Деревья стали реже. До ноздрей долетел запах сырости.

Сбавив скорость, он ловко спрыгнул наземь, приземлившись за спинами двух орков-часовых. Все это было проделано так бесшумно, что темнокожие воины почувствовали неладное лишь когда над их головами с шорохом распрямились ветки.

Два арбалетных болта мгновенно пронзили листву в том месте, где еще миг назад на дереве сидел Охтайр. Но было поздно.

- Ку-ку!

Арбалеты упали на траву, два талгата* уперлись в голую грудь. Охтайр не сделал и попытки отстраниться.

(*Талгат – тяжелый однолезвийный меч орков.)

- Светловолосый…- процедил один из часовых. – Ты – мертвец.

- Сомневаюсь. Я пришел, чтобы помочь, - и прежде, чем орки шевельнули хоть пальцем, добавил несколько слов на их гортанном наречии.

Часовые переглянулись. Странный светловолосый не сказал ничего особенного – несколько самых простых слов: «Мама», «папа», «дом»… Но это и удержало их от немедленно расправы.

- Ты кто? – рыкнул один.

- Полукровка. Я хочу поговорить с вашим командиром. У нас мало времени!

И он произнес эти слова таким тоном, что два вооруженных воина спасовали перед голым мужчиной.

- Пошел. Руки за голову!

Охтайр оскалил зубы в довольной улыбке. Происходящее ему нравилось.

Военный лагерь орков во многом походил на лагеря эльфов-легионеров – тот же наскоро сооруженный вал из земли, та же полоса вырубленного кустарника, чтобы помешать врагам подкрасться незамеченными. Но внутри не стояли ровными рядами палатки. Запертые в «котле» темноволосые воины расположились, кто где. Не было костров и навесов от дождя. Орки сидели или лежали вперемешку, раненые рядом со здоровыми. Все держали оружие наготове, все были напряжены и провожали странного лазутчика подозрительными взглядами. Держа руки сцепленными в «замок», Охтайр шагал среди них, следя лишь, чтобы ни на кого не наступить, и легкая улыбка кривила его тонкие губы. Эти орки были так похожи на тех, среди которых прошло его детство, что в душе поднималась радость. Нет, он замечал и отличия – как-никак, это эльфы живут долго, а со времени окончания той, давней, войны, среди орков сменилось уже девять или десять поколений. Окружавшие его темноволосые воины были чуть выше ростом, шире в плечах, крепче и массивнее. У многих крупнее стали клыки, а уши, наоборот, меньше. Но кастовая прическа – хвост на макушке – которую во времена его детства могли носить лишь гладиаторы, здесь явно обозначала просто воинов. Лица, плечи и руки многих покрывали татуировки и шрамы. Некоторые из них были так похожи на аналогичные знаки, которыми часто щеголяли эльфы, что Охтайр мог без труда их «прочесть».

Командир сидел среди других, скрестив ноги и уперев кулаки в колени. На первый взгляд он ничем не отличался от остальных – ни прической, ни ростом, ни одеждой, ни вооружением. Но на груди под ключицами виднелся знак, которого Охтайр не видел ни у кого из эльфов. Лично ему этот символ был не понятен. Не вставая, орк снизу вверх окинул пленника долгим взглядом от макушки до босых пяток. И под этим тяжелым откровенным взглядом тот впервые почувствовал себя голым. На его теле не было никаких знаков – только клеймо, обозначающее его принадлежность к когорте Преданных, да небольшая татуировка на левом плече, которую ему нанесли как сироте-найдёнышу в воспитательном доме.

Орки обменялись несколькими фразами на своем языке. Он был похож на эльфийское наречие, но был начисто лишен мягких звуков и переполнен согласными. Арестант понял лишь несколько самых простых слов.

- Откуда взялся? – выслушав часовых, обратился к нему командир.

- У нас мало времени, - не дожидаясь разрешения, Охтайр опустил руки. – Через пять часов начнется наступление. Вы обречены.

- Это все? – командир и бровью не повел.

- Вы окружены.

- Знаю. Светловолосый, если ты думаешь, что…

- Я полукровка.

Командир кивнул, не то принимая это объяснение, не то просто соглашаясь.

- И ты предлагаешь нам спастись? Как? Почетная сдача и обещание рабской смерти? Нам, чьи предки с оружием в руках отвоевали себе свободу? Нам умереть рабами?

Два талгата тут же уперлись ему в спину. Одно движение – и окровавленные лезвия выйдут меж ребер.

- Вы в «котле», - Охтайр опустил взгляд, словно проверяя, не торчит ли из-под кожи кончик меча. – Выхода отсюда нет. Почти нет. Но я знаю место, где вам легко прорвать окружение. У кого-нибудь есть нож?

Насмешливое фырканье было ему ответом – давать пленнику в руки оружие никто не собирался.

- Хорошо, - как ни в чем не бывало, тот сел прямо на голую землю, скрестив ноги, как командир, подобрал веточку и стал чертить план, попутно давая объяснения:

- Вот река. Это болото… Тут лес. Дальше, за лесом поля. Наши войска стоял здесь и здесь. Тут – конница, а вот тут, двумя корпусами, пехота.

- Обложили, - кивнул командир, глядя на рисунок.

- А вот тут, - Охтайр сделал паузу, - стоит резерв. Всего семь десятков бойцов. Командует ими мальчишка, который наложит в штаны, едва вы окажетесь в пределах досягаемости. Это его первый настоящий бой. Вас здесь даже навскидку больше. Правда, эти парни будут драться за троих и встанут насмерть, но если они пойдут в бой без своего командира, вы легко сломаете сопротивление и уйдете. Понятно?

- Почему мы должны тебе верить? – сидевший напротив командир смотрел в упор. Взгляды их встретились, и пленник впервые почувствовал страх.

- Во время войны они убили мою мать. И отца. Мама… прятала раненых. За это ее зарубили.

- Идем с нами? – судя по тону, командир предлагал это не всерьез. Так, прощупывал почву. И Охтайр покачал головой:

- Не могу. Сначала я должен отомстить.

- В одиночку? – усмехнулся орк.

Полукровка задумался. Он столько времени пробыл один и столько всего совершил без чьей-либо помощи и поддержки!

- Это дело чести, - только и сказал он. – Мне пора. Наступление начнется через пять часов. Если вы атакуете всего на два часа раньше, вы спасены.

Он встал и никто не думал его удерживать. Лишь командир поднялся на ноги вместе с ним.

- Но ты должен понимать, что если уйдем сейчас, рано или поздно мы вернемся, - нехорошо усмехнулся он.

- Возвращайтесь, - улыбнулся Охтайр. – На Сапфировом Острове вас будут ждать.

- Уж не ты ли?

- Хотя бы и я. А чтобы не было сомнений…

Отделив на виске прядь волос, он быстро заплел их в тугую косичку:

- Нитку!

Не раздумывая, командир выдернул одну из подола своей рубахи. Разделив ее на две половинки, Охтайр перевязал косичку снизу и сверху, словно пуповину.

- Режь. Вместе с кожей!

Орк не колебался ни на миг. Полукровка лишь с шипением втянул воздух сквозь зубы, когда лезвие полоснуло, срезая часть скальпа, и поскорее зажал порез ладонью.

- Я буду ждать знака, - сказал он, последний раз взглянул на косичку в руках орка и побрел прочь из лагеря. Часовые, получив приказ от командира, затопали следом, провожая до границ лагеря.

Вернуться назад тем же путем удалось легко, но едва Охтайр, уже одетый, выбрался на опушку, его окликнули.

- Ты куда ходил? – один из Преданных стоял на часах. Наверное, сменился, пока денщик бегал туда-сюда.

- По нужде.

- Полчаса?

- Живот от страха прихватило, - зло огрызнулся Охтайр. – Ты тоже сбегай, если невтерпёж. Я посторожу.

- Я всё доложу командиру, - пообещал легионер.

- Хорошо! – оскалился денщик. – Я передам лорду Раваниру, что ты хотел меня арестовать!

Не обращая внимания на бывшего сослуживца, он вернулся к палатке, поймав себя на мысли, что ждет условного сигнала.

И он прозвучал, но на два часа раньше срока, и этот короткий резкий звук рога совсем не походил на спокойное: «Подъем!»

- Уоо-о! – и, после небольшой паузу еще раз. – Уоо-оо!

Что-то пошло не так. Но задумываться было некогда – легионеры были слишком дисциплинированны, чтобы терять время и гадать о причинах. Они вскакивали, торопливо облачались в доспехи. Прислуга спешила седлать лошадей. Те Преданные, кто успел одеться первыми, помогали товарищам или спешили разобрать оружие и коней. За суетой и шумом некогда было прислушиваться к звукам, долетавшим из-за рощи, но внезапно прозвучавший сигнал заставил всех вздрогнуть.