. Но что-то сильнее страха вдруг сорвало его с места. Не помня себя, он выскочил из пещеры и бросился к троллихе, обхватил руками утыканное стрелами еще теплое тело, давясь слезами…

Эльфы-охотники стояли над ним, не веря своим глазам.

- Так вот почему она не убегала! Детеныш!

- Добить тварь!

- Погоди! Его волосы!

- А ну-ка…

Мальчика схватили за грязные отросшие космы, заставили поднять зареванную мордашку. В ярко-зеленых глазах страх мешался с ненавистью. Оскалившись, он вцепился зубами в державшую его руку.

- Звереныш! – эльф стряхнул его, сгоряча пнув ногой, но его удержали свои же:

- Не стоит! Наверное, она украла младенца в каком-нибудь селении. Они часто так делают… Заберем его с собой.

Мальчик сопротивлялся, кусаясь и отбиваясь, и его пришлось связать. Страх перед незнакомцами смешался со страхом встретиться с теми воинами, которые убили ту, первую его, настоящую мать. Он бился, пока совсем не обессилел, покорившись судьбе.

Но ему повезло. Это оказался совсем другой замок и совсем другие эльфы, которые ничего не знали о том, что произошло с его родным домом много лет тому назад.

Война на Архипелаге еще продолжалась, но откатилась дальше к востоку, а здесь выжившие понемногу начали налаживать мирную жизнь. Где-то до сих пор шли бои, где-то орки осаждали замки, а тут заново отстраивались разрушенные дома, домой возвращались прятавшиеся по лесам мирные жители. Война оставила много вдов и сирот, и в замке, куда попал маленький лесной приёмыш, воспитывалось несколько осиротевших эльфят.

Маленький дикарь поначалу шарахался ото всех, даже не пытаясь высунуть нос из комнатки, в которую его поместили. Он царапался и кусался, пока его пытались отмыть, постричь и привести в приличный вид. Прошло несколько дней прежде, чем он успокоился. Но лишь два месяца спустя окружающие впервые услышали его голос. Дважды сирота, он постепенно оттаял, начал общаться с другими эльфами, назвал свое имя – Охтайр – но близко так ни с кем и не сошелся.

- Вот, значит, как, - промолвила Видящая, когда денщик наследника закончил свой рассказ.

- Меня дразнили троллёнком, - продолжал тот ровным голосом. – Взрослые ничего не говорили, но дети сами решили, что я – сын троллихи и эльфа. Каких только гадостей я не наслушался! Дети – самые жестокие существа на свете. Я ненавидел их всех. Меня пытались бить – поодиночке и всей кучей. Я вечно ходил с синяками и держался в стороне. Полукровок ненавидели с особенной силой – Смутные Века оставили их так много… Днем я держался подальше ото всех, а ночами повторял единственное имя, которое запомнил: «Ровилар… Ровилар… Кузен Ровилар…»

- Ты хотел его найти, - произнесла Видящая. – И ты его нашел. Ты хочешь мести? Ты – Преданный, поклявшийся защищать жизнь и честь семьи Наместника? Ты понимаешь, в какую ловушку загнал себя?

- Это не ловушка, - Охтайр оставался спокоен и уверен в себе, словно это не с ним происходили в детстве все эти ужасные вещи. – И никто не говорит о мести. Я был тогда слишком мал, чтобы всерьез задумываться о том, чтобы отомстить. Слишком мал, слаб, глуп… и озабочен совсем иными вещами. Я думал только о том, как бы выжить. Что такое «месть», я узнал уже подростком, когда пытался мстить тем, кто меня дразнил и унижал в приюте. Тогда же я узнал значение слова «кузен» и стал потихоньку пытаться узнать, есть ли где-нибудь на свете эльф Ровилар, у которого во время Смутных Веков погибла кузина, имевшая ребенка. Искал – и нашел.

- И что ты теперь будешь делать?

Охтайр стиснул кулаки, заиграл желваками на резко очерченных скулах:

- Я хочу занять то место, которого меня лишили. Только и всего. И в этом мне нужна ваша помощь, госпожа!

Старая Хозяйка тихо хмыкнула. Как много событий всего за один короткий день! Завтра начинается празднование новогодия. А тут еще этот труп…

- Мне надо подумать, - промолвила она.

Дехтирель чувствовала себя просто отвратительно, а должна быть счастлива.

С утра ярко светило солнце, было по-летнему тепло, и легкий ветерок навевал приятную прохладу и колыхал пестрые знамена, которыми была украшена турнирная арена. Зрители располагались на двух трибунах, стоявших друг напротив друга. Там были установлены скамьи, застеленные льняными полотнищами. В центре одной из трибун был устроен отдельный помост, где установили кресла для семьи лорда-Наместника и почетных гостей. Полотняный навес закрывал их от яркого солнца.

Сам лорд Ровилар Сапфировый сидел в середине. По левую руку от него устроилась леди Аннирель, вертевшаяся, как на иголках и шепотом раздававшая последние указания. Место справа досталось его наследнику, а слева, сразу за леди Аннирель, было установлено кресло для Дехтирель. Таким образом, между братом и сестрой сидели двое.

Но и этого оказалось мало – Рави заставили взять с собой леди Шанирель Изумрудную, рядом с которой развалился, закинув ногу на ногу, молодой, недавно женившийся Наместник Шандиар Изумрудный. А соседом самой девушки оказался Эльтанар Нефритовый. Ну, что за невезение!

То и дело посматривая в сторону брата и прислушиваясь, как он любезничает с леди Шанирель и её братом, Дехтирель изводилась от ревности. Ночь она плохо спала и все думала о Рави. Несколько раз девушка уже почти порывалась пойти к нему в комнату, но её удерживало то, что вокруг много гостей. Вот ведь она дурочка! Когда брат был свободен, играла в недотрогу, разрешая разве что в щеку поцеловать да за руку подержать, когда никто не видит. А теперь, стоило появиться гостье с Изумрудного Острова, как сразу воспылала страстью. Потеряла почти две недели времени! Рави про нее и думать, наверное, забыл! Вон как любезничает с этой… Ох! Упустила она его! Упустила!

Задумавшись о своём, Дехтирель сама не заметила, как её рукой завладел Эльтанар Нефритовый. Пользуясь тем, что молодая волшебница не спешит вырываться, он гладил и мял тонкие пальцы, а потом осмелел настолько, что свободной рукой обнял за талию.

- Вы такая напряженная, - шептал он. – Что с вами? Сейчас праздник, надо веселиться!

- Мне не до веселья, - пробормотала Дехтирель, думая о брате.

- Но ведь все вокруг веселятся! Как можно в такой день быть несчастной?

- Можно…

- Это неправда! – горячо воскликнул Эльтанар. – Вам просто скучно. Но вот-вот начнется турнир, и вы сразу развеселитесь. Это такое незабываемое зрелище!

- Что? – девушка в упор взглянула на своего кавалера.

- Турнир, - хлопнул он ресницами.

- Зрелище?

- Да! А вы разве не знаете…

- Нет. Я никогда не была на турнирах.

Это была чистая правда. Когда была девочкой, Дехтирель не ходила смотреть на поединки рыцарей – родители считали, что не всякое зрелище полезно для ребенка. Потом у нее обнаружился Дар, и она покинула родной дом на много лет. А в Обители, где она жила до недавнего времени, подобные развлечения не были в почете. Волшебницы не умели так веселиться. Лишь иногда боевые магички устраивали поединки, но это были лишь показательные выступления, которые предназначались скорее для обучения молодежи. Они больше походили на танцы с оружием, чем на настоящие схватки.